небось у каждого имелись недоброжелатели и враги, не только у Сандры!.. Так рассуждали самебцы и, оправдывая своего председателя, послушно повиновались ему.
А какой щедрый и отзывчивый был Сандра, как умел поддержать человека в трудную минуту! Что и говорить, мало какой председатель колхоза так заботился о своих односельчанах, так покровительствовал им, как Сандра.
Жил он богато, зажиточно, и дом его славился гостеприимством и хлебосольством. «Теперь, дорогие братья мои,— говаривал он часто,— не время враждовать и ссориться. Прошли те времена. Теперь надобно нам жить в мире и согласии. Тем и общему делу подсобим, и нам самим больше пользы будет». Самебцы полностью разделяли эту его точку зрения, и главенство Сандры в Самеба было прочно и устойчиво.
Позиции его не пошатнула даже смена районного руководства. Да и что удивительного: колхоз у него как часы работал, сам он был неутомимый труженик, инициативный, опытный, тбилисское руководство к нему благоволило, самебцы стояли за него горой. Чего же еще надо было, чтобы председатель колхоза чувствовал себя уверенно и спокойно и мог повеселиться от души на свадьбе единственной дочери!
Сандра Сандрой, но истинной главой семьи Эдишерашвили была все-таки Маргалита, его супруга. Тихая, немногословная и добрая, она была подлинным ангелом-хранителем дома.
Маргалита была дочерью коренных обитателей Самеба — Роинашвили и очень гордилась своим происхождением.
Невысокая, худощавая, с худым лицом и по-детски маленькими ручками, Маргалита едва достигала груди своего богатыря-мужа. Украшением всего ее облика были большие лучистые и, разумеется, медовые, как у истинных самебских женщин, глаза.
Да, Маргалита Роинашвили была маленькой, невысокой и хрупкой на вид, но в работе ей равной не было. Во всем Самеба вряд ли у кого набралась бы такая уйма дел, как у Маргалиты, жены Сандры.
Судите сами: в колхозе она работала звеньевой, и работала отлично. Звено овощеводов, которым руководила Маргалита, было показательным во-всей Картли, не однажды заслуживали они одобрение на различных республиканских форумах, выставках, сходах колхозников. Дома все хозяйственные дела и хлопоты лежали целиком и полностью на ней же, и тут у нее царил полный порядок. Все диву давались, когда и как она все это успевает.
Маргалита не только прекрасно справлялась со своими многочисленными обязанностями —- она никогда не жаловалась и не сетовала. Вставала до свету, ложилась позже всех. Весь день крутилась юлой, и, за что бы ни бралась, любое дело у нее спорилось. Ее прозвали «червонным золотом», уважали, а многие и завидовали ей.
Если Сандра начинал бушевать, орать своим громоподобным голосом и размахивать огромными ручищами, точно ветряная мельница крыльями, Маргалите достаточно было глянуть на него исподлобья, чтобы заставить умолкнуть и утихомириться.
Эта женщина обладала удивительной внутренней силой.
Никто никогда не слыхал от нее громкого слова, ни взрослый, ни ребенок. Сердце у нее было на редкость доброе. Узнай она, что у кого-то какая-то нужда или беда, первой бежала на помощь и делала, что могла. И то говорили, что, мол, если Сандра имеет в Самеба силу,— вес то есть,— так в этом больше чем наполовину заслуга Маргалиты.
Во всем селе Малало была единственной, кого Маргалита не любила.
История эта брала начало в раннем детстве Маргалиты. Отец ее, человек, к слову сказать, не робкого десятка, гордый и довольно состоятельный, так называемый середняк, в свое время пострадал от своенравного богача Каколы, который завел с ним тяжбу и несправедливо оттягал какой-то земельный участок.
После того Роинашвили слышать не могли ни о Каколе, ни о членах его семьи. Ненависть, унаследованная младшими от старших, по сей день жила в сердце Маргалиты. И вот тебе — судьба словно в насмешку подстроила так, что ее единственная дочь избрала спутником жизни сына именно ненавистной Малало.
Тем не менее Маргалита не воспротивилась выбору дочери. И хотя ей страшно не хотелось породниться с Зенклишвили, она, представьте, даже боялась, как бы не помешать (а уж она могла помешать, пожелай только!) замужеству дочери. «Если я это дело разрушу,— думала она,— кто знает, когда еще найдется второй такой жених. Как бы в погоне за лучшим и этого не потерять и не сделать девчонку несчастной».
Разумная женщина была Маргалита и поступила разумно: нелюбовь свою затаила, схоронила глубоко в сердце и приняла зятя ласково, приветливо, тепло, так что и он невольно проникся к ней теплым чувством.
Кто сказал, что нельзя заставить полюбить! Захотела Маргалита полюбить своего зятя и заставила себя, потому как уразумела, что иначе нельзя, иначе она свою дочь навек может обездолить.
Так Малхаз в лице тещи приобрел верную защитницу и помощницу.
Внимательная и наблюдательная, Маргалита все время была начеку. Всякий раз, заметив, что ее командир-муж или чересчур бойкая дочь одолевают Малхаза, она тотчас приходила ему на выручку. Маринэ-то как две капли воды была похожа на своего неугомонного отца, такая же назойливая.
Потому Малхаз, по натуре недоверчивый, трудно сходившийся с людьми, с самого же начала расположился к благожелательной и чуткой теще, поверив в искренность ее доброго к нему отношения.
Во всем подмечал Малхаз ее заботу и тайную помощь. Он понимал, что Маргалита изо всех сил старается установить мир и равновесие в семье.
Спустя неделю после свадьбы Маргалита уже добилась того, что почти никто не смел соваться на малый балкон, когда там пребывал Малхаз. Она как неусыпный страж охраняла покои молодых и не допускала туда никого. Представьте, эта тихая, немногословная женщина сумела вразумить даже своего необузданного мужа.
И вот в редкие часы покоя и уединения на балконе дома тестя Малхаз Зенклишвили начал размышлять о пройденном пути и о будущей своей жизни.
За сравнительно короткое время он перевидал столько всего, оказался участником столь многих и разнообразных событий и ситуаций, что ощущал настоятельную потребность переосмыслить и подытожить все пережитое.
Разлад с родителями заставил его задуматься над своими чувствами к ним, признаться самому себе, насколько он их любит.
Была у него одна особенность, которую сам он давно знал за собой: ему никогда не требовалось заранее обдумывать мелкие хитрости и всякие, не очень честные, поступки по отношению к окружающим, потому что все это у него прекрасно получалось само собой, так сказать, по ходу дела.
Он обладал безошибочной интуицией, благодаря которой, не утруждая себя рассуждениями и анализами, точно ориентировался, когда и что нужно делать, где и с кем как поступить.
И изворотливость его тоже была врожденной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
А какой щедрый и отзывчивый был Сандра, как умел поддержать человека в трудную минуту! Что и говорить, мало какой председатель колхоза так заботился о своих односельчанах, так покровительствовал им, как Сандра.
Жил он богато, зажиточно, и дом его славился гостеприимством и хлебосольством. «Теперь, дорогие братья мои,— говаривал он часто,— не время враждовать и ссориться. Прошли те времена. Теперь надобно нам жить в мире и согласии. Тем и общему делу подсобим, и нам самим больше пользы будет». Самебцы полностью разделяли эту его точку зрения, и главенство Сандры в Самеба было прочно и устойчиво.
Позиции его не пошатнула даже смена районного руководства. Да и что удивительного: колхоз у него как часы работал, сам он был неутомимый труженик, инициативный, опытный, тбилисское руководство к нему благоволило, самебцы стояли за него горой. Чего же еще надо было, чтобы председатель колхоза чувствовал себя уверенно и спокойно и мог повеселиться от души на свадьбе единственной дочери!
Сандра Сандрой, но истинной главой семьи Эдишерашвили была все-таки Маргалита, его супруга. Тихая, немногословная и добрая, она была подлинным ангелом-хранителем дома.
Маргалита была дочерью коренных обитателей Самеба — Роинашвили и очень гордилась своим происхождением.
Невысокая, худощавая, с худым лицом и по-детски маленькими ручками, Маргалита едва достигала груди своего богатыря-мужа. Украшением всего ее облика были большие лучистые и, разумеется, медовые, как у истинных самебских женщин, глаза.
Да, Маргалита Роинашвили была маленькой, невысокой и хрупкой на вид, но в работе ей равной не было. Во всем Самеба вряд ли у кого набралась бы такая уйма дел, как у Маргалиты, жены Сандры.
Судите сами: в колхозе она работала звеньевой, и работала отлично. Звено овощеводов, которым руководила Маргалита, было показательным во-всей Картли, не однажды заслуживали они одобрение на различных республиканских форумах, выставках, сходах колхозников. Дома все хозяйственные дела и хлопоты лежали целиком и полностью на ней же, и тут у нее царил полный порядок. Все диву давались, когда и как она все это успевает.
Маргалита не только прекрасно справлялась со своими многочисленными обязанностями —- она никогда не жаловалась и не сетовала. Вставала до свету, ложилась позже всех. Весь день крутилась юлой, и, за что бы ни бралась, любое дело у нее спорилось. Ее прозвали «червонным золотом», уважали, а многие и завидовали ей.
Если Сандра начинал бушевать, орать своим громоподобным голосом и размахивать огромными ручищами, точно ветряная мельница крыльями, Маргалите достаточно было глянуть на него исподлобья, чтобы заставить умолкнуть и утихомириться.
Эта женщина обладала удивительной внутренней силой.
Никто никогда не слыхал от нее громкого слова, ни взрослый, ни ребенок. Сердце у нее было на редкость доброе. Узнай она, что у кого-то какая-то нужда или беда, первой бежала на помощь и делала, что могла. И то говорили, что, мол, если Сандра имеет в Самеба силу,— вес то есть,— так в этом больше чем наполовину заслуга Маргалиты.
Во всем селе Малало была единственной, кого Маргалита не любила.
История эта брала начало в раннем детстве Маргалиты. Отец ее, человек, к слову сказать, не робкого десятка, гордый и довольно состоятельный, так называемый середняк, в свое время пострадал от своенравного богача Каколы, который завел с ним тяжбу и несправедливо оттягал какой-то земельный участок.
После того Роинашвили слышать не могли ни о Каколе, ни о членах его семьи. Ненависть, унаследованная младшими от старших, по сей день жила в сердце Маргалиты. И вот тебе — судьба словно в насмешку подстроила так, что ее единственная дочь избрала спутником жизни сына именно ненавистной Малало.
Тем не менее Маргалита не воспротивилась выбору дочери. И хотя ей страшно не хотелось породниться с Зенклишвили, она, представьте, даже боялась, как бы не помешать (а уж она могла помешать, пожелай только!) замужеству дочери. «Если я это дело разрушу,— думала она,— кто знает, когда еще найдется второй такой жених. Как бы в погоне за лучшим и этого не потерять и не сделать девчонку несчастной».
Разумная женщина была Маргалита и поступила разумно: нелюбовь свою затаила, схоронила глубоко в сердце и приняла зятя ласково, приветливо, тепло, так что и он невольно проникся к ней теплым чувством.
Кто сказал, что нельзя заставить полюбить! Захотела Маргалита полюбить своего зятя и заставила себя, потому как уразумела, что иначе нельзя, иначе она свою дочь навек может обездолить.
Так Малхаз в лице тещи приобрел верную защитницу и помощницу.
Внимательная и наблюдательная, Маргалита все время была начеку. Всякий раз, заметив, что ее командир-муж или чересчур бойкая дочь одолевают Малхаза, она тотчас приходила ему на выручку. Маринэ-то как две капли воды была похожа на своего неугомонного отца, такая же назойливая.
Потому Малхаз, по натуре недоверчивый, трудно сходившийся с людьми, с самого же начала расположился к благожелательной и чуткой теще, поверив в искренность ее доброго к нему отношения.
Во всем подмечал Малхаз ее заботу и тайную помощь. Он понимал, что Маргалита изо всех сил старается установить мир и равновесие в семье.
Спустя неделю после свадьбы Маргалита уже добилась того, что почти никто не смел соваться на малый балкон, когда там пребывал Малхаз. Она как неусыпный страж охраняла покои молодых и не допускала туда никого. Представьте, эта тихая, немногословная женщина сумела вразумить даже своего необузданного мужа.
И вот в редкие часы покоя и уединения на балконе дома тестя Малхаз Зенклишвили начал размышлять о пройденном пути и о будущей своей жизни.
За сравнительно короткое время он перевидал столько всего, оказался участником столь многих и разнообразных событий и ситуаций, что ощущал настоятельную потребность переосмыслить и подытожить все пережитое.
Разлад с родителями заставил его задуматься над своими чувствами к ним, признаться самому себе, насколько он их любит.
Была у него одна особенность, которую сам он давно знал за собой: ему никогда не требовалось заранее обдумывать мелкие хитрости и всякие, не очень честные, поступки по отношению к окружающим, потому что все это у него прекрасно получалось само собой, так сказать, по ходу дела.
Он обладал безошибочной интуицией, благодаря которой, не утруждая себя рассуждениями и анализами, точно ориентировался, когда и что нужно делать, где и с кем как поступить.
И изворотливость его тоже была врожденной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127