В райкоме их всегда окружало множество людей, дома будущий зять не показывался, а ловить его где-то на улице и говорить на ходу о важных вопросах сам Вахтанг Петрович не хотел. Уж больно самолюбив и горд был первый секретарь.
Так прошел весь сентябрь...
В тот год Годердзи намеревался увеличить количество своего знаменитого тавквери.
Большие расходы ожидали его.
В глубине души он не терял надежды, что его сын все-таки женится на дочери первого секретаря и положит конец своей холостяцкой жизни. Особенно теперь, когда он стал секретарем, не подобало ему ходить неженатым. Уже ведь раздавались голоса, дескать, в целом свете не нашлось девушки, которая бы ему понравилась.
Однако не зря говорится, что человек предполагает, а бог располагает.
Октябрь принес огромные перемены, которые спутали все расчеты и планы Годердзи Зенклишвили.
С того памятного для Годердзи дня, когда Исак Дандлишвили ошалело ворвался в его кабинет и сообщил потрясающую весть: «Первого секретаря Центрального Комитета Грузии сместили!» — события стали разворачиваться с непостижимой быстротой.
Каждый новый день приносил с собой что-то неслыханное...
Сперва полетел Вахтанг Петрович. Его «перевели» в Тбилиси начальником какого-то хозяйственного управления.
Управление было большим, не уступало целому министерству. Говорили, что место это весьма солидное (и доходное!), однако большинство, в том числе и сам Вахтанг Петрович, воспринимали перемещение как понижение, хотя бывший секретарь никому в том не признавался. Держался бодро и говорил, что «перевод» в Тбилиси произошел по его же просьбе.
Преемником Вахтанга Петровича оказался совсем еще молодой парень из Тбилиси, некий Важа Кавтарадзе. В районе его никто не знал, однако ж некоторые всеведущие и всесведущие прознали каким-то образом, что несколько лет назад он работал по комсомольской линии, а последние два года был третьим секретарем Душетского райкома.
«Третий секретарь — и прямо в первые!» — дивились любители посудачить, и о новом секретаре шли бесконечные толки и пересуды.
...Перед отъездом в Тбилиси Вахтанг Петрович пришел прощаться с Зенклишвили.
Поскольку персональной машины уже не было, приехал он на машине Бежико Цквитинидзе и тут же отпустил шофера.
Был воскресный день, и семейство сидело за завтраком. Малхаз, первым углядев выходившего из машины экс-секретаря, жестами дал понять родителям — дескать, меня нет,— схватил свое пальто, шапку и с черного хода выскочил из дому, бегом пересек сад, прошмыгнул через лаз в заборе и был таков.
Вахтанг Петрович выглядел озабоченным и даже удрученным.
Где были прежний его апломб, живость, задор и веселость! Вел он себя сейчас много проще и спокойнее.
Годердзи принял его с еще большим радушием и почтительностью, чем всегда. Ему не хотелось, чтобы Вахтанг Петрович подумал, будто он был с ним почтителен лишь ради занимаемой должности.
По обыкновению, оба уселись за низенький трехногий столик. Малало тоже с прежним гостеприимством и хлебосольством приняла Вахтанга Петровича.
Однако беседе двух мужчин не хватало былой непосредственности. Разговор не клеился, и Они больше молчали, предаваясь каждый своим мыслям.
— Кто в Самеба думает, что меня понизили, тот очень ошибается,— заговорил Вахтанг Петрович.— Я давно просил руководство, чтобы перевели меня в Тбилиси. Я человек пожилой, да и что скрывать, брат, устал я, устал, шутка сказать, более четверти века проработать первым секретарем! Я уже не в состоянии, как, бывало, раньше, в любую погоду, и в холод, и в зной, и в дождь, и в ветер таскаться по полям да горам. А управление как раз по мне. Потом, понимаешь ты, и времени свободного у меня больше будет, хоть немного за семьей присмотрю. Семья, она, мой любимый друг, ты-то знаешь, постоянного внимания требует...
Да, Малхазу скажи, пусть на той неделе приедет в Тбилиси, обязательно надо повидаться, кое-что обговорить... Ну, а свадьбу, как условились, справлять буду я, кроме того, я моему дорогому зятю преподнесу новенькую «Волгу» последнего выпуска. Пускай и жена и муж каждый на своей машине раскатывают, назло твоим и моим врагам... Эта партийная работа очень меня сковывала, понимаешь... Теперь и мы немного в свое удовольствие поживем, не так ли, друг мой и брат?
Годердзи сидел, опустив голову, и только кивал на все. Но так, что и не понять было, просто он головой качает или согласие свое выражает.
Несмотря на немалый жизненный опыт, бывший первый секретарь в тот вечер ушел от Зенклишвили, так и не выведав намерений Малхаза и его родителей, не добившись хотя бы обнадеживающего слова.
«Посмотри-ка на этих деревенских простачков! — в раздражении думал Вахтанг Петрович.— Развели мне здесь английскую дипломатию!»
* * *
Назначение нового первого секретаря всполошило все Самеба.
Несмотря на молодость, новый партийный руководитель оказался степенным, наблюдательным и сноровистым человеком.
С раннего утра и до позднего вечера он занимался делами и не знал усталости. Быстро разобрался он и в людях, поменял множество сотрудников в райкоме и райисполкоме, в первую очередь избавился от Бежико Цквитинидзе, а следом за ним спровадил и председателя райисполкома. Вместо Бежико выдвинул местного работника, а вместо бывшего председателя перевел партийного работника из Гори.
У нового секретаря был совершенно иной курс, иные стремления, иные планы. И заботы у него были иные.
В кабинете сидел он мало, целыми днями ездил по фермам, по полям, по производствам. За столом с бокалом в руке его никто не видел.
Не прошло и месяца, как он приступил к работе, и уже по два, по три раза побывал в самых отдаленных селах. Был строг, никому ничего не прощал, однако заботился о людях больше, чем его предшественник. Очень скоро он взял в свои руки все бразды правления и сделался подлинным хозяином и рачителем района. Яростно боролся с дельцами и с подобными личностями. Сам он приобрел в Самеба имя честного и бескорыстного работника. Это уже много значило.
Малхаз произвел хорошее впечатление на нового секретаря. Понравились его сметка, энергичность, скромность. И Малхаз себя не щадил, в глаза ему засматривал, каждое его задание выполнял с безупречной точностью и рвением.
Один только раз у них случился неприятный разговор.
Было за полдень. Оба собрались идти домой на перерыв. Малхаз уже протянул секретарю руку на прощанье, и тут, будто невзначай, секретарь спросил:
— Ваш отец управляющий базой Лесстройторга?
Малхаз ответил не сразу. «Будто до сих пор не знаешь, кто мой отец»,— пронеслось у него в голове. Однако в тоне первого секретаря он не почувствовал ничего подозрительного.
— Да, он там работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127