.. А знаешь, как деловые люди миллион называют? Лимоном, вот как! Будет у тебя такой лимон!..
— Нет, нет, больше чтоб ты мне этого не говорил! — замахал руками Годердзи, и жилы у него на лбу посинели, взбухли.
Потом, словно чего-то испугавшись, он вскочил, растворил двери — воздуху, что ли, не хватало — и, встав на пороге, пугливо огляделся по сторонам.
— Что ты, бог с тобой, да нас в порошок сотрут! От них разве что скроется?! Да и кроме всего, как я Вахтангу Петровичу в глаза глядеть буду? Он ведь меня сюда назначил...- обрел наконец дар речи Годердзи.
Исак громко расхохотался. Не понять было — это он нарочно или правда.
— К твоему сведению, Вахтанг Петрович давно уж ждет не дождется от тебя подношеньица и, ничего не получая, думает: здорово я маху дал, такую бестолочь на золотую жилу посадил...— подбавил яду оторопевшему управляющему змий-искуситель.
— Врешь! — в порыве отчаяния вскричал Годердзи.— Он порядочный человек!..
— А кто тебе говорит, что он непорядочный? Но разве порядочному человеку не хочется хорошей жизни? У него знаешь какие расходы на вышестоящее начальство? Откуда их покрывать, ежели сам он брать не будет? Ты думаешь, он откажется, если дашь? Я лучше тебя его знаю, у нас с ним дружба уже многие годы.
— Кто, кто, про кого ты, про Вахтанга Петровича?! Исак не ответил. Видно, что-то спешно обдумывал.
— Хочешь, я этого Вахтанга Петровича к тебе домой приведу?
— Кого, слушай, кого? Его? Ты?.. Ко мне?..
— Ты, брат, устрой один хороший кутеж, а остальное пусть будет за мной.
— Да кутеж я устрою!.. Такой кутеж устрою, что... Все сделаю, ежели правда...
— Дорогой начальник, ориентируйся на субботу. Вели приготовить хороший бозбаши но всем правилам, скажи Харитону, для Петровича, мол, хочу. Да напомни ему, чтобы обязательно из трехмесячного ягненка, мясо пусть мелко нарубит, мелко-мелко... Молочных поросят в тонэ зажарит, обязательно в тонэ и обязательно целиком на вертеле, чтобы вертел не железный, а из многолетнего орешника. Да чтобы не забыл, когда до жарки сливочным маслом обмазывать будут, то не желтым, коровьим, а белым - буйволиным.
Шашлыки из свиного филе жарить обязательно на дубовых углях, понял? Свинью заколоть утром того же дня, не более чем за два-три часа до жарки шашлыков, чтобы обязательно годовалый боров и обязательно нашей грузинской породы, черный с пятнами, ни в коем случае не белый и жирный, жарить так, чтобы корочка хрустела. Черных курочек полугодовалых зажарить в кеци, чтобы зарумянились, к ним чесночную подливу. Маринованный чеснок отдельно, конечно. Лопатку отварную только телячью, не коровью, с терновым острым соусом. Твое знаменитое тавквери, с той лозы черного винограда «франгула»... И посмотришь тогда, как он время проводит... Да рядом с ним посади какую-нибудь смазливую девчонку, чтобы на гитаре играть и петь умела, и приведи еще трех-четырех хороших певцов...
— А девчонку-то откуда взять?
— Учительницу Марику знаешь? Которая все глазки строит да задом вертит. Ее и пригласи.
После того разговора бес попутал Годердзи, покоя ему не давал, все подзуживал да подначивал. Некоторое время он вроде бы сопротивлялся проклятому бесу, потом постепенно поддался и пошел у него на поводу (а точнее, не у беса — у Исака).
Чем ближе подходила суббота, тем больше возрастало волнение Годердзи. Он пребывал в сомнениях и нерешительности, подумывал даже отказаться от своего намерения. Но потом махнул рукой и — последовал совету Исака.
Это был первый случай, когда он так неукоснительно выполнил «указания» своего подчиненного.
В субботу вечером напряженное ожидание супругов дошло до предела. От сознания значительности предстоящего события и непривычных хлопот оба они совершенно обалдели, бестолково суетились, как индюки, наклевавшиеся виноградных отжимок.
Малало к тому дню так вылизала весь дом, будто Вахтанг Петрович собирался в лупу рассматривать каждый уголок.
Блюда готовил знаменитый Харитон.
Годердзи с благоговением вскрыл объемистый квеври и наполнил высокогорлые кувшины рубиновым тавквери.
Вечером, когда смеркалось, гости наконец прибыли.
Исак двумя днями раньше вручил Годердзи составленный им список лиц, которых надлежало пригласить. Следует заметить, что некоторых из них хозяин не знал даже в лицо.
И вот мягкие лиловатые сумерки прорезал слепящий свет фар — к воротам подкатила первая автомашина, ошарашив вконец растерянную чету Зенклишвили.
Годердзи рысью побежал отворять, и черная «Волга», скользнув в широко распахнутые ворота, прошелестела но ухоженной траве Годердзиева двора.
Первым вышел Вахтанг Петрович. Его широкополая белая шляпа, подобно парусу, белела в полутьме.
За ним вышли: завотделом агитации и пропаганды райкома Бежико Цквитинидзе, который на каждом собрании либо кутеже рьяно утверждал, что с назначением первым секретарем Вахтанга Петровича в древней истории Самеба началась качественно новая эпоха; следом — первый заместитель председателя райисполкома Маркоз Нозадзе, председатель райиотребсоюза Мамиа Зркомайшвили и необыкновенно оживленный Исак. Годердзи и не подозревал, что Исак способен так открыто, так весело смеяться.
Вахтанг Петрович приветствовал хозяев необыкновенно почтительно и тепло, можно было подумать, кумовья встречались. Сразу стало ясно, что Вахтанг Петрович — человек искушенный в общениях и в гостеваний, знает, где как себя вести. Подметив, что хозяева несколько смущены и стесняются его персоны, он тотчас взял шутливый тон, раза два удачно сострил, и неловкость рассеялась.
С Годердзи он повел себя совсем по-свойски. «Я,— говорит,— слыхать-то слыхал, что жена у тебя красивая, но не думал, что она такая цветущая, точно роза, да величавая, ровно царица».
Малало при этих словах зарделась, как маков цвет, сразу обрела уверенность, расплылась в улыбке и, стараясь пуще угодить гостям, завертелась юлой.
— Пока позовут к столу, неплохо бы сыграть в нарды, а? — сказал Исак и предложил Вахтангу Петровичу пройти для этого в соседнюю комнату, дескать, там уютнее.
Годердзи знал, что Исак прекрасно играет в нарды и редко проигрывает. Однако сейчас, наблюдая за его игрою, он диву давался — Исак неправильно располагал свои камни и ходы делал сплошь какие-то дурацкие.
Видно, бедняга не на шутку растерялся, играя с первым человеком района, подумал Годердзи.
Дандлишвили же проигрывал партию за партией, причем партии были очень уж скоротечными. Играли, должно быть, крупно, потому что Исак то и дело совал руку в карман и с хныканьем и кряхтением извлекал новенькие похрустывающие сторублевки.
А Вахтанг Петрович все смеялся да хохотал, играл и рассказывал какие-то уморительные историйки, посмеивался над Исаком, подшучивал, мол, играть не умеешь, и чего ты ко мне сунулся, поди найди себе партнера под стать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
— Нет, нет, больше чтоб ты мне этого не говорил! — замахал руками Годердзи, и жилы у него на лбу посинели, взбухли.
Потом, словно чего-то испугавшись, он вскочил, растворил двери — воздуху, что ли, не хватало — и, встав на пороге, пугливо огляделся по сторонам.
— Что ты, бог с тобой, да нас в порошок сотрут! От них разве что скроется?! Да и кроме всего, как я Вахтангу Петровичу в глаза глядеть буду? Он ведь меня сюда назначил...- обрел наконец дар речи Годердзи.
Исак громко расхохотался. Не понять было — это он нарочно или правда.
— К твоему сведению, Вахтанг Петрович давно уж ждет не дождется от тебя подношеньица и, ничего не получая, думает: здорово я маху дал, такую бестолочь на золотую жилу посадил...— подбавил яду оторопевшему управляющему змий-искуситель.
— Врешь! — в порыве отчаяния вскричал Годердзи.— Он порядочный человек!..
— А кто тебе говорит, что он непорядочный? Но разве порядочному человеку не хочется хорошей жизни? У него знаешь какие расходы на вышестоящее начальство? Откуда их покрывать, ежели сам он брать не будет? Ты думаешь, он откажется, если дашь? Я лучше тебя его знаю, у нас с ним дружба уже многие годы.
— Кто, кто, про кого ты, про Вахтанга Петровича?! Исак не ответил. Видно, что-то спешно обдумывал.
— Хочешь, я этого Вахтанга Петровича к тебе домой приведу?
— Кого, слушай, кого? Его? Ты?.. Ко мне?..
— Ты, брат, устрой один хороший кутеж, а остальное пусть будет за мной.
— Да кутеж я устрою!.. Такой кутеж устрою, что... Все сделаю, ежели правда...
— Дорогой начальник, ориентируйся на субботу. Вели приготовить хороший бозбаши но всем правилам, скажи Харитону, для Петровича, мол, хочу. Да напомни ему, чтобы обязательно из трехмесячного ягненка, мясо пусть мелко нарубит, мелко-мелко... Молочных поросят в тонэ зажарит, обязательно в тонэ и обязательно целиком на вертеле, чтобы вертел не железный, а из многолетнего орешника. Да чтобы не забыл, когда до жарки сливочным маслом обмазывать будут, то не желтым, коровьим, а белым - буйволиным.
Шашлыки из свиного филе жарить обязательно на дубовых углях, понял? Свинью заколоть утром того же дня, не более чем за два-три часа до жарки шашлыков, чтобы обязательно годовалый боров и обязательно нашей грузинской породы, черный с пятнами, ни в коем случае не белый и жирный, жарить так, чтобы корочка хрустела. Черных курочек полугодовалых зажарить в кеци, чтобы зарумянились, к ним чесночную подливу. Маринованный чеснок отдельно, конечно. Лопатку отварную только телячью, не коровью, с терновым острым соусом. Твое знаменитое тавквери, с той лозы черного винограда «франгула»... И посмотришь тогда, как он время проводит... Да рядом с ним посади какую-нибудь смазливую девчонку, чтобы на гитаре играть и петь умела, и приведи еще трех-четырех хороших певцов...
— А девчонку-то откуда взять?
— Учительницу Марику знаешь? Которая все глазки строит да задом вертит. Ее и пригласи.
После того разговора бес попутал Годердзи, покоя ему не давал, все подзуживал да подначивал. Некоторое время он вроде бы сопротивлялся проклятому бесу, потом постепенно поддался и пошел у него на поводу (а точнее, не у беса — у Исака).
Чем ближе подходила суббота, тем больше возрастало волнение Годердзи. Он пребывал в сомнениях и нерешительности, подумывал даже отказаться от своего намерения. Но потом махнул рукой и — последовал совету Исака.
Это был первый случай, когда он так неукоснительно выполнил «указания» своего подчиненного.
В субботу вечером напряженное ожидание супругов дошло до предела. От сознания значительности предстоящего события и непривычных хлопот оба они совершенно обалдели, бестолково суетились, как индюки, наклевавшиеся виноградных отжимок.
Малало к тому дню так вылизала весь дом, будто Вахтанг Петрович собирался в лупу рассматривать каждый уголок.
Блюда готовил знаменитый Харитон.
Годердзи с благоговением вскрыл объемистый квеври и наполнил высокогорлые кувшины рубиновым тавквери.
Вечером, когда смеркалось, гости наконец прибыли.
Исак двумя днями раньше вручил Годердзи составленный им список лиц, которых надлежало пригласить. Следует заметить, что некоторых из них хозяин не знал даже в лицо.
И вот мягкие лиловатые сумерки прорезал слепящий свет фар — к воротам подкатила первая автомашина, ошарашив вконец растерянную чету Зенклишвили.
Годердзи рысью побежал отворять, и черная «Волга», скользнув в широко распахнутые ворота, прошелестела но ухоженной траве Годердзиева двора.
Первым вышел Вахтанг Петрович. Его широкополая белая шляпа, подобно парусу, белела в полутьме.
За ним вышли: завотделом агитации и пропаганды райкома Бежико Цквитинидзе, который на каждом собрании либо кутеже рьяно утверждал, что с назначением первым секретарем Вахтанга Петровича в древней истории Самеба началась качественно новая эпоха; следом — первый заместитель председателя райисполкома Маркоз Нозадзе, председатель райиотребсоюза Мамиа Зркомайшвили и необыкновенно оживленный Исак. Годердзи и не подозревал, что Исак способен так открыто, так весело смеяться.
Вахтанг Петрович приветствовал хозяев необыкновенно почтительно и тепло, можно было подумать, кумовья встречались. Сразу стало ясно, что Вахтанг Петрович — человек искушенный в общениях и в гостеваний, знает, где как себя вести. Подметив, что хозяева несколько смущены и стесняются его персоны, он тотчас взял шутливый тон, раза два удачно сострил, и неловкость рассеялась.
С Годердзи он повел себя совсем по-свойски. «Я,— говорит,— слыхать-то слыхал, что жена у тебя красивая, но не думал, что она такая цветущая, точно роза, да величавая, ровно царица».
Малало при этих словах зарделась, как маков цвет, сразу обрела уверенность, расплылась в улыбке и, стараясь пуще угодить гостям, завертелась юлой.
— Пока позовут к столу, неплохо бы сыграть в нарды, а? — сказал Исак и предложил Вахтангу Петровичу пройти для этого в соседнюю комнату, дескать, там уютнее.
Годердзи знал, что Исак прекрасно играет в нарды и редко проигрывает. Однако сейчас, наблюдая за его игрою, он диву давался — Исак неправильно располагал свои камни и ходы делал сплошь какие-то дурацкие.
Видно, бедняга не на шутку растерялся, играя с первым человеком района, подумал Годердзи.
Дандлишвили же проигрывал партию за партией, причем партии были очень уж скоротечными. Играли, должно быть, крупно, потому что Исак то и дело совал руку в карман и с хныканьем и кряхтением извлекал новенькие похрустывающие сторублевки.
А Вахтанг Петрович все смеялся да хохотал, играл и рассказывал какие-то уморительные историйки, посмеивался над Исаком, подшучивал, мол, играть не умеешь, и чего ты ко мне сунулся, поди найди себе партнера под стать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127