Пораженный увиденным и услышанным, Малхаз в то ЖЕ время старался получше рассмотреть богатое убранство комнаты, в которой находился, красивую и бойкую дочку Сандры и НЕ упустить ни слова из 6РСРДЫ Сандры с ЧЛЕНОМ бюро...
А Владимир Абибоевич и СИДЕВШИЙ В обнимку с ним Сандра знатно ПОВЕСЕЛИЛИСЬ.
ЧЛЕН бюро оказался ОТМЕННЫМ выпивалой и поддержал в том щедрого хозяина. Воодушевленный всем происходящим, Малхаз ТОЖЕ НЕ ударил лицом в грязь, составил достойную компанию двум старшим товарищам.
В тот вечер и увидел Малхаз, в каких близких дружеских отношениях находится Сандра Эдишррашвили с ЧЕЛОВЕКОМ, ЧЬЕ имя по ВСЕЙ Грузии произносится с глубочайшим ПОЧТЕНИЕМ.
Несмотря на то ЧТО Малхаз был ЗДЕСЬ посторонним, ни гость, ни хозяин НЕ старались скрыть своих близких взаимоотношений. Разошедшийся Сандра НЕСКОЛЬКО раз сказал Владимиру Абиборвичу такое, ЧЕГО бы, наверное, никто другой НЕ посмел.
Именно тогда и возникло у Малхаза грешное желание породниться с семейством Эдишерашвили.
С той поры и пошло. С той минуты, когда закралась в душу эта мысль, он уже глаз не сводил со смелой, избалованной всеобщим вниманием, говорливой и горделивой Маринэ, которую еще со школы помнил как озорную девчонку.
Видать, и Сандра заметил жадные взгляды секретаря райкома, которые тот украдкой бросал на его дочь, и совершенно по-иному стал воспринимать своего гостя.
В тот памятный вечер Малхаз убедился в двух вещах: во-первых, член бюро, один из руководителей республики, больше считался с Сандрой, чем с первым секретарем их района, и больше ему доверял. Малхаз отказался невольным свидетелем того, как Сандра умело и ловко «уладил» какое-то дело. С таким хитроумием, с плутовской наивностью он поставил под сомнение, а по сути «похоронил» несколько важных вопросов, которые Вахтанг Петрович считал решенными, что Малхаз ушам своим не верил.
И во-вторых, что у Сандры совершенно обворожительная дочь, умеющая держать себя на людях и имеющая прекрасное общественное положение. Шутка сказать, Маринэ была директором музыкальной школы и членом райкома!
Кутеж избранных еще не был закончен, а соблазнительный план уже созрел в голове Малхаза. С течением времени этот план точно снежный ком катался, катался в сознании предприимчивого молодого человека и превратился в целую лавину, которая погребла под собой и Вахтанга Петровича, и его капризную взбалмошную дочь.
...И вот сидит теперь Малхаз на заднем балконе большого эдишерашвилевского дома и внутренним взором созерцает все то, что произошло в его жизни за столь недолгое время, и то, что может произойти в дальнейшем.
Первое, конечно, видится ясно и четко, а второе скрывает такой туман, что трудно распознать, что же там, впереди...
Со дня его женитьбы на Маринэ прошло более трех недель ...Вдруг на балкон выбежала радостно-растерянная Маринэ. Лицо у нее горело, голос дрожал, когда она торопливо, взволнованно обратилась к мужу:
— Малхаз, к нам Владимир Абибович пожаловал!.. Он узнал, что мы с тобой поженились, и приехал поздравить!.. Специально, говорит, приехал молодоженов повидать! Представляешь?!! Отец от радости в пляс пустился. Тебя зовет... Такую вазу он нам преподнес, такую!.. Обалдеть можно... Чешского хрусталя!.. Ну, давай, скорее, скорее, выйди к ним, неудобно!.. Они в маленькой столовой, чтобы никто вдруг не нагрянул, не помешал.— И Маринэ, сияющая, счастливая, выбежала обратно.
— Почет и уважение зятю! — громко провозгласил член бюро, когда Малхаз вошел в комнату. Важно, вельможно эдак поднялся, сделал несколько шагов ему навстречу, крепко пожал руку и торжественно поцеловал.
— Вишь, какой чести удостоился, а? — загремел Сандра, обращаясь к Малхазу.— Не будь ты моим зятем, небось не сподобился бы — не целовал бы тебя Абибоевич! — И он заключил в свои мощные объятия почетного гостя.
Стол накрыли в укромной комнате, чтобы никто посторонний, случайно забредший к Сандре, не нарушил ненароком приятного времяпрепровождения влиятельной персоны, не помешал бы ему кутить «в своем кругу».
В тот день Малхаз впервые за все время пребывания в доме Эдишерашвили играл на гитаре и пел.
Маринэ влюбленными глазами глядела на мужа, Сандра то и дело вскакивал с места, орал во всю глотку, восхищаясь музыкальным дарованием зятя, и требовал того же изъявления восхищения и от гостя.
Но и гость не оставался в долгу. Он ретиво аплодировал и без конца восклицал, что-де такому талантливому молодому человеку нечего делать в Самеба, надо его перевести в Тбилиси.
Тут у Сандры вспыхнула идея. «Более удобного случая у меня не будет,— подумал он,— давай-ка попытаю судьбу, скажу, ведь охи да ахи Абибоевича должны завершиться чем-то дельным!»
— Чего ему в Тбилиси нужно, для него и здесь дело найдется, ежели он с умом себя поведет! — как бы невзначай проговорил Сандра и метнул взгляд на Владимира Абибоевича.
Член бюро в этот момент подцепил вилкой рыбку цимори, разделал ее, как положено, вдоль хребта пополам, извлек целиком хребет, отправил в рот одну половинку мякоти и, жуя, уставился в упор на Сандру.
— Какое, например, дело? — заинтересованно спросил он.
— Дорогой Ладо,— по-домашнему, запросто обратился хозяин к члену бюро,— разве много у нас таких чудесных парней? Таких замечательных администраторов, таких работящих, знающих, хороших организаторов? Разве такой золотой человек должен пропадать заместителем председателя райисполкома, тогда как бездарный Цквитинидзе во вторых секретарях ходит, а уж что до председателя райисполкома — так эта балда балдой только потому и председательствует, что он, вишь ты, ровесник первого секретаря райкома и они вместе где-то там работали! А ну, попробуй вызови его, познакомься, поговори с ним и скажи после, должен ли этот осел сидеть в председательском кресле?!
Малхаз хорошо знал, что между Сандрой и председателем райисполкома была фамильная вражда, и вот рыжий плут нашел момент подкосить осточертевшего врага.
— Мда-а-а,— по-русски, многозначительно протянул член бюро и, откинувшись на спинку стула, стал раскачиваться вместе со стулом на двух задних его ножках. Он качался так довольно долго, точно канатоходец на проволоке, явно что-то обдумывая.
— Говоришь, не справляется с делами? — проговорил он и добавил опять по-русски: — Так, да? — Он подразумевал, конечно, председателя райисполкома.
— Э-эх,— махнул рукой Сандра,— он точно недодержанный сыр. Таких, как он, в наше время недоделанными называли, сырыми то есть, помнишь, нет? — Сандра заржал так, что в серванте раздвижные стекла тренькнули.
— А что, если мы и правда назначим его председателем райисполкома, а? — раздумчиво, по-русски же проговорил член бюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127