Мы вернемся к этому вопросу в пос-
леднем разделе. Не менее интересно рассмотреть измене-
ния, происходившие в нашем восприятии аномального,
отклоняющегося поведения по мере смены наших гипотез
относительно умственного расстройства: теорию одержи-
мости сменила теория вырождения, а последнюю - теория
психической динамики. Очерк Зильбурга [62] о борьбе
Корнелиуса Агриппы против теории одержимости в эпоху
Средних веков - это работа не только по истории медици-
ны, но и по социальной психологии восприятия. Если дан-
ные восприятия (а по-нашему, внешняя информация) столь
неопределенны в смысле их пригодности для подтвержде-
101
Н11Я или опровержения гипотез о причинах и последствиях
наших поступков, то не удивительно, что борьба в области
диагнозов поведения продолжается ныне почти с той же
остротой, что и во времена Агриппы.
Возможно, особенно резко люди отличаются друг от
друга восприятием социального окружения. Ибо в этой
сфере гипотезы сильны, информация бедна, а приспособи-
тельные последствия весьма серьезны. В последнем разде-
ле мы обратимся к исследованию того, как воспринимают
причину некоторых фактов группового поведения экстра-
пунитивные и интрапунитивные лидеры, из которых по-
следние чаще воспринимают себя как источник возника-
ющих фактов. Действительно, содержание понятия интра-
пунитивности можно рассматривать как характеристику
тех гипотез, с которыми индивид подходит к ситуации фрус-
трации. Он склонен оценивать неопределенную информа-
цию как подтверждающую его собственную вину. Чем
выше степень интрапунитивности, тем меньше соответству-
ющей информации требуется для подтверждения собствен-
ной виновности. С усилением гипотезы эта черта личности
приобретает невротический характер. Другими словами,
гипотеза собственной вины подтверждается такой инфор-
мацией, которую общество считает либо совершенно не
соответствующей ей, либо неопределенной.
ПРОГРАММА
БУДУЩИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
До сих пор мы говорили в довольно общей форме о том,
как изложенная нами теория проливает свет на те или иные
личностные процессы и культурные различия. Как же
обстоит дело с конкретным изучением зависимости между
личностью и восприятием, изучением, цель которого -
ввести личностные переменные в теорию восприятия и
перцептивные переменные в теорию личности?
Мы уже ссылались на исследования, где более или менее
неопределенные раздражители воспринимаются испыту-
емыми в зависимости от различных состояний потребнос-
тей, различного прошлого опыта и т. д. Эти опыты описаны
в литературе [9, 10], и здесь нет нужды останавливаться
на них подробнее. Они были посвящены изучению исполь-
102
зования различного рода информации испытуемыми, дей-
ствующими в условиях довольно случайно выбранной мо-
тивации. В целом они носили демонстративный характер
в том смысле, что ени рассматривали отдельные слу-
чаи влияния потребностей или иных состояний на избира-
тельность восприятия. В некоторых из этих исследований
использовались мотивационные состояния и раздражители,
отношение между которыми предсказывается соответствен-
но с принятой теорией личности. Говоря конкретнее, не-
которые исследователи исходили из гипотезы, утверждаю-
щей, что, согласно такой-то теории личности, мы дол-
жны ожидать от людей такого-то типа такого-то отноше-
ния к таким-то раздражителям. Гипотезы подобного рода
можно сформулировать, но прежде рассмотрим вто-
рой тип исследования связи между восприятием и лич-
ностью.
В этих исследованиях - здесь можно назвать работы
Таулесса [54], Дункера [181, Кремера [16], Клейна [36,
381, Уиткина [59], Брунера и Постмана [6], Тресселта
[56], Ансбахера [1] и других - упор делается на воспри-
ятие таких классических признаков, как величина, дви-
жение, яркость, цвет и т. п. Для этих экспериментов ха-
рактерно то, что в них изучаются величины систематичес-
ких ошибок в оценке, допускаемых различными испыту-
емыми, после чего характер этих ошибок соотносится с
прошлым опытом, наличной мотивацией и другими более
или менее личностными факторами. О работах такого рода
можно с уверенностью сказать одно: они a fortiori пока-
зывают плодотворность теории, учитывающей поведен-
ческие и личностные факторы в восприятии. Рассмотрим
несколько полученных таким образом результатов. По-
истине решительным вызовом классической теории вос-
приятия было доказательство того, что а) константность
ответа художников обнаруживает систематическое про-
фессионально полезное отклонение от <феноменальной
регрессии к реальному объекту> [54]; б) зависимость от
тела при ориентировке в гравитационном поле в сравнении
с зависимостью от зрения увеличивается с возрастом и
более сложным образом - со степенью приспособления
159] и в) восприятие цвета зависит от ожидания индивида
в отношении нормального цвета объекта [12, 16., 18]. Одна-
ко не прошло ли уже то время, когда можно было огра-
ничиться подобными экспериментами?
103
Исследования мотивацновных и поведенческих факто-
ров в качестве детерминант восприятия величины, яркости,
цвета, формы и т. д. затмили, по-видимому, один важный
теоретический момент. Рассмотрим, например, вопрос о
видимой величине объекта. Работы Брунера и Гудмен
[51 Брунера и Постмана 181 и Ламберта, Соломона и
Уотсона [39] послужили утверждению общего принципа
акцентуализации при восприятии величины: видимая
реличина возрастает при восприятии объектов, обладаю-
щих ценностью или являющихся предметом потребности.
Я подозреваю, что в этих результатах есть что-то случай-
ное, вводящее в заблуждение, потому что они никогда не
рассматривались в надлежащем теоретическом контексте.
Несколько обстоятельств приводит к такому выводу. Преж-
де всего, Брунер и Постман [6] показали, что усиление
соответствующего признака не происходит, если испыту-
емому позволяют манипулировать с объектом, то есть ког-
да информация, поступающая от предмета, используется
для подтверждения чрезвычайно точных манипулятивных
гипотез. Я подозреваю, кроме того, что если испытуемому
предъявить для оценки высококритический, ориентиро-
ванный на точное восприятие набор объектов, то упомя-
нутое возрастание воспринимаемой величины заметно сни-
жается. Результаты Клейна, Майстера и Шлезингера 136)
показали, что при предъявлении испытуемому критичес-
кого набора для оценки явление, отмеченное Брунером и
Постманом 18], не наблюдается. И наконец, выяснилось,
что при оптимальных условиях зрения в нормальной ла-
бораторной обстановке совсем не происходит усиления
простых свойств воспринимаемого объекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
леднем разделе. Не менее интересно рассмотреть измене-
ния, происходившие в нашем восприятии аномального,
отклоняющегося поведения по мере смены наших гипотез
относительно умственного расстройства: теорию одержи-
мости сменила теория вырождения, а последнюю - теория
психической динамики. Очерк Зильбурга [62] о борьбе
Корнелиуса Агриппы против теории одержимости в эпоху
Средних веков - это работа не только по истории медици-
ны, но и по социальной психологии восприятия. Если дан-
ные восприятия (а по-нашему, внешняя информация) столь
неопределенны в смысле их пригодности для подтвержде-
101
Н11Я или опровержения гипотез о причинах и последствиях
наших поступков, то не удивительно, что борьба в области
диагнозов поведения продолжается ныне почти с той же
остротой, что и во времена Агриппы.
Возможно, особенно резко люди отличаются друг от
друга восприятием социального окружения. Ибо в этой
сфере гипотезы сильны, информация бедна, а приспособи-
тельные последствия весьма серьезны. В последнем разде-
ле мы обратимся к исследованию того, как воспринимают
причину некоторых фактов группового поведения экстра-
пунитивные и интрапунитивные лидеры, из которых по-
следние чаще воспринимают себя как источник возника-
ющих фактов. Действительно, содержание понятия интра-
пунитивности можно рассматривать как характеристику
тех гипотез, с которыми индивид подходит к ситуации фрус-
трации. Он склонен оценивать неопределенную информа-
цию как подтверждающую его собственную вину. Чем
выше степень интрапунитивности, тем меньше соответству-
ющей информации требуется для подтверждения собствен-
ной виновности. С усилением гипотезы эта черта личности
приобретает невротический характер. Другими словами,
гипотеза собственной вины подтверждается такой инфор-
мацией, которую общество считает либо совершенно не
соответствующей ей, либо неопределенной.
ПРОГРАММА
БУДУЩИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
До сих пор мы говорили в довольно общей форме о том,
как изложенная нами теория проливает свет на те или иные
личностные процессы и культурные различия. Как же
обстоит дело с конкретным изучением зависимости между
личностью и восприятием, изучением, цель которого -
ввести личностные переменные в теорию восприятия и
перцептивные переменные в теорию личности?
Мы уже ссылались на исследования, где более или менее
неопределенные раздражители воспринимаются испыту-
емыми в зависимости от различных состояний потребнос-
тей, различного прошлого опыта и т. д. Эти опыты описаны
в литературе [9, 10], и здесь нет нужды останавливаться
на них подробнее. Они были посвящены изучению исполь-
102
зования различного рода информации испытуемыми, дей-
ствующими в условиях довольно случайно выбранной мо-
тивации. В целом они носили демонстративный характер
в том смысле, что ени рассматривали отдельные слу-
чаи влияния потребностей или иных состояний на избира-
тельность восприятия. В некоторых из этих исследований
использовались мотивационные состояния и раздражители,
отношение между которыми предсказывается соответствен-
но с принятой теорией личности. Говоря конкретнее, не-
которые исследователи исходили из гипотезы, утверждаю-
щей, что, согласно такой-то теории личности, мы дол-
жны ожидать от людей такого-то типа такого-то отноше-
ния к таким-то раздражителям. Гипотезы подобного рода
можно сформулировать, но прежде рассмотрим вто-
рой тип исследования связи между восприятием и лич-
ностью.
В этих исследованиях - здесь можно назвать работы
Таулесса [54], Дункера [181, Кремера [16], Клейна [36,
381, Уиткина [59], Брунера и Постмана [6], Тресселта
[56], Ансбахера [1] и других - упор делается на воспри-
ятие таких классических признаков, как величина, дви-
жение, яркость, цвет и т. п. Для этих экспериментов ха-
рактерно то, что в них изучаются величины систематичес-
ких ошибок в оценке, допускаемых различными испыту-
емыми, после чего характер этих ошибок соотносится с
прошлым опытом, наличной мотивацией и другими более
или менее личностными факторами. О работах такого рода
можно с уверенностью сказать одно: они a fortiori пока-
зывают плодотворность теории, учитывающей поведен-
ческие и личностные факторы в восприятии. Рассмотрим
несколько полученных таким образом результатов. По-
истине решительным вызовом классической теории вос-
приятия было доказательство того, что а) константность
ответа художников обнаруживает систематическое про-
фессионально полезное отклонение от <феноменальной
регрессии к реальному объекту> [54]; б) зависимость от
тела при ориентировке в гравитационном поле в сравнении
с зависимостью от зрения увеличивается с возрастом и
более сложным образом - со степенью приспособления
159] и в) восприятие цвета зависит от ожидания индивида
в отношении нормального цвета объекта [12, 16., 18]. Одна-
ко не прошло ли уже то время, когда можно было огра-
ничиться подобными экспериментами?
103
Исследования мотивацновных и поведенческих факто-
ров в качестве детерминант восприятия величины, яркости,
цвета, формы и т. д. затмили, по-видимому, один важный
теоретический момент. Рассмотрим, например, вопрос о
видимой величине объекта. Работы Брунера и Гудмен
[51 Брунера и Постмана 181 и Ламберта, Соломона и
Уотсона [39] послужили утверждению общего принципа
акцентуализации при восприятии величины: видимая
реличина возрастает при восприятии объектов, обладаю-
щих ценностью или являющихся предметом потребности.
Я подозреваю, что в этих результатах есть что-то случай-
ное, вводящее в заблуждение, потому что они никогда не
рассматривались в надлежащем теоретическом контексте.
Несколько обстоятельств приводит к такому выводу. Преж-
де всего, Брунер и Постман [6] показали, что усиление
соответствующего признака не происходит, если испыту-
емому позволяют манипулировать с объектом, то есть ког-
да информация, поступающая от предмета, используется
для подтверждения чрезвычайно точных манипулятивных
гипотез. Я подозреваю, кроме того, что если испытуемому
предъявить для оценки высококритический, ориентиро-
ванный на точное восприятие набор объектов, то упомя-
нутое возрастание воспринимаемой величины заметно сни-
жается. Результаты Клейна, Майстера и Шлезингера 136)
показали, что при предъявлении испытуемому критичес-
кого набора для оценки явление, отмеченное Брунером и
Постманом 18], не наблюдается. И наконец, выяснилось,
что при оптимальных условиях зрения в нормальной ла-
бораторной обстановке совсем не происходит усиления
простых свойств воспринимаемого объекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129