Нас интересует проблема развития
таких способностей человека, которые приводят его к ис-
пользованию культуры в качестве стимула формирования.
Эта задача может повлечь за собой серьезные трудности,
если не ограничить ее обозримыми пределами, допускаю-
щими возможность экспериментальной проверки гипотез.
Для начала мы поставим перед собой четыре традицион-
ных (ранее неразрешимых) вопроса - в надежде придать
им форму, доступную для экспериментального исследова-
ния. Я сформулирую эти вопросы в нестрогих выражениях
с тем, чтобы обозначить наш контекст, а затем обращусь
к конкретной проблеме, которая нас интересует,- сово-
купному действию руки и глаза. Все четыре вопроса имеют
прямое отношение к этой проблеме.
I J. S. В rune г. Eye, Hand, and Mind, loi D. E I k i n d,
J. H. Flavell (eds.). Studies in Cognitive Development: Essays
in Honour of Jean Piaget, Oxford University Press, 1969.
274
Первый вопрос касается развития произвольной, само-
стоятельной деятельности ребенка и является предметом
пристального внимания нейрофизиологов и психологов,
поскольку он связан с проблемой регуляции предвидимого
поведения посредством опережающего возбуждения пли
предвосхищающих процессов.
Второй вопрос касается развития навыка и тех форм
развития и научения, которые позволяют ребенку про-
тивостоять трем главным источникам ограничений, влияю-
щих на движения и действия человека. Эти источни-
ки - грубость движения, несовместимая с тонкою
структурой задачи, противоречивые системы действия,
требующие одного общего пути, и несовершенная органи-
зация движений, необходимых для выполнения привыч-
ного действия. О природе этих факторов мы знаем мало.
Третий вопрос - организация восприятия и внимания,
в частности в связи с одной критической проблемой: какиы
образом мир восприятий младенца, первоначально огра-
ниченный лишь отдельными признаками раздражителей,
может приобретать способность соответствовать требова-
ниям манипуляции вещами, короче, как со временем ме-
няется роль внимания и его направленность - от аффе-
рентных функций к эфферентным, обеспечивающим орга-
низацию движений.
И наконец, нам обязательно придется выяснить,
как развивающийся младенец постепенно научается
тому синэргетическому взаимодействию некоторых преждо
независимых форм деятельности, которое и составляет
его поведение, поскольку вначале он вряд ли спосо-
бен, скажем, сосать и смотреть одновременно (это особая
тема, связанная с интеграцией питания и системы ори-
ентировки).
Я позволю себе заметить, что все эти моменты -
интенция, навык, внимание и интеграция - не сводятся
в своей совокупности к использованию языка или орудии.
Мы рассматриваем их в качестве предварительных усло-
вий осуществления этих уникально человеческих форм
познавательной деятельности. Мы пытаемся отыскать
ключ к их развитию, чтобы научиться предсказывать ор-
ганизации тех функций высшего порядка, которые связы-
вают ребенка с воспитавшей его культурой.
Проблема, к которой мы теперь обратимся, касается
того процесса, в результате которого младенец оказывает-
275
ся в состоянии зрительно направлять произвольные дви-
жения своих рук, то есть как он научается связывать меж-
ду собой деятельность обеих рук под контролем зрения.
Этот интегративный процесс требует для своего заверше-
ния по меньшей мере двух лет, и сама его длительность и
сложность являются, вероятно, одним из важных условий
выхода человека за пределы наследия его предков-при-
матов и перехода в качественно новое состояние. Нам
очень помогли четыре превосходных исследования, каса-
ющиеся данной темы; они различны по целям и подходам,
однако все они представляют большую ценность. Это осно-
вополагающие наблюдения Пиаже над зрительно контро-
лируемым доставанием предметов у своих детей 114];
тщательно выполненные Холверсоном [7] и Мак-Гроу [13]
анализы процесса схватывания у младенцев и, наконец,
выверенная выборка примеров развития зрительно направ-
ляемого доставания предметов, которую составили Уайт,
Кэстл и Хелд [16].
Прежде чем обратиться непосредственно к интеграции
мира руки с миром зрения, необходимо остановиться на
двух предварительных моментах. Первый из них касается
развития зрительного внимания у человека в тот период,
когда схватывание носит примитивный характер и яв-
ляется автономной операцией, в основном еще не связан-
ной со зрением. Вкратце я охарактеризую это развитие
как переход от диффузной рассеянности первых недель
жизни к этапу, когда внимание приобретает, по выражению
Стохлера [15], <обязательный характер>, становится пред-
видящим и предсказующим.
В первой фазе внимание младенца беспорядочно ска-
чет, привлекаемое предметами, лежащими в поле его
зрения, а особенно движениями, протекающими на его
периферии. Движения глаз и головы на этой стадии
связаны между собой очень грубо, а их взаимная ком-
пенсация слаба. Однако баллистические движения са-
мого глаза, как показано в изящной работе Кессона [10),
являются в высшей степени точными даже у новорожден-
ного и протекают - что особенно важно - при условии
неподвижности головы. Хотя в первые недели жизни
внимание, под действием внешних предметов, остается
рассеянным, младенец тем не менее обнаруживает опреде-
ленное предпочтение к некоторым формам концентриче-
ских раздражителей (Кунмен и Эймс [II]; Фанц [3]), к
276
движениям и человеческим лицам (а возможно, и к их
двухмерным изображениям - см. Купмен и Эймс [III).
Для наблюдения этого явления необходимо, однако, зна-
чительно уменьшить число раздражителей в поле зрения
младенца, иначе будет преобладать диффузный характер
его внимания.
К шестинедельному возрасту, а часто и раньше возни-
кает схема обязательного, или направленного вовне, вни-
мания, внимания к миру раздражителей в поисках пред-
мета, на котором можно было бы его остановить. Теперь
младенец прикован к раздражителям, которые обладают
всеми свойствами <фигуры-фона> и имеют бинокулярный
и двигательный параллакс. Взаимная компенсация движе-
ний головы и глаз к этому времени значительно улуч-
шается. Можно видеть, как восьминедельные дети стара-
ются оторваться от какого-то раздражителя (красный мяч
с белыми кругами, обведенными черной каймой, черная
бархатная подушка с блестящей жемчужиной - все хо-
рошо освещенное на плоском фоне), поворачивая голову,
иногда почти на 180Ї; однако глаза их остаются прикован-
ными к непосредственно воспринимаемому зрительному
полю. Если они все же отрываются от предмета, то лишь
для того, чтобы начать осматриваться (довольно неловки-
ми движениями), пока очередной раздражитель не обра-
тит на себя их внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
таких способностей человека, которые приводят его к ис-
пользованию культуры в качестве стимула формирования.
Эта задача может повлечь за собой серьезные трудности,
если не ограничить ее обозримыми пределами, допускаю-
щими возможность экспериментальной проверки гипотез.
Для начала мы поставим перед собой четыре традицион-
ных (ранее неразрешимых) вопроса - в надежде придать
им форму, доступную для экспериментального исследова-
ния. Я сформулирую эти вопросы в нестрогих выражениях
с тем, чтобы обозначить наш контекст, а затем обращусь
к конкретной проблеме, которая нас интересует,- сово-
купному действию руки и глаза. Все четыре вопроса имеют
прямое отношение к этой проблеме.
I J. S. В rune г. Eye, Hand, and Mind, loi D. E I k i n d,
J. H. Flavell (eds.). Studies in Cognitive Development: Essays
in Honour of Jean Piaget, Oxford University Press, 1969.
274
Первый вопрос касается развития произвольной, само-
стоятельной деятельности ребенка и является предметом
пристального внимания нейрофизиологов и психологов,
поскольку он связан с проблемой регуляции предвидимого
поведения посредством опережающего возбуждения пли
предвосхищающих процессов.
Второй вопрос касается развития навыка и тех форм
развития и научения, которые позволяют ребенку про-
тивостоять трем главным источникам ограничений, влияю-
щих на движения и действия человека. Эти источни-
ки - грубость движения, несовместимая с тонкою
структурой задачи, противоречивые системы действия,
требующие одного общего пути, и несовершенная органи-
зация движений, необходимых для выполнения привыч-
ного действия. О природе этих факторов мы знаем мало.
Третий вопрос - организация восприятия и внимания,
в частности в связи с одной критической проблемой: какиы
образом мир восприятий младенца, первоначально огра-
ниченный лишь отдельными признаками раздражителей,
может приобретать способность соответствовать требова-
ниям манипуляции вещами, короче, как со временем ме-
няется роль внимания и его направленность - от аффе-
рентных функций к эфферентным, обеспечивающим орга-
низацию движений.
И наконец, нам обязательно придется выяснить,
как развивающийся младенец постепенно научается
тому синэргетическому взаимодействию некоторых преждо
независимых форм деятельности, которое и составляет
его поведение, поскольку вначале он вряд ли спосо-
бен, скажем, сосать и смотреть одновременно (это особая
тема, связанная с интеграцией питания и системы ори-
ентировки).
Я позволю себе заметить, что все эти моменты -
интенция, навык, внимание и интеграция - не сводятся
в своей совокупности к использованию языка или орудии.
Мы рассматриваем их в качестве предварительных усло-
вий осуществления этих уникально человеческих форм
познавательной деятельности. Мы пытаемся отыскать
ключ к их развитию, чтобы научиться предсказывать ор-
ганизации тех функций высшего порядка, которые связы-
вают ребенка с воспитавшей его культурой.
Проблема, к которой мы теперь обратимся, касается
того процесса, в результате которого младенец оказывает-
275
ся в состоянии зрительно направлять произвольные дви-
жения своих рук, то есть как он научается связывать меж-
ду собой деятельность обеих рук под контролем зрения.
Этот интегративный процесс требует для своего заверше-
ния по меньшей мере двух лет, и сама его длительность и
сложность являются, вероятно, одним из важных условий
выхода человека за пределы наследия его предков-при-
матов и перехода в качественно новое состояние. Нам
очень помогли четыре превосходных исследования, каса-
ющиеся данной темы; они различны по целям и подходам,
однако все они представляют большую ценность. Это осно-
вополагающие наблюдения Пиаже над зрительно контро-
лируемым доставанием предметов у своих детей 114];
тщательно выполненные Холверсоном [7] и Мак-Гроу [13]
анализы процесса схватывания у младенцев и, наконец,
выверенная выборка примеров развития зрительно направ-
ляемого доставания предметов, которую составили Уайт,
Кэстл и Хелд [16].
Прежде чем обратиться непосредственно к интеграции
мира руки с миром зрения, необходимо остановиться на
двух предварительных моментах. Первый из них касается
развития зрительного внимания у человека в тот период,
когда схватывание носит примитивный характер и яв-
ляется автономной операцией, в основном еще не связан-
ной со зрением. Вкратце я охарактеризую это развитие
как переход от диффузной рассеянности первых недель
жизни к этапу, когда внимание приобретает, по выражению
Стохлера [15], <обязательный характер>, становится пред-
видящим и предсказующим.
В первой фазе внимание младенца беспорядочно ска-
чет, привлекаемое предметами, лежащими в поле его
зрения, а особенно движениями, протекающими на его
периферии. Движения глаз и головы на этой стадии
связаны между собой очень грубо, а их взаимная ком-
пенсация слаба. Однако баллистические движения са-
мого глаза, как показано в изящной работе Кессона [10),
являются в высшей степени точными даже у новорожден-
ного и протекают - что особенно важно - при условии
неподвижности головы. Хотя в первые недели жизни
внимание, под действием внешних предметов, остается
рассеянным, младенец тем не менее обнаруживает опреде-
ленное предпочтение к некоторым формам концентриче-
ских раздражителей (Кунмен и Эймс [II]; Фанц [3]), к
276
движениям и человеческим лицам (а возможно, и к их
двухмерным изображениям - см. Купмен и Эймс [III).
Для наблюдения этого явления необходимо, однако, зна-
чительно уменьшить число раздражителей в поле зрения
младенца, иначе будет преобладать диффузный характер
его внимания.
К шестинедельному возрасту, а часто и раньше возни-
кает схема обязательного, или направленного вовне, вни-
мания, внимания к миру раздражителей в поисках пред-
мета, на котором можно было бы его остановить. Теперь
младенец прикован к раздражителям, которые обладают
всеми свойствами <фигуры-фона> и имеют бинокулярный
и двигательный параллакс. Взаимная компенсация движе-
ний головы и глаз к этому времени значительно улуч-
шается. Можно видеть, как восьминедельные дети стара-
ются оторваться от какого-то раздражителя (красный мяч
с белыми кругами, обведенными черной каймой, черная
бархатная подушка с блестящей жемчужиной - все хо-
рошо освещенное на плоском фоне), поворачивая голову,
иногда почти на 180Ї; однако глаза их остаются прикован-
ными к непосредственно воспринимаемому зрительному
полю. Если они все же отрываются от предмета, то лишь
для того, чтобы начать осматриваться (довольно неловки-
ми движениями), пока очередной раздражитель не обра-
тит на себя их внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129