А он мог отдать всего одну пару рук и уже рваное и заштопанное сердце. И потом — Богин. Степан Богин — начальник строительства. Глеб знал - он родной брат Музычука и Гогуа. С ним придется не раз схватиться.
И все же ему просто чертовски повезло. Он поверил в узбекское золото и нашел его. Он давно думал о новом городе и теперь будет строить его. Вероятно, это и называется воплощением мечты в жизнь.
Глеб вес еще смотрел и смотрел вниз, словно пытался на ржавой песчаной равнине отыскать дома и постройки своего Солнечного. Чудаки они — выдумали такое имя поселку! Дали космическое название беспорядочному сборищу одноэтажных домов, бараков, складов и прочих построек самой несусветной архитектуры.
Какие у них достопримечательности? Смешанный магазин, в котором продается все — от иголки и пере-водных картинок до одеколона, селедки и шоколадных наборов. Столовая, похожая на ангар для дирижаблей. Неказистая школа; почта и сберкасса в одном домике, парикмахерская в саманной пристройке с рекламным щитом, на котором изображен усатый и бородатый, набриолиненный красавец начала века; газетный киоск, оклеенный изнутри от солнца страничными репродукциями кинозвезд из «Советского экрана». Не так уж много и зелени. Она жмется к окнам домов, прячется за штакетником...
Солнечный далеко на западе, но с самолета он выглядит, наверное, так же, как и этот поселок, над которым проходила сейчас тень их «ИЛа-14». Здания были почти неотличимы от земли. Высота, впрочем, убивала и их неприглядность, а две, видно недавно окрашенные суриком, крыши смотрелись даже весело на общем коричнево-ржавом фоне. Какими Пальмирами и Ялтами кажутся эти поселки людям, месяцами
странствующим по Кызылкумам! Хоть и нелегкий, но устоявшийся быт — крыша, вода, относительная прохлада, электричество. Представил себе, как идут с уроков мальчики и девочки; автолавка привезла картофель и виноград, и сразу выстроилась тут терпеливая очередь; старая узбечка с допотопным безменом продает морковь, рис и разные приправы для плова; на школьной грифельной доске чубатый парень в модных башмаках на босу ногу пишет объявление о том, что сегодня в кино будет демонстрироваться фильм. Как же не умилиться всем этим?! Замечательный поселок! В таком-то бы жить да жить! Не так разве? Нет, не так: это вчерашний день пустыни...
Минута — и самолет уже ушел далеко от поселка. И снова равнина кажется безжизненной. И только опытный, привычный глаз Базанова уже различает впереди, в мареве, минареты и купола Бухары.
Глеб глядит на серую и желтую землю и думает о том, что через пять — десять лет именно отсюда, с высоты, лучше всего и будет смотреться новый город. Он будет четок и красив, как хорошо выполненный чертеж. И будет в нем что-нибудь такое — дом-башня или дом-шар, главный проспект или центральная площадь, которые сразу, как Исаакий над Ленинградом, станут ориентиром и знаком: это город Солнечный... Глеб задумался: что бы это могло быть? И снова подивился тому, как чертовски здорово устраивается его жизнь.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДОБРЫЙ ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК
И вот Базанов снова в Солнечном.Его встречала вся геологическая экспедиция и весь поселок.И все уже, конечно, знали, что он не будет работать здесь и не будет руководить ими. Но никто ни словом, ни взглядом не дал ему почувствовать, что здесь, в поселке, он уже гость, а не хозяин. И это взволновало Базанова, поддержало в нем радостное, благодарное и одновременно тоскливо-щемящее ощущение. Он расставался и с любимым делом, которым занимался много лет, и с людьми, которые были ему дороги своей сопричастнос-тью к этому делу.
В базовом поселке геологов Солнечном среди друзей Глеб провел всего сутки. И это было замечательное время: в своем кабинете, среди своих парней, которые словно сговорились — наверное сговорились! — ни слова о его болезни, о его долгом отсутствии в Кызылкумах. Вроде вернулся начальник из отпуска или затянувшейся командировки.
И даже беспорядочное сборище одноэтажных домов, складов и прочих весьма неказистых построек вызывало радостное и одновременно грустное чувство скорого расставания.
Как-то по-иному смотрелся нынче и смешанный магазин, в котором продавалось все — от иголок и переводных картинок до одеколона, селедки и шоколадных наборов; и столовая, похожая на ангар для дирижаблей; и почта, и школа, и сберкасса; и парикмахерская в саманной пристройке с рекламным фанерным щитом, на котором был изображен усатый и бородатый, набриолиненный красавец начала века; и газетный киоск, оклеенный внутри от солнца репродукциями кинозвезд из «Экрана».
Какой Пальмирой и Ниццей представлялся этот поселок всем людям, месяцами странствующим по пустьь ням! Какой святой землей был он и для Базанова! Все, что видел он, проходя «главной» улицей, радовало его...
Возвращались с уроков мальчики и девочки. Автолавка привезла картофель и виноград, и сразу же выстроилась возле терпеливая очередь женщин. Старая узбечка с допотопным безменом, как обычно, сидела возле клуба — продавала морковь, лук и разные приправы для плова. Губастый парень в модных башмаках на босу ногу старательно скреб на старой грифельной доске объявление о том, что сегодня будет демонстрироваться фильм... Хоть и нелегкий, но устоявшийся уже здесь людской быт — крыша, вода, электричество, чахлая зелень, что жмется к стенам домов и прячется за редким штакетником.
«Главная» улица переходила в накатанную дорогу. Дорога была отчетливо видна полкилометра, дальше она терялась в песках. Дорога вела на буровые.Обычный маршрут Базанова. Теперь он выходил в новый маршрут — один, без своих старых и испытанных друзей.Парторг строительства (огромный край, тысячи людей, поселки, шахты, карьеры, машины и механизмы, вода, дороги, электроэнергия и черт знает что еще!) — какие проблемы ждали его в пустыне, где все начиналось с нуля. Ради этого стоило собираться в новый, неизведанный и поэтому самый трудный маршрут. И Глеб готовил себя к нему, как готовился ко всяким другим маршрутам, ставшим обычными за эти годы. Не знал он лишь одного — кто будет с ним рядом. И это, пожалуй, беспокоило его сейчас больше всего.
Вечерело. Только что ушел Устинов, назначенный наконец начальником базановской геологической экспедиции. Унес приемосдаточные акты, толстые папки, распухшие от бумаг скоросшиватели. В голове у Глеба — молоточками по вискам — стучали слова: «пробурено скважин», «пройдено шурфов», «пройдено», «пробурено», «пройдено-пробурено». Он чувствовал себя погано: устал, видно, не успел акклиматизировать-
ся. Взял с места серьезную нагрузку, сердце сразу и отозвалось.
Глеб хотел было прилечь, но в этот момент постучали, и, не дожидаясь ответа, кто-то распахнул дверь и, пригнувшись, шагнул в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
И все же ему просто чертовски повезло. Он поверил в узбекское золото и нашел его. Он давно думал о новом городе и теперь будет строить его. Вероятно, это и называется воплощением мечты в жизнь.
Глеб вес еще смотрел и смотрел вниз, словно пытался на ржавой песчаной равнине отыскать дома и постройки своего Солнечного. Чудаки они — выдумали такое имя поселку! Дали космическое название беспорядочному сборищу одноэтажных домов, бараков, складов и прочих построек самой несусветной архитектуры.
Какие у них достопримечательности? Смешанный магазин, в котором продается все — от иголки и пере-водных картинок до одеколона, селедки и шоколадных наборов. Столовая, похожая на ангар для дирижаблей. Неказистая школа; почта и сберкасса в одном домике, парикмахерская в саманной пристройке с рекламным щитом, на котором изображен усатый и бородатый, набриолиненный красавец начала века; газетный киоск, оклеенный изнутри от солнца страничными репродукциями кинозвезд из «Советского экрана». Не так уж много и зелени. Она жмется к окнам домов, прячется за штакетником...
Солнечный далеко на западе, но с самолета он выглядит, наверное, так же, как и этот поселок, над которым проходила сейчас тень их «ИЛа-14». Здания были почти неотличимы от земли. Высота, впрочем, убивала и их неприглядность, а две, видно недавно окрашенные суриком, крыши смотрелись даже весело на общем коричнево-ржавом фоне. Какими Пальмирами и Ялтами кажутся эти поселки людям, месяцами
странствующим по Кызылкумам! Хоть и нелегкий, но устоявшийся быт — крыша, вода, относительная прохлада, электричество. Представил себе, как идут с уроков мальчики и девочки; автолавка привезла картофель и виноград, и сразу выстроилась тут терпеливая очередь; старая узбечка с допотопным безменом продает морковь, рис и разные приправы для плова; на школьной грифельной доске чубатый парень в модных башмаках на босу ногу пишет объявление о том, что сегодня в кино будет демонстрироваться фильм. Как же не умилиться всем этим?! Замечательный поселок! В таком-то бы жить да жить! Не так разве? Нет, не так: это вчерашний день пустыни...
Минута — и самолет уже ушел далеко от поселка. И снова равнина кажется безжизненной. И только опытный, привычный глаз Базанова уже различает впереди, в мареве, минареты и купола Бухары.
Глеб глядит на серую и желтую землю и думает о том, что через пять — десять лет именно отсюда, с высоты, лучше всего и будет смотреться новый город. Он будет четок и красив, как хорошо выполненный чертеж. И будет в нем что-нибудь такое — дом-башня или дом-шар, главный проспект или центральная площадь, которые сразу, как Исаакий над Ленинградом, станут ориентиром и знаком: это город Солнечный... Глеб задумался: что бы это могло быть? И снова подивился тому, как чертовски здорово устраивается его жизнь.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДОБРЫЙ ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК
И вот Базанов снова в Солнечном.Его встречала вся геологическая экспедиция и весь поселок.И все уже, конечно, знали, что он не будет работать здесь и не будет руководить ими. Но никто ни словом, ни взглядом не дал ему почувствовать, что здесь, в поселке, он уже гость, а не хозяин. И это взволновало Базанова, поддержало в нем радостное, благодарное и одновременно тоскливо-щемящее ощущение. Он расставался и с любимым делом, которым занимался много лет, и с людьми, которые были ему дороги своей сопричастнос-тью к этому делу.
В базовом поселке геологов Солнечном среди друзей Глеб провел всего сутки. И это было замечательное время: в своем кабинете, среди своих парней, которые словно сговорились — наверное сговорились! — ни слова о его болезни, о его долгом отсутствии в Кызылкумах. Вроде вернулся начальник из отпуска или затянувшейся командировки.
И даже беспорядочное сборище одноэтажных домов, складов и прочих весьма неказистых построек вызывало радостное и одновременно грустное чувство скорого расставания.
Как-то по-иному смотрелся нынче и смешанный магазин, в котором продавалось все — от иголок и переводных картинок до одеколона, селедки и шоколадных наборов; и столовая, похожая на ангар для дирижаблей; и почта, и школа, и сберкасса; и парикмахерская в саманной пристройке с рекламным фанерным щитом, на котором был изображен усатый и бородатый, набриолиненный красавец начала века; и газетный киоск, оклеенный внутри от солнца репродукциями кинозвезд из «Экрана».
Какой Пальмирой и Ниццей представлялся этот поселок всем людям, месяцами странствующим по пустьь ням! Какой святой землей был он и для Базанова! Все, что видел он, проходя «главной» улицей, радовало его...
Возвращались с уроков мальчики и девочки. Автолавка привезла картофель и виноград, и сразу же выстроилась возле терпеливая очередь женщин. Старая узбечка с допотопным безменом, как обычно, сидела возле клуба — продавала морковь, лук и разные приправы для плова. Губастый парень в модных башмаках на босу ногу старательно скреб на старой грифельной доске объявление о том, что сегодня будет демонстрироваться фильм... Хоть и нелегкий, но устоявшийся уже здесь людской быт — крыша, вода, электричество, чахлая зелень, что жмется к стенам домов и прячется за редким штакетником.
«Главная» улица переходила в накатанную дорогу. Дорога была отчетливо видна полкилометра, дальше она терялась в песках. Дорога вела на буровые.Обычный маршрут Базанова. Теперь он выходил в новый маршрут — один, без своих старых и испытанных друзей.Парторг строительства (огромный край, тысячи людей, поселки, шахты, карьеры, машины и механизмы, вода, дороги, электроэнергия и черт знает что еще!) — какие проблемы ждали его в пустыне, где все начиналось с нуля. Ради этого стоило собираться в новый, неизведанный и поэтому самый трудный маршрут. И Глеб готовил себя к нему, как готовился ко всяким другим маршрутам, ставшим обычными за эти годы. Не знал он лишь одного — кто будет с ним рядом. И это, пожалуй, беспокоило его сейчас больше всего.
Вечерело. Только что ушел Устинов, назначенный наконец начальником базановской геологической экспедиции. Унес приемосдаточные акты, толстые папки, распухшие от бумаг скоросшиватели. В голове у Глеба — молоточками по вискам — стучали слова: «пробурено скважин», «пройдено шурфов», «пройдено», «пробурено», «пройдено-пробурено». Он чувствовал себя погано: устал, видно, не успел акклиматизировать-
ся. Взял с места серьезную нагрузку, сердце сразу и отозвалось.
Глеб хотел было прилечь, но в этот момент постучали, и, не дожидаясь ответа, кто-то распахнул дверь и, пригнувшись, шагнул в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218