И только по тому, как он, стесняясь Базанова, сказал: «Целую, скоро буду», Глеб понял — начальник строительства говорил с женой.
Откинувшись в кресле, Богин некоторое время напряженно думал о чем-то. В нем боролись разные и взаимоисключающие желания.
— Скучает,— сказал он, точно оправдывая себя, и стал поспешно прибирать на столе и раскладывать бумаги по разным цветным папкам.
— Все равно всего за вечер не сделаешь,— заметил Глеб, понимая его колебания и успокаивая его.
Богин хотел было поинтересоваться впечатлениями парторга о своем воскресном приеме — задать вопрос так, чтобы, не спрашивая впрямую мнения о жене, заставить Глеба все же высказаться о ней, но в последний момент раздумал. Богин вспомнил: он обещал принять вечером корреспондента из Москвы и побеседовать с ним совместно с парторгом, для этого и задерживал Базанова. Но теперь уж Инне он сказал, что выходит («Совсем заморочила голову, трижды за вечер звонила, скучно ей, видите ли!»). Неудобно получилось: сидит москвич в номере у телефона, скучает и ждет у моря погоды. Может, подсоединить его к Казакову, пусть беседуют, хоть за полночь? Богин прогнал
и эту мысль: разговор должен быть общим, чтоб не было потом взаимных претензий, обид, недомолвок. И тут же подумал, без огорчения, впрочем: «А все-таки взял меня в шоры Базанов, приручил, заставил привыкать к мысли о том, что лучше, когда мы вместе важные вопросы решаем».
Богин встал уже, и Базанов встал, чтобы выйти в.месте с ним, но тут за дверью послышались очень громкие голоса, и, вытесняя сопротивляющуюся, позвякивающую бижутерией секретаршу начальника строительства, в кабинет ввалилась группа возбужденных парней и девушек. Увидев парторга, ребята обрадовались. Вперед выступила скромная темнолицая девушка-узбечка в платье из хан-атласа, сказала с наивной простотой:
— Здравствуйте, товарищ Богин. Добрый вечер, Глеб Семенович.
— Здравствуйте, — ответил сухо Богин. — Почему врываетесь?
— Мы от имени комсомольцев,—сказала девушка, совсем теряя голос.
— Трудились все субботы и воскресенья! Вкалывали, не считаясь! Площадку готовили! Бассейн копали! Материалы завозили! — послышались возмущенные голоса. — А получилось что ? Обман! Факт, обман!
— Мы даже лозунг придумали,— добавила девушка. — Сто часов отработал — иди отдыхай.
— Тихо, ребята! — повысил голос Базанов. — Мы ничего не понимаем. Говорите по одному.
И тут из-за спин парней и девушек выступил вперед Александр Трофимович. Глеб и не заметил его. Яковлев хекнул и принялся пояснять Базанову, вроде бы игнорируя Богина.
— Ребята в партком кинулись, Глеб Семенович. А я как раз дежурный там. Узнали, что вы у начальника,— и сюда. Дело, можно сказать, действительно безотлагательное. И я так считаю, солидаризуюсь,— его острый кадык дернулся. — Не в том дело, что совсем безотлагательное, а в том, что и 808 пора кричать. Шумно, конечно, начали тут, но дело, известно, молодое. Простите их, товарищ Богин.
— Да что случилось? — Богин терял уже остатки терпения. — Хватит болтовни! В чем дело, товарищи?
— Вы не о зоне ли отдыха? — спросил Базанов.
— Да, да! — крикнули опять несколько человек сразу. — О ней! Строили для себя, а оказывается — резиденция начальника! Правительственная дача! Шемя-кинский дворец!
— Тихо! — рявкнул Богин. — Вы где находитесь ?!
— Спокойно, ребята, спокойно, — стараясь сгладить тон начальника, сказал Глеб. — Не волнуйтесь. Разберемся, все будет по справедливости. Пока идите. А вы, Александр Трофимович, подождите меня в парткоме. — Он вышел вместе со всеми в приемную, приказал секретарше: — Шемякина, пожалуйста, и быстро. — И, вернувшись в кабинет, сказал Богину: — Вот тебе и опять Шемякин! Обман. Разве можно использовать так молодежный энтузиазм и труд ? Кто ему дал право ? Ну, позор! Ну, безобразие!
И тут же появился Матвей Васильевич, точно стоял наготове поблизости и знал, что вызовут. И даже о чем спросят уже знал.
— Что за шум? Прожектористы несмышленые,— начал он несколько даже самоуверенно. — Могу отчитаться. Коттеджи для приезжего начальства. Ведь от того, как мы встретим его, какие условия создадим, как оно отдохнет, оценка всей стройки зависит и всего нашего аппарата. Такая дачка не раз хорошую службу стройке сослужит, товарищи! Расход — гроши, материалы из остатков,— вокруг такой стройки, как наша, из остатков еще город построить можно! — а значение дачки огромно. При ее помощи все сложные узлы развяжем. Гостеприимное застолье — главное, чем славен русский человек. Еще через годик-другой, когда город наш Солнечный всесоюзно известным станет, отовсюду люди поедут — и из-за границы, из дружественных нам социалистических стран. Где принимать ответственных гостей и товарищей будем? В общей гостинице? А кормить? В общей столовке, среди командированных?
— А ведь тут есть и сермяга, Базанов, — заметил Богин примирительно.
— Но почему отношения с молодежью вы строите на обмане? — не выдержав, сорвался Базанов.—Используете энтузиазм, обманываете и развращаете ребят? В другой раз они не пойдут за нами! Они просто перестанут верить нам. Это вы понимаете?
— Это я не учел. Понятно. Исправлю, — поспешно ответил Шемякин.
— Да уж придется, исправляй, — поморщился Богин. — Нужно было бы как-то по-другому, без шумихи. Негодные методы, прав парторг.
— Я и предлагаю — без шумихи, — подхватил Шемякин. — Три халабуды в пустыне? О них и забыть — раз плюнуть! Зона отдыха — настоящая, городская — у нас в Солнечном, на севере, ленинградцами запроектирована. Так, товарищ начальник?
— Ну? — не понял Богин.
— И что дальше? — спросил Базанов, тоже сразу не разобравшись, куда гнет находчивый Матвей Васильевич.
— Вот настоящую-то мы пропагандировать и начнем, а о той, загородной, пока позабудем — временно. Чтоб у людей, значит, ошибочного представления не возникло, что их зоны отдыха лишают.
Богин посмотрел на Базанова, как бы предоставляя ему право первым реагировать на это сообщение.
— Значит, вы нам еще раз людей обмануть предлагаете ? — сурово спросил Глеб. — Ну, зарвались вы, Шемякин !
— Товарищ Богин, Степан Иванович! — вскочив, взмолился Шемякин. Воздев руки и словно защищаясь от наветов парторга, он обиженно повернулся к начальнику стройки, сказал дрогнувшим голосом: — За что же? Вы-то знаете, как я работал! Вы сами!..
— Идите, Матвей Васильевич,— устало сказал Богин.
Шемякин не ждал грозы. Подумаешь, отчет о работе ! Он ведь только и делал, что работал. Не на себя — на Солнечный, на стройку... Ну — покритикуют, ну — покается. Поговорят, разойдутся. Впервой ли?
...В парткоме было накурено. Дым стоял плотным облаком, несмотря на открытые окна. После информационного, но долгого отчета Шемякина первым слово взял Ашот Азизян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Откинувшись в кресле, Богин некоторое время напряженно думал о чем-то. В нем боролись разные и взаимоисключающие желания.
— Скучает,— сказал он, точно оправдывая себя, и стал поспешно прибирать на столе и раскладывать бумаги по разным цветным папкам.
— Все равно всего за вечер не сделаешь,— заметил Глеб, понимая его колебания и успокаивая его.
Богин хотел было поинтересоваться впечатлениями парторга о своем воскресном приеме — задать вопрос так, чтобы, не спрашивая впрямую мнения о жене, заставить Глеба все же высказаться о ней, но в последний момент раздумал. Богин вспомнил: он обещал принять вечером корреспондента из Москвы и побеседовать с ним совместно с парторгом, для этого и задерживал Базанова. Но теперь уж Инне он сказал, что выходит («Совсем заморочила голову, трижды за вечер звонила, скучно ей, видите ли!»). Неудобно получилось: сидит москвич в номере у телефона, скучает и ждет у моря погоды. Может, подсоединить его к Казакову, пусть беседуют, хоть за полночь? Богин прогнал
и эту мысль: разговор должен быть общим, чтоб не было потом взаимных претензий, обид, недомолвок. И тут же подумал, без огорчения, впрочем: «А все-таки взял меня в шоры Базанов, приручил, заставил привыкать к мысли о том, что лучше, когда мы вместе важные вопросы решаем».
Богин встал уже, и Базанов встал, чтобы выйти в.месте с ним, но тут за дверью послышались очень громкие голоса, и, вытесняя сопротивляющуюся, позвякивающую бижутерией секретаршу начальника строительства, в кабинет ввалилась группа возбужденных парней и девушек. Увидев парторга, ребята обрадовались. Вперед выступила скромная темнолицая девушка-узбечка в платье из хан-атласа, сказала с наивной простотой:
— Здравствуйте, товарищ Богин. Добрый вечер, Глеб Семенович.
— Здравствуйте, — ответил сухо Богин. — Почему врываетесь?
— Мы от имени комсомольцев,—сказала девушка, совсем теряя голос.
— Трудились все субботы и воскресенья! Вкалывали, не считаясь! Площадку готовили! Бассейн копали! Материалы завозили! — послышались возмущенные голоса. — А получилось что ? Обман! Факт, обман!
— Мы даже лозунг придумали,— добавила девушка. — Сто часов отработал — иди отдыхай.
— Тихо, ребята! — повысил голос Базанов. — Мы ничего не понимаем. Говорите по одному.
И тут из-за спин парней и девушек выступил вперед Александр Трофимович. Глеб и не заметил его. Яковлев хекнул и принялся пояснять Базанову, вроде бы игнорируя Богина.
— Ребята в партком кинулись, Глеб Семенович. А я как раз дежурный там. Узнали, что вы у начальника,— и сюда. Дело, можно сказать, действительно безотлагательное. И я так считаю, солидаризуюсь,— его острый кадык дернулся. — Не в том дело, что совсем безотлагательное, а в том, что и 808 пора кричать. Шумно, конечно, начали тут, но дело, известно, молодое. Простите их, товарищ Богин.
— Да что случилось? — Богин терял уже остатки терпения. — Хватит болтовни! В чем дело, товарищи?
— Вы не о зоне ли отдыха? — спросил Базанов.
— Да, да! — крикнули опять несколько человек сразу. — О ней! Строили для себя, а оказывается — резиденция начальника! Правительственная дача! Шемя-кинский дворец!
— Тихо! — рявкнул Богин. — Вы где находитесь ?!
— Спокойно, ребята, спокойно, — стараясь сгладить тон начальника, сказал Глеб. — Не волнуйтесь. Разберемся, все будет по справедливости. Пока идите. А вы, Александр Трофимович, подождите меня в парткоме. — Он вышел вместе со всеми в приемную, приказал секретарше: — Шемякина, пожалуйста, и быстро. — И, вернувшись в кабинет, сказал Богину: — Вот тебе и опять Шемякин! Обман. Разве можно использовать так молодежный энтузиазм и труд ? Кто ему дал право ? Ну, позор! Ну, безобразие!
И тут же появился Матвей Васильевич, точно стоял наготове поблизости и знал, что вызовут. И даже о чем спросят уже знал.
— Что за шум? Прожектористы несмышленые,— начал он несколько даже самоуверенно. — Могу отчитаться. Коттеджи для приезжего начальства. Ведь от того, как мы встретим его, какие условия создадим, как оно отдохнет, оценка всей стройки зависит и всего нашего аппарата. Такая дачка не раз хорошую службу стройке сослужит, товарищи! Расход — гроши, материалы из остатков,— вокруг такой стройки, как наша, из остатков еще город построить можно! — а значение дачки огромно. При ее помощи все сложные узлы развяжем. Гостеприимное застолье — главное, чем славен русский человек. Еще через годик-другой, когда город наш Солнечный всесоюзно известным станет, отовсюду люди поедут — и из-за границы, из дружественных нам социалистических стран. Где принимать ответственных гостей и товарищей будем? В общей гостинице? А кормить? В общей столовке, среди командированных?
— А ведь тут есть и сермяга, Базанов, — заметил Богин примирительно.
— Но почему отношения с молодежью вы строите на обмане? — не выдержав, сорвался Базанов.—Используете энтузиазм, обманываете и развращаете ребят? В другой раз они не пойдут за нами! Они просто перестанут верить нам. Это вы понимаете?
— Это я не учел. Понятно. Исправлю, — поспешно ответил Шемякин.
— Да уж придется, исправляй, — поморщился Богин. — Нужно было бы как-то по-другому, без шумихи. Негодные методы, прав парторг.
— Я и предлагаю — без шумихи, — подхватил Шемякин. — Три халабуды в пустыне? О них и забыть — раз плюнуть! Зона отдыха — настоящая, городская — у нас в Солнечном, на севере, ленинградцами запроектирована. Так, товарищ начальник?
— Ну? — не понял Богин.
— И что дальше? — спросил Базанов, тоже сразу не разобравшись, куда гнет находчивый Матвей Васильевич.
— Вот настоящую-то мы пропагандировать и начнем, а о той, загородной, пока позабудем — временно. Чтоб у людей, значит, ошибочного представления не возникло, что их зоны отдыха лишают.
Богин посмотрел на Базанова, как бы предоставляя ему право первым реагировать на это сообщение.
— Значит, вы нам еще раз людей обмануть предлагаете ? — сурово спросил Глеб. — Ну, зарвались вы, Шемякин !
— Товарищ Богин, Степан Иванович! — вскочив, взмолился Шемякин. Воздев руки и словно защищаясь от наветов парторга, он обиженно повернулся к начальнику стройки, сказал дрогнувшим голосом: — За что же? Вы-то знаете, как я работал! Вы сами!..
— Идите, Матвей Васильевич,— устало сказал Богин.
Шемякин не ждал грозы. Подумаешь, отчет о работе ! Он ведь только и делал, что работал. Не на себя — на Солнечный, на стройку... Ну — покритикуют, ну — покается. Поговорят, разойдутся. Впервой ли?
...В парткоме было накурено. Дым стоял плотным облаком, несмотря на открытые окна. После информационного, но долгого отчета Шемякина первым слово взял Ашот Азизян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218