Хозяйственника могут судить только хозяйственники.
— Среди членов парткома есть и хозяйственники. Хотя, я надеюсь, вы нам популярно все объясните.
— Да уж постараюсь!
— А пока учтите, что я вам сказал. Мы строим комбинат и город, но...
— И я строю комбинат и город! — горячо воскликнул Шемякин.
— Да, вы строите комбинат и город, — спокойно возразил Базанов. — Но при этом разваливаете отношения между людьми.
— Это еще надо доказать!
— Об этом многие говорят, Матвей Васильевич.
— Мало ли что говорят! Вот и о вас, к примеру, говорят: соперника Базанов сплавил. Я же не верю! И борюсь с такими подлыми слухами.
«Началось,— на мгновение цепенея от неожиданности удара, подумал Базанов. — Может, Шемякин и распространяет эти подлые слухи? Дать ему в морду? Но он только и ждет моего срыва, надеется на него».
— Хорошо, товарищ Шемякин, — сказал он устало. — Мы еще поговорим.
— Так уж это наверняка. Встретимся, — нахально ответил Шемякин, спокойно кивнул и вышел...
Пронзительно и глубоко, точно от укола длинной иголкой, заболело сердце. Еще укол, еще... И вдруг боль прошла, осталась испарина на лбу, крупные капли холодного пота. А день, как и вчера, и позавчера, предстоял душный, невыносимо жаркий — по утру видно. Уже дышать нечем. Глеб посидел в кресле не двигаясь, прислушиваясь к тому, что происходило внутри него. Боль не повторялась. Глеб встал, взял соломенную шляпу и вышел. Он шел несуразно длинным коридором управления, здоровался со всеми встречными, и ему казалось: они тоже думают, что он специально отправил Яновского в Ленинград.
Бригадира Яковлева Базанов нашел в прорабской. На довольно плотном теле с широкими плечами и четко обозначившимся под рубахой навыпуск животом сидела голова известного актера Эраста Гарина. Стуча кулаком в дощатую перегородку, Яковлев говорил по телефону такими словами, которые начисто исключали его принадлежность к высокому миру искусства и как-то даже уменьшали сходство с популярным артистом театра и кино.
— Ну зачем же вы так, товарищ Яковлев? — с упреком сказал Базанов.
— Так ведь что получается, товарищ секретарь,— ответил тот, — то раствора нет, машины есть, то наоборот, а у меня люди без дела сидят. И у самого от такой работы глотка болит. Организация труда на обе ноги хромает. Вот матерные слова и выскакивают. Одно такое слово целую докладную заменяет. А их я писал — тысячу!
— А мат помогает, выходит?
— Да не очень, — признался бригадир. — Зато себе разрядка, инфаркта не будет, — и улыбнулся, стал вновь похожим на Эраста Гарина. — Американцы, читал, для этой цели специальную посуду выпускают, чтоб об пол ее. А мы уж по старинке — матом.
— И зря.
— Так где ж ее, посуды, напасешься в наших условиях ?
— Плохой пример подчиненным подаете. Вы с ними тоже при помощи дурных слов объясняетесь, чтоб не говорить лишнего?
— Бывает, конечно. Эти слова поганые из души никак не вытравить.
— Но я к вам по делу, насчет идеи хозрасчетной бригады. Расскажите подробнее.
— Все просто, товарищ партсекретарь, многим я об этом уже рассказывал, но толку пока мало... Собираю бригаду. Собственно, бригада есть, подбираю недостающих специалистов. И заключаю с администрацией договор. У каждой стороны свои права и обязанности, взаимные. Я беру на себя: сроки сдачи объекта, качество работ, сохранность материалов, умное-использова-
ние машин и механизмов. Вы, начальство, бесперебойно обеспечиваете меня материалами, машинами, техническим руководством. А расчет рублем. Простоял у меня, к примеру, автокран какой без дела сутки, язви его в душу, — бригада платит по взаимно утвержденному прейскуранту. Зато сэкономили — гони грош в бригадную копилку, тоже по прейскуранту. Бригаде что выгодно? Объект сдать побыстрей и покачественней, чтоб подряд на новый объект заключить. И зарплата у нас будет выше, и каждый из нас головой думать станет, инициативу проявлять: где сэкономить, что усовершенствовать, рационализировать. А тут просто умом и не возьмешь, тут каждому учиться придется, во как! И государство, значит, в накладе не останется. Строить начнут быстрее, дешевле, качественней. Только, думаю я, не подошло еще время моей идейке. Слушают все, радуются. А потом плечами пожимать начинают: шабашничество, мол, собственнические настроения, язви их так!.. И на этом кончается. Нет, идейка — дело будущего. Два года от силы пройдет, посмотрите, где-нибудь на другой стройке появится и внедрят.
— Так почему же на другой, а не у нас?
— У нас не созрело.
— Давайте подумаем, что надо для такого эксперимента. Когда мы сможем поговорить?
— Да что говорить? Есть у меня тетрадка заветная. Там все выверено, подсчитано. Ознакомьтесь, если желаете.
— Давайте, если с собой.
— Она всегда со мной. — Яковлев достал из стола аккуратно обернутую общую тетрадь и с каким-то внезапно возникшим сомнением и настороженностью спросил: — А не потеряется часом? Документов у вас там навалом. Или передадите кому? Копий у меня нет, черт их задери!
— Не беспокойтесь. Из рук не выпущу. Сам прочту, кое с кем из экономистов и инженеров посоветуюсь, соберемся все вместе не откладывая. Вам я сообщу, товарищ Яковлев.
— Буду ждать, — оттаяв, сказал бригадир. — Будьте здоровы, товарищ Базанов.
— До скорой встречи, — сказал Глеб. И, уже уходя из прорабской, услышал, как Яковлев снова начал кричать в трубку, требуя автокран и две недоданные ему с утра бортовые машины. Разговоры разговорами, но он был чистой воды прагматиком, этот бригадир. Надо отдать ему должное — человек дела...
Через несколько дней, вернувшись с Бешагача, Ба-занов узнал, что в партком поступил новый сигнал о Шемякине: оскорбил начальника станции Дустлик во время выгрузки автомашин.
— А вы что? — спросил Глеб.
— Мы? — удивился Азизян, смущенно запустив руку в густые волосы и почесывая затылок. — Ждали твоего приезда. Знали, сегодня-завтра появишься.
— Очень здорово! Ну а если я умру?
— Перестань говорить глупости, — всерьез обиделся Азизян. — А как ты думаешь реагировать?
— Прежде всего пойду к Богину.
— Вот видишь! И я пошел, а он меня не принял.
— Послушай, какой ты, к черту, заместитель секретаря парткома!
— Наверное, плохой.
— Между прочим, Богин коммунист и член нашей организации.
— Богин есть Богин, — уклончиво сказал Ашот.
— Ты что, боялся, поддержки не найдешь? Или за должность свою диспетчерскую испугался?
— Этот Шемякин... Что конкретно? У нас же нет документов, — слабо защищался Ашот.
— Документов ? — изумился Глеб. — А семинар ?
— Я имею в виду нечто такое, чтобы можно было создать комиссию.
— Ну, ты даешь, Азизян! Бумажкой от Богина хочешь закрыться. Я-то, дурень, по стройке мотаюсь, секретарей первичных организаций наставляю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
— Среди членов парткома есть и хозяйственники. Хотя, я надеюсь, вы нам популярно все объясните.
— Да уж постараюсь!
— А пока учтите, что я вам сказал. Мы строим комбинат и город, но...
— И я строю комбинат и город! — горячо воскликнул Шемякин.
— Да, вы строите комбинат и город, — спокойно возразил Базанов. — Но при этом разваливаете отношения между людьми.
— Это еще надо доказать!
— Об этом многие говорят, Матвей Васильевич.
— Мало ли что говорят! Вот и о вас, к примеру, говорят: соперника Базанов сплавил. Я же не верю! И борюсь с такими подлыми слухами.
«Началось,— на мгновение цепенея от неожиданности удара, подумал Базанов. — Может, Шемякин и распространяет эти подлые слухи? Дать ему в морду? Но он только и ждет моего срыва, надеется на него».
— Хорошо, товарищ Шемякин, — сказал он устало. — Мы еще поговорим.
— Так уж это наверняка. Встретимся, — нахально ответил Шемякин, спокойно кивнул и вышел...
Пронзительно и глубоко, точно от укола длинной иголкой, заболело сердце. Еще укол, еще... И вдруг боль прошла, осталась испарина на лбу, крупные капли холодного пота. А день, как и вчера, и позавчера, предстоял душный, невыносимо жаркий — по утру видно. Уже дышать нечем. Глеб посидел в кресле не двигаясь, прислушиваясь к тому, что происходило внутри него. Боль не повторялась. Глеб встал, взял соломенную шляпу и вышел. Он шел несуразно длинным коридором управления, здоровался со всеми встречными, и ему казалось: они тоже думают, что он специально отправил Яновского в Ленинград.
Бригадира Яковлева Базанов нашел в прорабской. На довольно плотном теле с широкими плечами и четко обозначившимся под рубахой навыпуск животом сидела голова известного актера Эраста Гарина. Стуча кулаком в дощатую перегородку, Яковлев говорил по телефону такими словами, которые начисто исключали его принадлежность к высокому миру искусства и как-то даже уменьшали сходство с популярным артистом театра и кино.
— Ну зачем же вы так, товарищ Яковлев? — с упреком сказал Базанов.
— Так ведь что получается, товарищ секретарь,— ответил тот, — то раствора нет, машины есть, то наоборот, а у меня люди без дела сидят. И у самого от такой работы глотка болит. Организация труда на обе ноги хромает. Вот матерные слова и выскакивают. Одно такое слово целую докладную заменяет. А их я писал — тысячу!
— А мат помогает, выходит?
— Да не очень, — признался бригадир. — Зато себе разрядка, инфаркта не будет, — и улыбнулся, стал вновь похожим на Эраста Гарина. — Американцы, читал, для этой цели специальную посуду выпускают, чтоб об пол ее. А мы уж по старинке — матом.
— И зря.
— Так где ж ее, посуды, напасешься в наших условиях ?
— Плохой пример подчиненным подаете. Вы с ними тоже при помощи дурных слов объясняетесь, чтоб не говорить лишнего?
— Бывает, конечно. Эти слова поганые из души никак не вытравить.
— Но я к вам по делу, насчет идеи хозрасчетной бригады. Расскажите подробнее.
— Все просто, товарищ партсекретарь, многим я об этом уже рассказывал, но толку пока мало... Собираю бригаду. Собственно, бригада есть, подбираю недостающих специалистов. И заключаю с администрацией договор. У каждой стороны свои права и обязанности, взаимные. Я беру на себя: сроки сдачи объекта, качество работ, сохранность материалов, умное-использова-
ние машин и механизмов. Вы, начальство, бесперебойно обеспечиваете меня материалами, машинами, техническим руководством. А расчет рублем. Простоял у меня, к примеру, автокран какой без дела сутки, язви его в душу, — бригада платит по взаимно утвержденному прейскуранту. Зато сэкономили — гони грош в бригадную копилку, тоже по прейскуранту. Бригаде что выгодно? Объект сдать побыстрей и покачественней, чтоб подряд на новый объект заключить. И зарплата у нас будет выше, и каждый из нас головой думать станет, инициативу проявлять: где сэкономить, что усовершенствовать, рационализировать. А тут просто умом и не возьмешь, тут каждому учиться придется, во как! И государство, значит, в накладе не останется. Строить начнут быстрее, дешевле, качественней. Только, думаю я, не подошло еще время моей идейке. Слушают все, радуются. А потом плечами пожимать начинают: шабашничество, мол, собственнические настроения, язви их так!.. И на этом кончается. Нет, идейка — дело будущего. Два года от силы пройдет, посмотрите, где-нибудь на другой стройке появится и внедрят.
— Так почему же на другой, а не у нас?
— У нас не созрело.
— Давайте подумаем, что надо для такого эксперимента. Когда мы сможем поговорить?
— Да что говорить? Есть у меня тетрадка заветная. Там все выверено, подсчитано. Ознакомьтесь, если желаете.
— Давайте, если с собой.
— Она всегда со мной. — Яковлев достал из стола аккуратно обернутую общую тетрадь и с каким-то внезапно возникшим сомнением и настороженностью спросил: — А не потеряется часом? Документов у вас там навалом. Или передадите кому? Копий у меня нет, черт их задери!
— Не беспокойтесь. Из рук не выпущу. Сам прочту, кое с кем из экономистов и инженеров посоветуюсь, соберемся все вместе не откладывая. Вам я сообщу, товарищ Яковлев.
— Буду ждать, — оттаяв, сказал бригадир. — Будьте здоровы, товарищ Базанов.
— До скорой встречи, — сказал Глеб. И, уже уходя из прорабской, услышал, как Яковлев снова начал кричать в трубку, требуя автокран и две недоданные ему с утра бортовые машины. Разговоры разговорами, но он был чистой воды прагматиком, этот бригадир. Надо отдать ему должное — человек дела...
Через несколько дней, вернувшись с Бешагача, Ба-занов узнал, что в партком поступил новый сигнал о Шемякине: оскорбил начальника станции Дустлик во время выгрузки автомашин.
— А вы что? — спросил Глеб.
— Мы? — удивился Азизян, смущенно запустив руку в густые волосы и почесывая затылок. — Ждали твоего приезда. Знали, сегодня-завтра появишься.
— Очень здорово! Ну а если я умру?
— Перестань говорить глупости, — всерьез обиделся Азизян. — А как ты думаешь реагировать?
— Прежде всего пойду к Богину.
— Вот видишь! И я пошел, а он меня не принял.
— Послушай, какой ты, к черту, заместитель секретаря парткома!
— Наверное, плохой.
— Между прочим, Богин коммунист и член нашей организации.
— Богин есть Богин, — уклончиво сказал Ашот.
— Ты что, боялся, поддержки не найдешь? Или за должность свою диспетчерскую испугался?
— Этот Шемякин... Что конкретно? У нас же нет документов, — слабо защищался Ашот.
— Документов ? — изумился Глеб. — А семинар ?
— Я имею в виду нечто такое, чтобы можно было создать комиссию.
— Ну, ты даешь, Азизян! Бумажкой от Богина хочешь закрыться. Я-то, дурень, по стройке мотаюсь, секретарей первичных организаций наставляю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218