— Вы замолчали и опять ушли в себя. Когда мы с вами увидимся и поговорим?
— Простите, задумался, — признался Глеб.
— О чем?
— Да так, ни о чем.
— Опять о воде?
— Конечно, конечно, — поспешно кивнул Глеб. — И о воде. Сейчас нам, конечно, легче. И людям, и машинам, и, знаете, даже деревьям. У нас в Солнечном уже есть деревья, а будет целый парк. И искусственное озеро. Мы еще с вами купаться там будем.
— А вы, оказывается, мечтатель?
— Звучит в ваших устах как ругательство.
— Мечтатели бывают и беспочвенные. Такие вызывают у меня жалость. Но вы ведь трезвый реалист, не так ли?
— Давайте лучше о воде. В наших краях бывает и переизбыток воды. Знаете, что такое сель?
— Сель? Понятия не имею!
— Лавина, мощный поток воды, грязи и камней, сметающий все на своем пути. Это очень много воды сразу.
— И это в пустыне?
— В предгорьях. Сели особенно часты весной.
- Почему же вы ничего не рассказываете об этом селе?
Да что, Наталья Петровна? Весной, при определенных условиях, явление это довольно частое, как и возможность стремительного подъема воды в Ленинграде...
— И в этих местах вы хотите, чтоб мы проектировали современный город?
— Места замечательные, богатые. А от селей мы прочными дамбами отгородимся. Городу же они не гро-зят: там и гор поблизости нет — комбинату разве.
- Я обязательно приеду к вам. Не к вам, конечно, лично — в Солнечный. — Наталья Петровна внезапно опять покраснела. Она краснела каждый раз, когда оговаривалась или выдавала неосторожным словом то, ЧТО не хотела выдавать.
Я буду рад, очень рад, — сказал он. — Покажу вам пустыню.
— Ловлю вас на слове.
— Разве вам просто будет уехать?
— В каком смысле? Попов возражать не станет, наоборот.
— Нет, я о другом. Вы говорили: сын, Антошка, трудно вырваться.
— Это ведь запрещенная тема. Мы же уговаривались, Глеб Семенович.
— Простите великодушно. Морозова сказала, глядя в сторону:
— Приятный у меня сегодня вечер, — и добавила неожиданно грустно: — Мне почему-то очень хочется вам понравиться и произвести хорошее впечатление. Меня просто распирает от этого желания... Вы ничего не заметили? Тем лучше. Но с этой минуты запрещенных тем нет, спрашивайте, Глеб Семенович, спрашивайте! Вас интересует мое семейное положение?
— Нет, — сказал Глеб. — Не интересует, Наталья Петровна.
— Странно... Хотя я не думаю, чтобы вы притворялись. Но я скажу. Моему Антошке сейчас одиннадцать. Десять лет он растет без отца. И все эти десять лет он со мной и только со мной. Поэтому я и сидела безвылазно в институте, отказывалась от самых интересных и перспективных командировок. Но все, баста! Парень мой большой, самостоятельный. Я отбираю мать — она уже три года в бабушках у младшей сестры — и еду в пески. Мне интересно все, о чем вы рассказывали. Мне интересна Азия! Я хочу на нее работать! Так, чтобы мне было не стыдно за мои проекты.
— Мне лишь остается сказать: за встречу в Солнечном. Мы будем вас ждать.
Базанов сказал «будем нас ждать», а не «буду вас ждать», и это задело ее. Наталья Петровна решила, что напрасно она разоткровенничалась. Не оттого ли, что он, поведя ее в ресторан, не кинулся нить на брудершафт, не говорил пошлости? Женское чутье ей подсказывало, что она нравится Базанову. Она всем мужчинам нравилась и уже привыкла, принимала это как должное, но никогда не позволяла себе пользоваться этим во всех случаях, кроме одного — когда мужчина начинал нравиться ей. Она была, в сущности, холодная женщина, хотя внезапный порыв имел в се жизни большое значение... Понравился ли ей Базанов? Наталья Петровна, подумав, так и не смогла ответить себе на этот вопрос и просто отмахнулась от него, как от чего-то незначительного. И тут же решила: пора кончать эти разговоры и закруглять весь этот вечер.
— Пойдемте отсюда, — сказала она равнодушно, обычным своим чуть напевным голосом, в котором были и скрытая усталость, и нетерпение, и показная скука.
Придирчиво осмотрев себя, Наталья Петровна щелкнула пудреницей, как бы подводя черту, отделяю-
щую все то, что было с момента их встречи в институте, до этого момента, когда им предстояло расстаться. Краем глаза она посмотрела на Базанова. Глеб сидел спокойный и очень добродушный. Он не обратил никакого внимания ни на ее смятение, ни на ее внезапно возникшую суровость, ни на ее желание уйти из ресторана.
«Не заметил, потому что толстокожий? Или сделал вид, что не заметил, потому что очень тактичен? — мелькнула ревнивая мысль. — Не человек — сфинкс какой-то...»
Они вышли к Думе. Часы на башне показывали половину первого. На стоянке такси выстроилась длиннющая очередь. Невский был пуст в этот час — все за-поздашпие, все задержавшиеся по делам и без дел, похоже, стояли в этой очереди.
— Боже, как мы засиделись! — воскликнула Наталья Петровна.
Да, согласился Базанов. — Потому что с вами время летит страшно быстро.
«Немыслимый человек, — подумала Морозова. — Но неужели все, что было,— лишь прелюдия и сейчас он спросит, где я живу и нельзя ли ко мне подняться?»
— Где вы живете, Наталья Петровна? — спросил Базанов.
— Вам повезло страшно,— мстительно ответила она.— На углу Садовой и Невского. Один квартал отсюда.
Базанов проводил Морозову до широкой и высо-ченной парадной у кинотеатра «Молодежный». Справа, в низочке, размещалась «Пирожковая». Там еще горел свет, За столом, заваленным бумагами, сидели похожие друг на друга полные, краснолицые и взъерошенные женщины. Шла инвентаризация, ревизия или подго-товка к ней — кто знает? Широкая лестница с каменными ступенями полого уходила наверх, в темноту.
— Спокойной вам ночи, Наталья Петровна, — сказал Базанов. — Жаль, поздно и я не познакомился с вашим Антошкой.
— Да, — безразлично отозвалась Морозова, внутренне готовя себя к обороне, которая была ею продумана.
Но он не сказал больше ничего, и тогда Наталья Петровна спросила, где он остановился, и, узнав, что у друзей на Васильевском, обеспокоилась вдруг, как же он доберется туда.
— Доберусь,— сказал Базанов твердо.
Она успокоилась сразу и даже испытала, пожалуй, некоторое разочарование. И неожиданно для себя пригласила его подняться: по квартирному телефону они закажут такси, и минут через двадцать — тридцать он спокойно поедет. И, приводя свои аргументы и стараясь убедить его, уже чувствовала, что он откажется. И улыбалась про себя радостно, потому что начинала понимать этого человека...
Так и случилось. Потоптавшись, Глеб сказал:
— Ну зачем, Наталья Петровна. Всю квартиру перебудим, неудобно. Доберусь. Может, попутную схвачу, а то и ножками. Я ведь геолог — в прошлом, правда, — но это не самый дальний мой маршрут. Так что до завтра. А может, и в Азии еще встретимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
— Простите, задумался, — признался Глеб.
— О чем?
— Да так, ни о чем.
— Опять о воде?
— Конечно, конечно, — поспешно кивнул Глеб. — И о воде. Сейчас нам, конечно, легче. И людям, и машинам, и, знаете, даже деревьям. У нас в Солнечном уже есть деревья, а будет целый парк. И искусственное озеро. Мы еще с вами купаться там будем.
— А вы, оказывается, мечтатель?
— Звучит в ваших устах как ругательство.
— Мечтатели бывают и беспочвенные. Такие вызывают у меня жалость. Но вы ведь трезвый реалист, не так ли?
— Давайте лучше о воде. В наших краях бывает и переизбыток воды. Знаете, что такое сель?
— Сель? Понятия не имею!
— Лавина, мощный поток воды, грязи и камней, сметающий все на своем пути. Это очень много воды сразу.
— И это в пустыне?
— В предгорьях. Сели особенно часты весной.
- Почему же вы ничего не рассказываете об этом селе?
Да что, Наталья Петровна? Весной, при определенных условиях, явление это довольно частое, как и возможность стремительного подъема воды в Ленинграде...
— И в этих местах вы хотите, чтоб мы проектировали современный город?
— Места замечательные, богатые. А от селей мы прочными дамбами отгородимся. Городу же они не гро-зят: там и гор поблизости нет — комбинату разве.
- Я обязательно приеду к вам. Не к вам, конечно, лично — в Солнечный. — Наталья Петровна внезапно опять покраснела. Она краснела каждый раз, когда оговаривалась или выдавала неосторожным словом то, ЧТО не хотела выдавать.
Я буду рад, очень рад, — сказал он. — Покажу вам пустыню.
— Ловлю вас на слове.
— Разве вам просто будет уехать?
— В каком смысле? Попов возражать не станет, наоборот.
— Нет, я о другом. Вы говорили: сын, Антошка, трудно вырваться.
— Это ведь запрещенная тема. Мы же уговаривались, Глеб Семенович.
— Простите великодушно. Морозова сказала, глядя в сторону:
— Приятный у меня сегодня вечер, — и добавила неожиданно грустно: — Мне почему-то очень хочется вам понравиться и произвести хорошее впечатление. Меня просто распирает от этого желания... Вы ничего не заметили? Тем лучше. Но с этой минуты запрещенных тем нет, спрашивайте, Глеб Семенович, спрашивайте! Вас интересует мое семейное положение?
— Нет, — сказал Глеб. — Не интересует, Наталья Петровна.
— Странно... Хотя я не думаю, чтобы вы притворялись. Но я скажу. Моему Антошке сейчас одиннадцать. Десять лет он растет без отца. И все эти десять лет он со мной и только со мной. Поэтому я и сидела безвылазно в институте, отказывалась от самых интересных и перспективных командировок. Но все, баста! Парень мой большой, самостоятельный. Я отбираю мать — она уже три года в бабушках у младшей сестры — и еду в пески. Мне интересно все, о чем вы рассказывали. Мне интересна Азия! Я хочу на нее работать! Так, чтобы мне было не стыдно за мои проекты.
— Мне лишь остается сказать: за встречу в Солнечном. Мы будем вас ждать.
Базанов сказал «будем нас ждать», а не «буду вас ждать», и это задело ее. Наталья Петровна решила, что напрасно она разоткровенничалась. Не оттого ли, что он, поведя ее в ресторан, не кинулся нить на брудершафт, не говорил пошлости? Женское чутье ей подсказывало, что она нравится Базанову. Она всем мужчинам нравилась и уже привыкла, принимала это как должное, но никогда не позволяла себе пользоваться этим во всех случаях, кроме одного — когда мужчина начинал нравиться ей. Она была, в сущности, холодная женщина, хотя внезапный порыв имел в се жизни большое значение... Понравился ли ей Базанов? Наталья Петровна, подумав, так и не смогла ответить себе на этот вопрос и просто отмахнулась от него, как от чего-то незначительного. И тут же решила: пора кончать эти разговоры и закруглять весь этот вечер.
— Пойдемте отсюда, — сказала она равнодушно, обычным своим чуть напевным голосом, в котором были и скрытая усталость, и нетерпение, и показная скука.
Придирчиво осмотрев себя, Наталья Петровна щелкнула пудреницей, как бы подводя черту, отделяю-
щую все то, что было с момента их встречи в институте, до этого момента, когда им предстояло расстаться. Краем глаза она посмотрела на Базанова. Глеб сидел спокойный и очень добродушный. Он не обратил никакого внимания ни на ее смятение, ни на ее внезапно возникшую суровость, ни на ее желание уйти из ресторана.
«Не заметил, потому что толстокожий? Или сделал вид, что не заметил, потому что очень тактичен? — мелькнула ревнивая мысль. — Не человек — сфинкс какой-то...»
Они вышли к Думе. Часы на башне показывали половину первого. На стоянке такси выстроилась длиннющая очередь. Невский был пуст в этот час — все за-поздашпие, все задержавшиеся по делам и без дел, похоже, стояли в этой очереди.
— Боже, как мы засиделись! — воскликнула Наталья Петровна.
Да, согласился Базанов. — Потому что с вами время летит страшно быстро.
«Немыслимый человек, — подумала Морозова. — Но неужели все, что было,— лишь прелюдия и сейчас он спросит, где я живу и нельзя ли ко мне подняться?»
— Где вы живете, Наталья Петровна? — спросил Базанов.
— Вам повезло страшно,— мстительно ответила она.— На углу Садовой и Невского. Один квартал отсюда.
Базанов проводил Морозову до широкой и высо-ченной парадной у кинотеатра «Молодежный». Справа, в низочке, размещалась «Пирожковая». Там еще горел свет, За столом, заваленным бумагами, сидели похожие друг на друга полные, краснолицые и взъерошенные женщины. Шла инвентаризация, ревизия или подго-товка к ней — кто знает? Широкая лестница с каменными ступенями полого уходила наверх, в темноту.
— Спокойной вам ночи, Наталья Петровна, — сказал Базанов. — Жаль, поздно и я не познакомился с вашим Антошкой.
— Да, — безразлично отозвалась Морозова, внутренне готовя себя к обороне, которая была ею продумана.
Но он не сказал больше ничего, и тогда Наталья Петровна спросила, где он остановился, и, узнав, что у друзей на Васильевском, обеспокоилась вдруг, как же он доберется туда.
— Доберусь,— сказал Базанов твердо.
Она успокоилась сразу и даже испытала, пожалуй, некоторое разочарование. И неожиданно для себя пригласила его подняться: по квартирному телефону они закажут такси, и минут через двадцать — тридцать он спокойно поедет. И, приводя свои аргументы и стараясь убедить его, уже чувствовала, что он откажется. И улыбалась про себя радостно, потому что начинала понимать этого человека...
Так и случилось. Потоптавшись, Глеб сказал:
— Ну зачем, Наталья Петровна. Всю квартиру перебудим, неудобно. Доберусь. Может, попутную схвачу, а то и ножками. Я ведь геолог — в прошлом, правда, — но это не самый дальний мой маршрут. Так что до завтра. А может, и в Азии еще встретимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218