А тут еще один факт. О нем рассказала секретарь парторганизации управления «Строймеханизация» Ариадна Михайловна Жукова. Приехал в управление Шемякин, увидел приказ о премировании работников за освоение и внедрение новой техники. Стал заниматься проблемами, ему не очень понятными, не входящими в его компетенцию, — начал выяснять, каков коэффициент полезного действия машин и механизмов, их техническое состояние, как поставлен ремонт и тому подобное. А потом насел на заместителя начальника управления — начальник в командировке находился, тот бы ему отпор сразу дал и от ворот поворот — и гневно так спрашивает: зачем же вы, мол, государственными деньгами бросаетесь и премии разбазариваете, кто вам такие права дал?.. Пошумели и сошлись на том, что премии все же дать нужно, но в половинном размере.
Инженер Ариадна Михайловна Жукова, средних лет, совершенно седая женщина — что, как ни странно, молодило ее, — возмущалась:
— Я как узнала об этом, побежала, чтоб Шемякина не упустить. Несусь, как мотоциклетка. Прибегаю — сидит грозный. И шибко деловой. Объясняет мне, как второгоднице, что к чему и какой он человек государственный. Но почему пятьдесят процентов, почему не тридцать, не шестьдесят? По какой инструкции? Смеется: «Я бы премии вообще в редких случаях давал, как похвальные грамоты».— «А вы-то сами, товарищ Шемякин, премии получаете?» - спрашиваю. «Это, говорит, к вашему делу отношения не имеет, и не я себе премии выписываю». — «Зря людей обижаем, хорошо люди работают, стараются».— «Научим их премии ценить, еще больше стараться будут». Такой принципиальный. — Жукова вздохнула и совсем по-женски закончила: — Не нравится мне это, товарищи, не его это компетенция, по-моему. Кто дает ему право во все вмешиваться ?
— И мне это не нравится, — поддержал ее Сладков, начальник СМУ города. — Наглеет Шемякин до крайности. У кого спина, как хвост, мягкая — к себе приближает, а кто шапку перед ним ломать не хочет — прочь иди.
— К нам приехал, ругается: зачем фото Ронжина на доску Почета повесили? Снять немедленно! - крикнул кто-то из задних рядов.
— Пусть партком одернет его! - поддержали слева.
Председатель собрания с трудом навел порядок. Закончив о Шемякине, перешли к вопросам партийной учебы...
А поздно вечером, перелистав блокнот, Глеб написал в своем еженедельнике: первое — комплексная бригада, второе — Шемякин...
Но на следующий день с утра планы Базанова несколько изменились: Шемякин сам пришел к нему в партком.
«Решил провести разведку, - определил Глеб. - И уж потом действовать по обстоятельствам».
— Слушаю вас, Матвей Васильевич, — сказал он. — Срочное что-нибудь? Редкий вы у нас гость.
— Замотался, Глеб Семенович. Давно собирался — вопрос не производственный, да все равно недосуг.
— А какой вопрос-то?
— Знаете кишлачок брошенный или, как утверждают, еще басмачами сожженный? Кич-кишлак назы вается.
— Кичик-кишлак, — поправил Глеб. — Маленький значит. Знаю. Так в чем дело?
— Говорят, когда-то эмиров и ханов резиденция была ?
— Сомневаюсь. Резиденция летняя у поселка Кер-мине была.
— Так тем более! — воодушевленно воскликнул Шемякин. — Не было и не надо! Мы там зону отдыха организуем. Водовод рядом пройдет? Рядом. С Морозовой и Бакулевым я переговорил — они нам хоть санаторий там нарисуют. Деревьев привезем больших, -парк насадим, бассейн сделаем. Отдыхай — не хочу!
Затем и пришел — посоветоваться.
— Предложение дельное, — сказал Базанов и подумал: «Ловок, черт, этот Шемякин, находчив, начинен идеями. Не таким он приезжает на объекты. Там он жесткий человек, большой начальник, правая рука Богина». — И материалы найдем, — воодушевленно и радостно пообещал Шемякин. — Вот с рабсилой труднее будет.
— Воскресники объявим. Каждый с удовольствием свои часы отработает, если мы с вами воскресники эти похожими на праздник сделаем.
— И чудненько! — Шемякин, просияв, поднялся было, но тут же, как бы раздумав, еще плотнее уселся на стуле, сказал: — Почему вы меня не любите, товарищ Базанов? Давайте откровенно, если можно, а?
— Я люблю маки в степи и трюфели, — сказал База-нов. — А вы? Наши служебные отношения строятся на общепринятых началах. Я, так же, впрочем, как и многие другие, не одобряю вашего стиля работы и говорю об этом прямо.
— А в чем мой стиль, мои ошибки? Чтоб я знал, так сказать, от чего избавляться, что изживать. Ни разу вы меня не вызвали, не побеседовали.
— Зачем же вы шутки шутите, Матвей Васильевич?
— Если вам не хочется отвечать на мой вопрос, я могу подождать, пока вы меня вызовете.
— Считайте, что я вас вызвал, для того чтобы сказать все, что думаю о вашем стиле работы. Лично я — коммунист Базанов, а не секретарь парткома База-нов. Чтоб говорить как парторгу, мне пришлось бы подробнее и обстоятельнее ознакомиться с вашей работой. Вы — человек осведомленный и уже, конечно, знаете, что говорили о вас на семинаре секретарей первичных организаций. Так вот, Матвей Васильевич, мое мнение. Вы поверили в то, что начальник строительства всегда и везде будет вас защищать, захмелели от его похвал и поблажек, переоценили свои возможности. Я не понимаю, откуда что взялось. Этот ваш непререкаемый вид, ваш хамский тон е подчиненными. У вас есть хватка. Я не хочу думать, что за вашим поведением кроются корыстные интересы, хотя корысть ваша ясна — вы надеетесь, как говорится, сделать карьеру. Вы уверены в Богине, хотите стать для него незаменимым и на его плечах вылезти на более высокие посты. Я человек не честолюбивый, но честолюбивых понимаю и не осуждаю, если они идут к цели дозволенными путями. Простите за резкость и прямоту.
Шемякин слушал с удивительным спокойствием. Легкая улыбка не сходила с его лица, глаза с прищуром смотрели внимательно. И только на скулах орехами катались желваки. Он вздохнул, осуждающе покачал головой и сказал:
— Нет, вы меня плохо знаете, Глеб Семенович, совсем плохо. Ошибки есть. Не ошибается тот, кто ничего не делает. А моя деятельность знаете чем определяется? Богинским «давай, давай!». Для него слов «нет», «невозможно», «нельзя» не существует. А я снабженец, хозяйственник, мне положено вытягивать, добывать, крутиться.
— Хотите, послушаем вас на парткоме? Вот и расскажете о трудностях, а мы о своих к вам претензиях.
— Когда же?
— Известим вас заранее.
— Копаете, значит? Обиженных всегда собрать можно: вокруг тех, кто руководит, всегда обиженные найдутся.
— Зачем же так? Вы считаете линию своего руководства верной?
— В настоящих условиях — да.
— Что за условия, если не секрет?
— Пустыня, сроки, обилие объектов, коммуникаций, подрядчиков и субподрядчиков. Необходимость лавировать, давать поблажки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218