— Знаешь, ты кое в чем, пожалуй, и прав. Возникла мысль — перевожу Шемякина от людей подальше. Пусть бумагами командует, на железобетоне горло тренирует. Думаю, отдел материально-технического снабжения потянет. А? Твое мнение?
— Человек он ловкий, оборотистый.
— Такой мне и нужен. — И опять поправился: — На данном этапе, по крайней мере. — И совсем уж доверительно признался: — Устаю, разрываюсь.
— Зря разрываешься, — сказал Глеб вполне доброжелательно.
— Надо не сегодня-завтра приступать к организации СМУ водовода — тоже ведь непросто людей подобрать. — Богин стремился переменить тему: — Давай махнем по трассе?
— Давай. Так как с Лысым?
— Не потянет.
— Потянет. Бригадир-то он отличный, все говорят.
— Ладно, посмотрим,— внутренне уже сдаваясь, сказал Богин. — Тебе и глухого уговорить ничего не стоит.
— Когда чую, что прав,— уговорю,— сказал Базанов...
Их «газик» подъезжал к Солнечному. Город виделся сквозь марево лёссовой пыли, сквозь сиреневую дымку, что стушевывала горизонт, квартал «милеш-кинских» домов, квартал вагончиков и заборы, прикрывающие тут и там новостройки, башенные краны, собирающие четырехэтажные блочные дома, и тонкие зеленые строчки первых бульваров, годовалые акации и карагачи, собранные в чахлые пока еще зеленые озерца — предвестники будущего тенистого парка.
Бетонная дорога незаметно переходила в асфальтированную улицу. Возле жестянки с надписью «Остановка автобуса Дустлик — город — промплощадка» усердно махала метлой средних лет женщина в зеленом комбинезоне. В клубах пыли гоняли на пустыре мяч разновеликие мальчишки лет от десяти до шестнадцати.
— Стадион, — сказал Богин. — Стадион нужен. Ты любишь футбол, Базанов?
— Как зритель. Сам никогда не увлекался.
— А я мечтал. Только ни в одной команде дальше скамейки запасных не продвигался, — признался начальник строительства и добавил мечтательно: — Команду соберу классную, все условия создам. Поболеем за Солнечный!
— Поболеем, — улыбнулся Глеб. — А разве ты не заметил, начальник, я давно уже болею за Солнечный.
— Ты о городе? Смотри, четырехэтажные дома — вполне. Милешкину, оказывается, критика на пользу пошла. Строителей за горло схватил, держит и своего требует. Вот все пристойно и выглядит.
— У ленинградцев лучше.
— У ленинградцев — еще бы!.. Но где они, твои друзья?
Глеб не отреагировал на богинскую иронию.
«Газик» миновал перекресток и свернул налево, к управлению. Справа осталась улица, образованная первыми привезенными сюда вагончиками. В тени за крайним торцовым домиком беззастенчиво целовалась парочка. Парень и девушка обнимались как полоумные, у всех на виду, точно расставались на всю жизнь.
— Осатанели и обнаглели, — сказал Богин.
— Ребят молодых занимать чем-то надо, начальник. В свободное время, конечно. Спортом, учебой, танцами хотя бы. Даже мы с тобой не против любви. А им,— кивнул он через плечо, — любовь и поэтами прописана.
— Любовь, судя по всему, еще не по твоей части.
— Я не о любви, Степан. О техникуме, курсах, а хочешь — и о филиале заочного института. Политехнического хотя бы. Кадры мы сами себе должны готовить. Поддержишь ?
— Я тебя во всем поддерживаю. Разве не так?
— Так, если и насчет Лысого мы договорились.
— Почти.
— Почему же почти?
— Он что: твой брат, сват, родственник? Побеседую с ним, тогда и скажу.
— А побеседуешь когда?
— Сегодня-завтра.
— Степан, — Базанов посмотрел с укоризной.
— Завтра утром вызову. Ну все! Ты к себе или дальше поедешь?
— Хотел на ДСК проскочить. Там проектной мощности у новой формовочной машины никак добиться не могут, технологический процесс не отлажен, много плит в брак идет.
— Знаю. Шляпы, поэтому и брак! Ты-то что? К формовочной машине станешь? Так туда я главного инженера завтра посылаю, пусть проект приказа готовит.
— Я, Степан, коммунистов соберу. Побеседовать хочу, так что ты уж подожди денек с приказами, а?
— Да не в идеологии тут дело! В технической безграмотности, Глеб Семенович, дорогой! Пойми!
— Понимаю: на формовочной машине люди виноваты, конкретные люди. Случайно? Нарочно? Что им мешает? Кто? Коммунисты не станут от меня скрывать, уверен. А если найдем причины, найдем и способ их устранить.
— Так что, не посылать на ДСК Глонти?
— Если у главного инженера стройки иных дел нет — посылай.
— Пошлю. Пусть он на формовочную машину поглядит.
— Значит, местным инженерам не доверяешь?
— Доверяешь, не доверяешь! Некогда разбираться, обидятся они там или не обидятся: меня эти многопустотные плиты без ножа режут! Целые бригады мертвый час из перекуров устроили, план горит!
— И все же было бы лучше, если бы они сами на месте во всем разобрались.
— В воспитательных целях?
— Точно!
— Слушай, геолог, откуда ты таким человекове-дом стал ? — засмеялся Богин. — Можно подумать, всю жизнь воспитатель.
— Меня всю жизнь другие воспитывали, а я к этим добрым людям присматривался и у них учился.
— Так и меня воспитывали — с детского сада, >в школе, в институте, на производстве.
— И тебя это, конечно, всегда тяготило. Поэтому-то и в начальники стал выбиваться. Угадал?
— Да ты провидец! Телепат! Психотерапевт! — воскликнул Богин уже с раздражением.
Разговор, возникший на шутливой, даже дружелюбной волне, обострялся. Нужно было его кончать, это чувствовали оба. Но никто из них не хотел сделать это первым.
«Газик» подъехал к управлению. Богин высунул ногу и, будто сложившись, вывалился из машины и, помахав над головой ладонью, что должно было означать прощальный жест, не оглядываясь, быстро прошел к зданию, стал подниматься по ступенькам, перемахивая через три сразу длинными, точно ходули, ногами.
— На ДСК, пожалуйста, — сказал Базанов шоферу, устало откидываясь на заднем сиденье и вытягивая ноги.
...Глеб провел собрание партгруппы ДСК. Оно затянулось, пришлось заночевать в Дустлике. Все, как он и предполагал, оказалось делом вполне разрешимым и не требующим инженерного вмешательства со стороны : новая технологическая линия требовала отладки, настройки, известной производственной сноровки. Что было лучше? Остановить на день производство плит или, мирясь с браком, пытаться «доработать» формовочную машину на ходу? Тут-то и разделились мнения. Директор ДСК Швидко, боявшийся Богина до икоты, до умопомрачения, приказывал работать, сам трое суток не выходил из цеха и никого из своих помощников не выпускал. Главный инженер Либеровский гарантировал приведение производства в полную кондицию за 18 — 20 часов остановки.
На собрании мнения коммунистов разделились. И все же победили те, кто был за временную остановку процесса изготовления плит, победил подлинно деловой подход к вопросу, при котором (пусть посердится часок-другой Богин, чье распоряжение не останавливать работу было на какое-то мгновение предано забве-
нию) и производительность труда возрастет, и брак прекратится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
— Человек он ловкий, оборотистый.
— Такой мне и нужен. — И опять поправился: — На данном этапе, по крайней мере. — И совсем уж доверительно признался: — Устаю, разрываюсь.
— Зря разрываешься, — сказал Глеб вполне доброжелательно.
— Надо не сегодня-завтра приступать к организации СМУ водовода — тоже ведь непросто людей подобрать. — Богин стремился переменить тему: — Давай махнем по трассе?
— Давай. Так как с Лысым?
— Не потянет.
— Потянет. Бригадир-то он отличный, все говорят.
— Ладно, посмотрим,— внутренне уже сдаваясь, сказал Богин. — Тебе и глухого уговорить ничего не стоит.
— Когда чую, что прав,— уговорю,— сказал Базанов...
Их «газик» подъезжал к Солнечному. Город виделся сквозь марево лёссовой пыли, сквозь сиреневую дымку, что стушевывала горизонт, квартал «милеш-кинских» домов, квартал вагончиков и заборы, прикрывающие тут и там новостройки, башенные краны, собирающие четырехэтажные блочные дома, и тонкие зеленые строчки первых бульваров, годовалые акации и карагачи, собранные в чахлые пока еще зеленые озерца — предвестники будущего тенистого парка.
Бетонная дорога незаметно переходила в асфальтированную улицу. Возле жестянки с надписью «Остановка автобуса Дустлик — город — промплощадка» усердно махала метлой средних лет женщина в зеленом комбинезоне. В клубах пыли гоняли на пустыре мяч разновеликие мальчишки лет от десяти до шестнадцати.
— Стадион, — сказал Богин. — Стадион нужен. Ты любишь футбол, Базанов?
— Как зритель. Сам никогда не увлекался.
— А я мечтал. Только ни в одной команде дальше скамейки запасных не продвигался, — признался начальник строительства и добавил мечтательно: — Команду соберу классную, все условия создам. Поболеем за Солнечный!
— Поболеем, — улыбнулся Глеб. — А разве ты не заметил, начальник, я давно уже болею за Солнечный.
— Ты о городе? Смотри, четырехэтажные дома — вполне. Милешкину, оказывается, критика на пользу пошла. Строителей за горло схватил, держит и своего требует. Вот все пристойно и выглядит.
— У ленинградцев лучше.
— У ленинградцев — еще бы!.. Но где они, твои друзья?
Глеб не отреагировал на богинскую иронию.
«Газик» миновал перекресток и свернул налево, к управлению. Справа осталась улица, образованная первыми привезенными сюда вагончиками. В тени за крайним торцовым домиком беззастенчиво целовалась парочка. Парень и девушка обнимались как полоумные, у всех на виду, точно расставались на всю жизнь.
— Осатанели и обнаглели, — сказал Богин.
— Ребят молодых занимать чем-то надо, начальник. В свободное время, конечно. Спортом, учебой, танцами хотя бы. Даже мы с тобой не против любви. А им,— кивнул он через плечо, — любовь и поэтами прописана.
— Любовь, судя по всему, еще не по твоей части.
— Я не о любви, Степан. О техникуме, курсах, а хочешь — и о филиале заочного института. Политехнического хотя бы. Кадры мы сами себе должны готовить. Поддержишь ?
— Я тебя во всем поддерживаю. Разве не так?
— Так, если и насчет Лысого мы договорились.
— Почти.
— Почему же почти?
— Он что: твой брат, сват, родственник? Побеседую с ним, тогда и скажу.
— А побеседуешь когда?
— Сегодня-завтра.
— Степан, — Базанов посмотрел с укоризной.
— Завтра утром вызову. Ну все! Ты к себе или дальше поедешь?
— Хотел на ДСК проскочить. Там проектной мощности у новой формовочной машины никак добиться не могут, технологический процесс не отлажен, много плит в брак идет.
— Знаю. Шляпы, поэтому и брак! Ты-то что? К формовочной машине станешь? Так туда я главного инженера завтра посылаю, пусть проект приказа готовит.
— Я, Степан, коммунистов соберу. Побеседовать хочу, так что ты уж подожди денек с приказами, а?
— Да не в идеологии тут дело! В технической безграмотности, Глеб Семенович, дорогой! Пойми!
— Понимаю: на формовочной машине люди виноваты, конкретные люди. Случайно? Нарочно? Что им мешает? Кто? Коммунисты не станут от меня скрывать, уверен. А если найдем причины, найдем и способ их устранить.
— Так что, не посылать на ДСК Глонти?
— Если у главного инженера стройки иных дел нет — посылай.
— Пошлю. Пусть он на формовочную машину поглядит.
— Значит, местным инженерам не доверяешь?
— Доверяешь, не доверяешь! Некогда разбираться, обидятся они там или не обидятся: меня эти многопустотные плиты без ножа режут! Целые бригады мертвый час из перекуров устроили, план горит!
— И все же было бы лучше, если бы они сами на месте во всем разобрались.
— В воспитательных целях?
— Точно!
— Слушай, геолог, откуда ты таким человекове-дом стал ? — засмеялся Богин. — Можно подумать, всю жизнь воспитатель.
— Меня всю жизнь другие воспитывали, а я к этим добрым людям присматривался и у них учился.
— Так и меня воспитывали — с детского сада, >в школе, в институте, на производстве.
— И тебя это, конечно, всегда тяготило. Поэтому-то и в начальники стал выбиваться. Угадал?
— Да ты провидец! Телепат! Психотерапевт! — воскликнул Богин уже с раздражением.
Разговор, возникший на шутливой, даже дружелюбной волне, обострялся. Нужно было его кончать, это чувствовали оба. Но никто из них не хотел сделать это первым.
«Газик» подъехал к управлению. Богин высунул ногу и, будто сложившись, вывалился из машины и, помахав над головой ладонью, что должно было означать прощальный жест, не оглядываясь, быстро прошел к зданию, стал подниматься по ступенькам, перемахивая через три сразу длинными, точно ходули, ногами.
— На ДСК, пожалуйста, — сказал Базанов шоферу, устало откидываясь на заднем сиденье и вытягивая ноги.
...Глеб провел собрание партгруппы ДСК. Оно затянулось, пришлось заночевать в Дустлике. Все, как он и предполагал, оказалось делом вполне разрешимым и не требующим инженерного вмешательства со стороны : новая технологическая линия требовала отладки, настройки, известной производственной сноровки. Что было лучше? Остановить на день производство плит или, мирясь с браком, пытаться «доработать» формовочную машину на ходу? Тут-то и разделились мнения. Директор ДСК Швидко, боявшийся Богина до икоты, до умопомрачения, приказывал работать, сам трое суток не выходил из цеха и никого из своих помощников не выпускал. Главный инженер Либеровский гарантировал приведение производства в полную кондицию за 18 — 20 часов остановки.
На собрании мнения коммунистов разделились. И все же победили те, кто был за временную остановку процесса изготовления плит, победил подлинно деловой подход к вопросу, при котором (пусть посердится часок-другой Богин, чье распоряжение не останавливать работу было на какое-то мгновение предано забве-
нию) и производительность труда возрастет, и брак прекратится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218