А я много занимался. Казалось бы, пришла наконец юность, задержанная войной, — четыре года, отнятые у «песен и прогулок при луне». Но нет! Фронтовики, отвыкшие от парт и учебников, стали слишком уж взрослыми, серьезными и озабоченными по сравнению с мальчиками и девочками, пришедшими в институты из школы. Где-то уже на втором и третьем курсах эта возрастная и мировоззренческая разница стала стираться, но поначалу она ощущалась во всем. Мы казались им старыми и скучными, они нам — детьми. Трудно давалось сиденье за книгой, лекции на пустой желудок. Помогла, наверное, дисциплина, воспитанная армией. А мне — еще и ощущение подчиненности учебному распорядку, причастность к нужному и полезному делу, которой так не хватало мне все время после демобилизации. Учеба заняла главное место в моей новой жизни. Иногда, конечно, хотелось «взбрыкнуть» и закусив удила понестись бог весть куда, но это довольно бы-
стро проходило. Была твердая уверенность: все будет, все успею. Сейчас думаю — отчего родился у меня тогда аскетизм, чем он был вызван? И понимаю: влиянием Пирадова, сумевшего внушить мне мысль о том, что в университете прежде всего надо учиться.
Но, странное дело, чем больше овладевал я геологической премудростью, тем отчетливее понимал, какое трудное предприятие — найти золото в пустыне. Предания об этом золоте пережили века, но есть ли там промышленное золото? Многие наши преподаватели сомневались.
Кафедрой динамической геологии заведовал в университете Григорий Валерианович Горьковой, ученик знаменитого профессора Никитина, исследователя сибирского золота и пионера изучения золота Средней Азии. Горьковой был блистательным ученым — глубокий ум, живое воображение, большие знания и практический опыт. Еще в тридцатые годы он работал начальником поисковых партий на Памире и в Красных Песках. И обнаружил там золото в кварцевых жилах, в шлихах, в рудном и россыпном проявлении. Но что это было? Месторождение или отдельные крохи? Ни Горьковой, ни первая среднеазиатская геологическая конференция по золоту — еще довоенная — не могли ответить на этот вопрос: требовались исследования, усилия многих поисковых партий. Ведь для установления промышленных запасов нужна, Андрей Петрович, проходка многокилометровых канав и шурфов, взятие проб, бурение скважин. Было ясно: небольшой группке с такими задачами не справиться.
А тут война. Все геологические силы Узбекистана и сам Горьковой брошены на разведку стратегического сырья — марганцевых, вольфрамовых, молибденовых руд, плавикового шпата, алюминиевого сырья. Но уже в то время складываются у Горькового новые представления о металлогении Узбекистана и всей Азии, ставшие позднее стройной и эффектной теорией. Григорий Валерианович рассказывал нам о ней на лекциях.
— ...Существует на земле гигантский золоторудный пояс Азии. От Урала тянется он к Тянь-Шаню, оттуда — на Северный Памир и Куэнь-Лунь. Апшеронский полуостров полого спускается в море — глубже и глубже, но не исчезает — он поднимается на восточном бе-
регу Каспия. Где-то он должен встретиться с Уралом, обязательно должен. И он встречается. Узбекские месторождения и есть, по мнению Горькового, то недостающее звено, которое замыкает азиатский золоторудный пояс. Здесь должно быть не просто золото, а целая золотоносная провинция — много, очень много золота!
Находку многих геологических месторождений безуспешно пытались объяснить связью с Востоком, говорил Горьковой. Теперь их можно легко объяснить Уралом. Недаром, видно, бытовала поговорка: «Урал — золотое дно, серебряная покрышка». Кончилась горная ветвь — покрышка, а дно осталось. Осталась подземная связь с Тянь-Шанем, Тянь-Шань — продолжение Урала, а Кызылкумы — его погружение. Их структуры идентичны. Ищите золото в Узбекистане. Ищите его в молодых — четвертичных галечных россыпях прежде всего, ищите в более древних отложениях — в третичных, мезозойских и даже в палеозойских, и добрый поиск обязательно преподнесет вам радостные и замечательные открытия!..
Так в мою жизнь вошел еще один человек, не просто веривший в золото Кызылкумов, но и теоретически обосновавший его существование. Я до сих пор считаю Григория Валериановича своим учителем, он сделал меня геологом. Для настоящего геолога что главное? — ноги, молоток, голова. Он «поставил» мне голову, как ставят голос певцам.
Все студенты, которым читал лекции Горьковой, были влюблены в него и с энтузиазмом принимали его теорию металлогении Средней Азии.
Азиатский золоторудный пояс — это ведь грандиозней сказочных богатств массагетов и Александра Македонского, сокровищ бухарских ханов! Многие из нас отправились в Кызылкумы с поисковыми партиями на золото — подтвердить теорию своего учителя ногами, на практике. К сожалению, мой собственный путь к золоту оказался не очень прямым, не очень простым и не очень быстрым.
— К вам,— сказала нянечка, пропуская в палату Ануш, — только на минуту: не время ноне, девушка.
Ануш чуть располнела, но никто не сказал бы, что ей под сорок: узкое оливковое лицо с припухлыми нежными губами было как у девчонки.
- Здравствуй, Базанов,- она обняла его и быстро поцеловала. — Ну, как же ты так?
- Нормально, - ответил Глеб. - Теперь нормально.
- Но ты должен быть осторожен. Первое время ни одного лишнего движения — это так важно.
- Первое время я лежал распятый, как Христос. Оно прошло.
- Знаю. Я только сегодня вернулась из Москвы — и к тебе. Ну?
- Ты не видела настоящих инфарктников. Я - сачок, обыкновенный сачок.
- Врешь ты все, Базанов.
- Я активно поправляюсь, и меня скоро выписывают.
- Он врет? — спросила Ануш Зыбина.
- Подвирает, - ответил Зыбин. - Поваляется еще. Я первый отсюда уйду.
- Это мы посмотрим! — воскликнул Глеб.
- Я вас на миг допустила, а вы вон как, - сказала с порога нянечка. - Из-за вашего интереса меня и уволить могут — запросто.
- Теперь я буду возле тебя, - шепнула Ануш. -Завтра приду. - И она вышла. Шаг у нее был широкий, легкий, летящий — совсем девчоночий.
Глеб улыбнулся, глядя ей вслед.
- Дочка Пирадова, - констатировал Зыбин. -Очень интересное лицо, и вообще красавица. Среди армянок такие не редкость. Наконец появилась женщина. Я же знал.
- Вы догадливы и наблюдательны, Зыбин.
- Профессиональное... Так что? Будете рассказывать, или задавать наводящие вопросы?
- Она как сестра, - сказал Глеб. - Это очень родной мне человек.
- Она замужем? Почему? А вы?
- У нас очень разные характеры.
- Общо, малоконкретно. Для романа о вас мне нужны детали.
- Придумайте. Или спишите у настоящих писателей.
- Вы любили друг друга? Можете и не отвечать, если не хотите: я все видел своими глазами. И сейчас это продолжается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
стро проходило. Была твердая уверенность: все будет, все успею. Сейчас думаю — отчего родился у меня тогда аскетизм, чем он был вызван? И понимаю: влиянием Пирадова, сумевшего внушить мне мысль о том, что в университете прежде всего надо учиться.
Но, странное дело, чем больше овладевал я геологической премудростью, тем отчетливее понимал, какое трудное предприятие — найти золото в пустыне. Предания об этом золоте пережили века, но есть ли там промышленное золото? Многие наши преподаватели сомневались.
Кафедрой динамической геологии заведовал в университете Григорий Валерианович Горьковой, ученик знаменитого профессора Никитина, исследователя сибирского золота и пионера изучения золота Средней Азии. Горьковой был блистательным ученым — глубокий ум, живое воображение, большие знания и практический опыт. Еще в тридцатые годы он работал начальником поисковых партий на Памире и в Красных Песках. И обнаружил там золото в кварцевых жилах, в шлихах, в рудном и россыпном проявлении. Но что это было? Месторождение или отдельные крохи? Ни Горьковой, ни первая среднеазиатская геологическая конференция по золоту — еще довоенная — не могли ответить на этот вопрос: требовались исследования, усилия многих поисковых партий. Ведь для установления промышленных запасов нужна, Андрей Петрович, проходка многокилометровых канав и шурфов, взятие проб, бурение скважин. Было ясно: небольшой группке с такими задачами не справиться.
А тут война. Все геологические силы Узбекистана и сам Горьковой брошены на разведку стратегического сырья — марганцевых, вольфрамовых, молибденовых руд, плавикового шпата, алюминиевого сырья. Но уже в то время складываются у Горькового новые представления о металлогении Узбекистана и всей Азии, ставшие позднее стройной и эффектной теорией. Григорий Валерианович рассказывал нам о ней на лекциях.
— ...Существует на земле гигантский золоторудный пояс Азии. От Урала тянется он к Тянь-Шаню, оттуда — на Северный Памир и Куэнь-Лунь. Апшеронский полуостров полого спускается в море — глубже и глубже, но не исчезает — он поднимается на восточном бе-
регу Каспия. Где-то он должен встретиться с Уралом, обязательно должен. И он встречается. Узбекские месторождения и есть, по мнению Горькового, то недостающее звено, которое замыкает азиатский золоторудный пояс. Здесь должно быть не просто золото, а целая золотоносная провинция — много, очень много золота!
Находку многих геологических месторождений безуспешно пытались объяснить связью с Востоком, говорил Горьковой. Теперь их можно легко объяснить Уралом. Недаром, видно, бытовала поговорка: «Урал — золотое дно, серебряная покрышка». Кончилась горная ветвь — покрышка, а дно осталось. Осталась подземная связь с Тянь-Шанем, Тянь-Шань — продолжение Урала, а Кызылкумы — его погружение. Их структуры идентичны. Ищите золото в Узбекистане. Ищите его в молодых — четвертичных галечных россыпях прежде всего, ищите в более древних отложениях — в третичных, мезозойских и даже в палеозойских, и добрый поиск обязательно преподнесет вам радостные и замечательные открытия!..
Так в мою жизнь вошел еще один человек, не просто веривший в золото Кызылкумов, но и теоретически обосновавший его существование. Я до сих пор считаю Григория Валериановича своим учителем, он сделал меня геологом. Для настоящего геолога что главное? — ноги, молоток, голова. Он «поставил» мне голову, как ставят голос певцам.
Все студенты, которым читал лекции Горьковой, были влюблены в него и с энтузиазмом принимали его теорию металлогении Средней Азии.
Азиатский золоторудный пояс — это ведь грандиозней сказочных богатств массагетов и Александра Македонского, сокровищ бухарских ханов! Многие из нас отправились в Кызылкумы с поисковыми партиями на золото — подтвердить теорию своего учителя ногами, на практике. К сожалению, мой собственный путь к золоту оказался не очень прямым, не очень простым и не очень быстрым.
— К вам,— сказала нянечка, пропуская в палату Ануш, — только на минуту: не время ноне, девушка.
Ануш чуть располнела, но никто не сказал бы, что ей под сорок: узкое оливковое лицо с припухлыми нежными губами было как у девчонки.
- Здравствуй, Базанов,- она обняла его и быстро поцеловала. — Ну, как же ты так?
- Нормально, - ответил Глеб. - Теперь нормально.
- Но ты должен быть осторожен. Первое время ни одного лишнего движения — это так важно.
- Первое время я лежал распятый, как Христос. Оно прошло.
- Знаю. Я только сегодня вернулась из Москвы — и к тебе. Ну?
- Ты не видела настоящих инфарктников. Я - сачок, обыкновенный сачок.
- Врешь ты все, Базанов.
- Я активно поправляюсь, и меня скоро выписывают.
- Он врет? — спросила Ануш Зыбина.
- Подвирает, - ответил Зыбин. - Поваляется еще. Я первый отсюда уйду.
- Это мы посмотрим! — воскликнул Глеб.
- Я вас на миг допустила, а вы вон как, - сказала с порога нянечка. - Из-за вашего интереса меня и уволить могут — запросто.
- Теперь я буду возле тебя, - шепнула Ануш. -Завтра приду. - И она вышла. Шаг у нее был широкий, легкий, летящий — совсем девчоночий.
Глеб улыбнулся, глядя ей вслед.
- Дочка Пирадова, - констатировал Зыбин. -Очень интересное лицо, и вообще красавица. Среди армянок такие не редкость. Наконец появилась женщина. Я же знал.
- Вы догадливы и наблюдательны, Зыбин.
- Профессиональное... Так что? Будете рассказывать, или задавать наводящие вопросы?
- Она как сестра, - сказал Глеб. - Это очень родной мне человек.
- Она замужем? Почему? А вы?
- У нас очень разные характеры.
- Общо, малоконкретно. Для романа о вас мне нужны детали.
- Придумайте. Или спишите у настоящих писателей.
- Вы любили друг друга? Можете и не отвечать, если не хотите: я все видел своими глазами. И сейчас это продолжается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218