И обязательно — хороший кофе, фрукты, вино. Чисто, уютно — отличная обстановка. И танцы. Мы будем иногда приходить сюда, Глеб? Ведь мы же никогда не танцевали с тобой, никогда. Ни разу в жизни.
— Обязательно будем приходить сюда.
— И ты, парторг, пригласишь меня танцевать здесь?
— Приглашу. Сразу же в день открытия.
— Я приду к тебе сегодня вечером, — сказала она. — На всю ночь.
— Но сегодня все Глонти дома.
— Я буду как мышь.
— У Феликса Глонти и его тетушки мощнейшие звукоуловители.
— Ты чудак, Базанов. Ну, ты чудак! Опять поведешь меня на прогулку? Да все уже знают, давно. И все спрашивают: когда свадьба, когда же свадьба? И Анна Павловна Глонти, и даже Богин.
— А меня почему-то никто не спрашивает. И даже Богин. Странно.
— У меня на лице все написано, у тебя — нет. У тебя, как всегда, спокойное, руководящее лицо. Поэтому-то никто ничего у тебя и не спрашивает.
— Тогда и я у тебя спрошу. Когда же свадьба, Наталья Петровна? Почему ты усложняешь все?
— Я не усложняю, я готовлюсь. Я, как хорошую книгу, счастье свое растягиваю. Тьфу, тьфу, тьфу! Я жутко суеверная, Базанов. Тебе придется меня серьезно перевоспитывать.
У меня никогда не было свадьбы. Я бы хотел пригласить друзей. И чтоб всем запомнился этот день. II нам. А ты?
Терпеть не могу свадеб, юбилеев, дней рождений. Но для тебя -все, что хочешь! Пойду на все! II не спрашивай меня ни о чем.
— А кого ты хотела бы пригласить?
- Мои друзья все здесь, со мной. Разве Яновского ИЗ Ленинграда, не возражаешь?
— Буду рад, если он приедет. Л Попова Кирилла Владимировича? Ведь он нас познакомил.
— Что ты — он занят! И потом расстояние, концы. Не сможет.
— Если написать заранее, все смогут. Увидишь.
— Ох, ты хитрый, Базанов!
— Так когда, Наташа?
— Давай только не путать даты, а? Чтоб не первого января, пс донятого мая, не седьмого ноября.
- Какого мая? Следующего года? Какого ноября? Давай через субботу. Ну?
— Не могу тебе возражать. Понимаешь, не могу. Хочу из принципа поспорить, а у самой рот до ушей.
— Вот и прекрасно! Будет свадьба, и станешь ты моей женой.
— Я и так твоя жена.
— А я в это до сих пор не верю. Мне документ нужен, бумага, паспорт со штампом.
— Будет тебе документ, Базанов. - Наталья Петровна обняла его и поцеловала. — Только... только через месяц, пожалуйста. Завтра приезжает мама с Антошкой, понимаешь?
— Понимаю. Но все равно: сегодня же я сяду приглашения писать, — упрямо сказал Глеб.
Антон Морозов оказался высоким, угловатым и несколько замкнутым мальчиком. На вид ему можно было дать больше двенадцати. И черты красивого лица матери едва-едва проступали в нем. Первый приход Базанова он встретил равнодушно. Увидев его вторично, общаться не пожелал, демонстративно углубился в какую-то книгу, а потом, вежливо отпросившись у матери и попрощавшись с Глебом, ушел, посмотрев на него выразительно, точно говоря: это из-за тебя мне приходится бежать из дома.
— Какой я психолог! — потерянно воскликнул Глеб. — С мальчуганом не могу законтачить. Разве можно доверять мне работу с людьми?
Наталья Петровна смеялась, но за ее шутками и советами тоже проскальзывало беспокойство. Она видела, что Базанов Антону не понравился. Ему вообще не нравились мужчины, которые приходили к его матери. И только Мария Михайловна, бабушка, говорила, успокаивая Глеба и Наташу:
— Да не волнуйтесь вы, не терзайте себя и друг друга. Внимания на него не обращайте — лучше будет. Дети злыдни в таких вопросах. Ни окриками, ни шоколадками тут ничего не добьешься, только душу помнешь ребенку. Время должно все выправить. Наладится, бог даст.
Глядя на Марию Михайловну, можно было безошибочно определить, какой станет Паташа лет через двадцать. Мать и дочь были очень схожи — даже в манере говорить, в походке, в том, как смеялись и как слушали собеседника. Вот характер у Марии Михайловны был помягче: отшлифовала, видать, его жизнь — неровная, нелегкая,— жизнь, в которой пришлось ей, оставив место концертмейстера, стать домохозяйкой и бабушкой. Знакомясь с Марией Михайловной, Глеб, несмотря на строжайший запрет Наташи и ее мольбы подождать еще недельку, рассказал об их отношениях.
И Мария Михайловна оценила его доверие. В отличие от внука, бабушка приняла Базанова сразу и безоговорочно. Почувствовала: любит. Радовалась за дочь и видела: ее Наташа тоже как влюбленная девчонка, как натянутая струна. Такого еще не было, и вот пришло, когда ей за тридцать. Увидит его — бледнеет. Если вечером не встретились — тоскует, места себе не находит. Скорей бы поженились. Мария Михайловна думала, конечно, и о будущем. О том, что эта адова стройка не последняя у Глеба и Наташи — им жизнь предстоит кочевая, — значит, придется жить на два дома. А где при этом будет Антошка, с кем, если мальчишка уже сейчас полон ревности и ему кажется, все права на мать лишь у него?.. А еще думала она о том, что Глеб все же не-здоровый человек, в такие-то годы инфаркт перенес и опять, себя не жалея, громадный воз в этой пустыне тянет, Посмотришь, разве скажешь, что сердце у него рваное? Всегда ровен, спокоен, благожелателен. Но кто знает, чего стоит ему это спокойствие? И что может случиться с ним завтра, не дай бог. Мария Михайловна по-житейски, из самых добрых побуждений, думала временами, успокаивая себя, и о том, что именно прошлая болезнь Глеба и его положение помогут после завершения строительства получить новое назначение и переехать в город. Тогда и она бы с ними жила, и Антошка жил бы с ними. Мальчишка стал совсем взрослым, где ей с ним справиться. Дети пошли — пи бог, ии черт, ни «Пионерская правда» им не указчик...
А Базанов все искал ключик к сердцу Антошки. Все не мог найти и уже начал отчаиваться. А тут случай. Смешной, в сущности, эпизод. ...Начало лета опять оказалось жарким. Чудеса в природе продолжались. Где-то лили дожди и реки выходили из берегов. Где-то впервые за сто лет выпадали снега, парализовали жизнь городов. В океанах гуляли ураганы и тайфуны с нежными женскими именами. Началось извержение вулкана, который с древних времен считался потухшим. Метеорологи пытались объяснить происходящее. «Теплые массы воздуха вторглись, холодные массы воздуха неожиданно переместились»,— писали они. А на пустыню обрушилась жара. И даже ночи против обыкновения стали душны-
ми. Атмосферное давление прыгало. Глеб чувствовал себя препогано, уставал, плохо спал. Однажды под утро он очнулся от ощущения тяжести. Ему показалось, что кто-то громко храпит рядом. Глеб сел, прислушался. Все вокруг было наполнено странными звуками — ревом, свистом, стонами, рычанием, стуком, писком. Звуки ни на минуту не смолкали, они наслаивались, переплетались, переходили друг в друга. Ничего не понимая, Глеб встал, подошел к двери, отворил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
— Обязательно будем приходить сюда.
— И ты, парторг, пригласишь меня танцевать здесь?
— Приглашу. Сразу же в день открытия.
— Я приду к тебе сегодня вечером, — сказала она. — На всю ночь.
— Но сегодня все Глонти дома.
— Я буду как мышь.
— У Феликса Глонти и его тетушки мощнейшие звукоуловители.
— Ты чудак, Базанов. Ну, ты чудак! Опять поведешь меня на прогулку? Да все уже знают, давно. И все спрашивают: когда свадьба, когда же свадьба? И Анна Павловна Глонти, и даже Богин.
— А меня почему-то никто не спрашивает. И даже Богин. Странно.
— У меня на лице все написано, у тебя — нет. У тебя, как всегда, спокойное, руководящее лицо. Поэтому-то никто ничего у тебя и не спрашивает.
— Тогда и я у тебя спрошу. Когда же свадьба, Наталья Петровна? Почему ты усложняешь все?
— Я не усложняю, я готовлюсь. Я, как хорошую книгу, счастье свое растягиваю. Тьфу, тьфу, тьфу! Я жутко суеверная, Базанов. Тебе придется меня серьезно перевоспитывать.
У меня никогда не было свадьбы. Я бы хотел пригласить друзей. И чтоб всем запомнился этот день. II нам. А ты?
Терпеть не могу свадеб, юбилеев, дней рождений. Но для тебя -все, что хочешь! Пойду на все! II не спрашивай меня ни о чем.
— А кого ты хотела бы пригласить?
- Мои друзья все здесь, со мной. Разве Яновского ИЗ Ленинграда, не возражаешь?
— Буду рад, если он приедет. Л Попова Кирилла Владимировича? Ведь он нас познакомил.
— Что ты — он занят! И потом расстояние, концы. Не сможет.
— Если написать заранее, все смогут. Увидишь.
— Ох, ты хитрый, Базанов!
— Так когда, Наташа?
— Давай только не путать даты, а? Чтоб не первого января, пс донятого мая, не седьмого ноября.
- Какого мая? Следующего года? Какого ноября? Давай через субботу. Ну?
— Не могу тебе возражать. Понимаешь, не могу. Хочу из принципа поспорить, а у самой рот до ушей.
— Вот и прекрасно! Будет свадьба, и станешь ты моей женой.
— Я и так твоя жена.
— А я в это до сих пор не верю. Мне документ нужен, бумага, паспорт со штампом.
— Будет тебе документ, Базанов. - Наталья Петровна обняла его и поцеловала. — Только... только через месяц, пожалуйста. Завтра приезжает мама с Антошкой, понимаешь?
— Понимаю. Но все равно: сегодня же я сяду приглашения писать, — упрямо сказал Глеб.
Антон Морозов оказался высоким, угловатым и несколько замкнутым мальчиком. На вид ему можно было дать больше двенадцати. И черты красивого лица матери едва-едва проступали в нем. Первый приход Базанова он встретил равнодушно. Увидев его вторично, общаться не пожелал, демонстративно углубился в какую-то книгу, а потом, вежливо отпросившись у матери и попрощавшись с Глебом, ушел, посмотрев на него выразительно, точно говоря: это из-за тебя мне приходится бежать из дома.
— Какой я психолог! — потерянно воскликнул Глеб. — С мальчуганом не могу законтачить. Разве можно доверять мне работу с людьми?
Наталья Петровна смеялась, но за ее шутками и советами тоже проскальзывало беспокойство. Она видела, что Базанов Антону не понравился. Ему вообще не нравились мужчины, которые приходили к его матери. И только Мария Михайловна, бабушка, говорила, успокаивая Глеба и Наташу:
— Да не волнуйтесь вы, не терзайте себя и друг друга. Внимания на него не обращайте — лучше будет. Дети злыдни в таких вопросах. Ни окриками, ни шоколадками тут ничего не добьешься, только душу помнешь ребенку. Время должно все выправить. Наладится, бог даст.
Глядя на Марию Михайловну, можно было безошибочно определить, какой станет Паташа лет через двадцать. Мать и дочь были очень схожи — даже в манере говорить, в походке, в том, как смеялись и как слушали собеседника. Вот характер у Марии Михайловны был помягче: отшлифовала, видать, его жизнь — неровная, нелегкая,— жизнь, в которой пришлось ей, оставив место концертмейстера, стать домохозяйкой и бабушкой. Знакомясь с Марией Михайловной, Глеб, несмотря на строжайший запрет Наташи и ее мольбы подождать еще недельку, рассказал об их отношениях.
И Мария Михайловна оценила его доверие. В отличие от внука, бабушка приняла Базанова сразу и безоговорочно. Почувствовала: любит. Радовалась за дочь и видела: ее Наташа тоже как влюбленная девчонка, как натянутая струна. Такого еще не было, и вот пришло, когда ей за тридцать. Увидит его — бледнеет. Если вечером не встретились — тоскует, места себе не находит. Скорей бы поженились. Мария Михайловна думала, конечно, и о будущем. О том, что эта адова стройка не последняя у Глеба и Наташи — им жизнь предстоит кочевая, — значит, придется жить на два дома. А где при этом будет Антошка, с кем, если мальчишка уже сейчас полон ревности и ему кажется, все права на мать лишь у него?.. А еще думала она о том, что Глеб все же не-здоровый человек, в такие-то годы инфаркт перенес и опять, себя не жалея, громадный воз в этой пустыне тянет, Посмотришь, разве скажешь, что сердце у него рваное? Всегда ровен, спокоен, благожелателен. Но кто знает, чего стоит ему это спокойствие? И что может случиться с ним завтра, не дай бог. Мария Михайловна по-житейски, из самых добрых побуждений, думала временами, успокаивая себя, и о том, что именно прошлая болезнь Глеба и его положение помогут после завершения строительства получить новое назначение и переехать в город. Тогда и она бы с ними жила, и Антошка жил бы с ними. Мальчишка стал совсем взрослым, где ей с ним справиться. Дети пошли — пи бог, ии черт, ни «Пионерская правда» им не указчик...
А Базанов все искал ключик к сердцу Антошки. Все не мог найти и уже начал отчаиваться. А тут случай. Смешной, в сущности, эпизод. ...Начало лета опять оказалось жарким. Чудеса в природе продолжались. Где-то лили дожди и реки выходили из берегов. Где-то впервые за сто лет выпадали снега, парализовали жизнь городов. В океанах гуляли ураганы и тайфуны с нежными женскими именами. Началось извержение вулкана, который с древних времен считался потухшим. Метеорологи пытались объяснить происходящее. «Теплые массы воздуха вторглись, холодные массы воздуха неожиданно переместились»,— писали они. А на пустыню обрушилась жара. И даже ночи против обыкновения стали душны-
ми. Атмосферное давление прыгало. Глеб чувствовал себя препогано, уставал, плохо спал. Однажды под утро он очнулся от ощущения тяжести. Ему показалось, что кто-то громко храпит рядом. Глеб сел, прислушался. Все вокруг было наполнено странными звуками — ревом, свистом, стонами, рычанием, стуком, писком. Звуки ни на минуту не смолкали, они наслаивались, переплетались, переходили друг в друга. Ничего не понимая, Глеб встал, подошел к двери, отворил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218