16 июля в Екатеринбурге из Москвы через Пермь и была
получена телеграмма на условном языке, содержащая приказ об
"истреблении Романовых" (записка Я. X. Юровского). Вечером
оперативный руководитель преступления Ш. Голощекин дает приказ
Юровскому убить царскую семью. У того уже все готово, найдены даже
места для сокрытия трупов. Один из участников злодейства -
караульный Ал. Стрекотин впоследствии вспоминал:
Убив всю царскую семью, большевики только через несколько
дней сообщили о "расстреле бывшего Царя", сознательно и
целенаправленно распространяя ложь, что остальные члены семьи живы и
находятся в безопасном месте.
На следующий день после гибели царской семьи большевистские
руководители приказали убить и других членов Дома Романовых,
содержавшихся в Алапаевске. Для руководства "операцией" прибыл
зампред Уралсовета Сафаров. В осуществлении "операции" участвовал
весь аппарат алапаевской Чека и часть большевистского актива этого
города. Ночью великих князей схватили и повезли к одной из шахт,
находившейся недалеко от перекрестка дорог на Нижнюю и Верхнюю
Синячиху. Ссадив с телеги, их стали жестоко избивать. Через шахту была
перекинута доска-бревно. Убийцы выбрали для своих жертв особенно
мучительный вид смерти. Великих князей заставляли идти по этой доске
и прыгать вниз в глубокий, 60-метровый колодец. Скинув великих князей
в шахту, большевики забросали их ручными гранатами, а затем завалили
бревнами и камнями. Однако агония мучеников продолжалась несколько
дней. Окрестные жители слышали из шахты приглушенное молитвенное
пение. Убив великих князей, большевики заявили всему миру, что они
бежали на аэроплане.
Последним актом спланированного в центре сценария убийства
членов царской фамилии стал расстрел в Петропавловской крепости в
Петрограде великих князей Николая Михайловича, Павла
Александровича, Дмитрия Константиновича и Георгия Михайловича. Они
были репрессированы якобы как "заложники" за убийство в Германии
немецких коммунистов К. Либкнехта и Р. Гольдман-Люксембург. 27
января 1919 года великих князей вызвали во двор и убили без
предъявления каких-либо обвинений.
Продолжая сводить счеты с Русской Историей и
Государственностью, один из большевистских вождей, Зиновьев, с
одобрения Ленина приказал выпотрошить великокняжескую усыпальницу
в Петропавловском соборе, а прах членов Дома Романовых спустить под
лед Невы.
На убийство Царя и членов Дома Романовых Святая Русь
ответила осуждением преступного режима. В слове к Русскому народу
святой Патриарх Тихон сказал: "А вот мы, к скорби и стыду нашему,
дожили до того времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже
не только не признается грехом, но и оправдывается как законное. Так, на
днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай
Александрович... Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить
это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех,
кто совершил его... Пусть за это называют нас контрреволюционерами,
пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это
претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя
нашего: Блаженны слышащие Слово Божие и хранящие Его".
Убийство царской семьи, истребление всей царской династии
удар в самое сердце Русской цивилизации, в ее организующий центр.
Однако этим убийством большевистские вожди преследовали и другую
цель. Убив Царя и царскую семью, членов Дома Романовых, они теперь
уже намертво скрепили кровью свою организацию.
Отражая мнение верхушки большевиков, Лев Троцкий писал в
своем "Дневнике": "...Казнь царской семьи была нужна не просто для
того, чтобы напугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того,
чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что впереди полная победа
или полная гибель".
"Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести
борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем..."
Убив царскую семью, большевистские вожди не могли убить
память о ней в широких массах Русского народа, и особенно среди
крестьян. Известны факты почитания убиенной царской семьи как
царственных мучеников. В 1919 году в Нижнеломовском уезде
Пензенской губернии появились странники, распространявшие брошюры
"О великом новопреставленном мученике Николае..."
Уже в гражданскую войну православные русские воины
обращаются к Царю Николаю II за помощью как к святому мученику.
Сохранились сведения о дерзновенном молитвенном призывании царской
семьи, когда сотня казаков, потеряв связь с обозом и войском, оказалась в
окружении большевистских отрядов. Священник о. Илия призвал всех к
молитве, говоря: "Сегодня день памяти нашего Царя-Мученика. Сын его
- отрок Алексий-Царевич был войск казачьих Атаманом почетным.
Попросим их, чтобы ходатайствовали они перед Господом о спасении
христолюбивого воинства казачьего".
И о. Илия отслужил молебен "мученику Николаю, Государю
Российскому". А припев на молебне был: "Святые мученики Дома
Царского, молите Бога о нас".
Пели вся сотня и обоз. В конце молебна о. Илия прочитал отпуст:
"Молитвами святого Царя-Мученика Николая Государя Российского,
Наследника его отрока Алексия-Царевича, христолюбивых войск
казачьих Атамана, Благоверныя Царицы Александры и чад Ея Царевен-
мучениц помилует и спасет нас, яко благ и человеколюбец..."
На возражения, что эти святые мученики еще не прославлены и
чудеса от них не явлены, о. Илия возразил: "А вот молитвами их и
выйдем... А вот и прославлены они... Сами слыхали, как народ прославил
их. Божий народ... А вот и покажет нам путь святой отрок Алексий-
Царевич... А вот не видите вы чуда гнева Божия на Россию за
неповинную кровь их... А вот явления узрите спасением чтущих святую
память их... А вот указания вам в житиях святых чтите, когда на телесах
святых мучеников, без всякого прославления, христиане храмы строили,
лампады возжигали и молились таковым, яко представителям и
ходатаям..."
Сотня и обоз из окружения вышли чудесным открытием о. Илии.
Шли по колено, и по пояс, проваливались по шею... Лошади
вязли, вскакивали, опять шли... Сколько шли и устали ли, не помнят.
Никто ничего не говорил. Лошади не ржали... - И вышли... 43 женщины,
14 детей, 7 раненых, 11 стариков и инвалидов, 1 священник, 22 казака
всего 98 человек и 31 конь. Вышли прямо на ту сторону болота, угол
которого занимали казаки, сдерживавшие обходное движение красных,
прямо в середину своих. Из окрестных жителей никто не хотел верить,
что прошли они этим путем. И шума перехода не слыхал неприятель. И
следа, куда ушли казаки, не могли утром установить красные партизаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318