.. тогда
огосударствление профсоюзов и плановое руководство социалистическим
хозяйством означали бы две стороны одного и того же процесса".
Абсолютное непонимание традиционной крестьянской культуры
было для Троцкого не случайным. В истории страны он видел только
отрицательные стороны - темноту, невежество. Прошлое России, да и
вообще Русский народ Троцкий просто презирал. "Россия приговорена
своей природой на долгую отсталость, - заявлял он. - Ни один
государственный деятель России никогда не поднимался выше
третьеразрядных имитаций герцога Альбы, Меттерниха или Бисмарка".
Вообще Россия для Троцкого - провинциальное захолустье, в котором
не было ничего ценного, а только "варварская жестокость
самодержавного государства, ничтожество привилегированных классов,
лихорадочное развитие капитализма на дрожжах мировой биржи,
выморочность русской буржуазии, упадочность ее идеологии, дрянность
ее политики". Российское "третье сословие", заявлял Троцкий, "не имело
и не могло иметь ни своей Реформации, ни своей Великой Революции".
Российская история, по мнению Троцкого, не дала в прошлом ни Лютера,
ни Фомы Мюнстера, ни Мирабо, ни Дантона, ни Робеспьера. Вся русская
культура - лишь "поверхностная имитация высших западных моделей и
ничего не внесла в сокровищницу человечества".
Как некогда маркиз де Кюстин, Троцкий предлагает строить
Россию заново, прежде всего очистив ее от всякого "исторического
хлама", называемого некоторыми отсталыми людьми "культурно-
историческим наследием". Что делать с такими отсталыми людьми, Лев
Давидович знает точно. "Враждебные государству элементы, - пишет
он, - должны направляться в массовом порядке на объекты
строительства пролетарского государства". Большая часть пятнадцатого
тома собрания сочинений Троцкого посвящена милитаризации труда,
которая должна осуществляться путем превращения производственных
районов в миллионные дивизии, объединения военных округов с
производственными подразделениями. На важнейших объектах он
предлагает создавать "ударные батальоны, чтобы они повысили
производительность личным примером и репрессиями..."
Троцкист Гольцман на V Всероссийской конференции
профсоюзов (ноябрь 1920 года) высказывает следующее кредо: "Другой
способ (способ воздействия на рабочих) - это способ принуждения,
способ реальной политики, которая не останавливается ни перед какими
методами, как методами поощрения рабочих, так и методами
принуждения, беспощадной палочной дисциплины по отношению к
рабочим массам, которые нас тянут назад. Мы не будем останавливаться
перед тем, чтобы применить тюрьмы, ссылку, каторгу по отношению к
людям, которые неспособны понять наших тенденций".
А каковы их тенденции, троцкист Гольцман рассказывает в своей
книге "Реорганизация человека" - превращение людей в роботов и
винтиков производства. "Труд и отдых чередуются по предначертанной
программе, обеденное время регулируется сигналом. Стихия быта
заменяется его рационализацией. В питание и отдых врывается поэзия
машинистов. Наступает в наиболее изощренной форме... механизация
жизни".
Гольцман провозглашает бесплодное потребительство, объявляя
потребление целью жизни. Необходимо "расширить количество
предметов, подчиненных человеку".
Задача организации потребления и, по сути дела, задача жизни в
том, чтобы не упустить ни одного атома материи. Природа дана для
удовлетворения потребностей человека. Все для человека. Никаких
святынь. Святотатство всегда было лозунгом жизни. Вся древняя
культура - хлам. Прочь ее. Пожившему человеку не грех и умереть.
Психология босяков и кочевников, философия мировой шпаны
отравленной патокой растекается по России, противопоставляя древней
культуре бесплодные лозунги, стравливая поколения, нарушая
преемственность.
Конечно, крестьян радовало, что им удалось получить землю на
привычной им основе уравнительного землепользования по трудовой и
потребительской норме. Крестьянская община на некоторое время ожила,
шумели крестьянские сходы, на которых обсуждался вопрос о передаче
земель. Чаще всего землю делили по количеству едоков, кое-где по числу
работников или по дворам, или путем прирезки земли хозяйствам бедных
крестьян. Однако уже летом 1918 года начались тревожные процессы
разрушения краеугольных принципов общины - самоуправления и
трудовой демократии. В деревню направляются продотряды для изъятия
якобы излишков хлеба, которых на самом деле не было. В 1917 году в
армию было мобилизовано примерно 40% мужского населения в рабочем
возрасте: отсюда сокращение посевных площадей и продукции сельского
хозяйства.
Для поддержки продовольственных отрядов и установления в
деревне новых порядков издается декрет об организации деревенской
бедноты снабжения ее хлебом, предметами первой необходимости и
сельскохозяйственными орудиями за счет других частей деревни. По
этому декрету в деревне создаются комитеты бедноты из числа сельских
пролетариев, полупролетариев, люмпен-пролетариев, бедняков да и
просто разных деклассированных элементов. Следует вспомнить, что в
1917-1919 годах в деревню приходит на жительство большое количество
горожан, живших когда-то на селе, но потерявших с ней связь и вот в
годы революции вернувшихся в нее, чтобы пережить голод.
Членам комбеда, которые, естественно, не представляли
интересов коренной деревни, давались почти полная власть и масса
привилегий и прежде всего право на бесплатное получение значительной
части зерна, изъятого у своих односельчан. Сельский мир, сельская
община раскалывались на две неравноправные части: пролетарские и
люмпен-пролетарские комбеды, поддерживаемые силой оружия, и
огромная масса коренного крестьянства, оказавшегося в бесправном
положении.
На практике дело осуществлялось так. Приходил в деревню
вооруженный до зубов продотряд. Собирались на собрание сельские
пролетарии, полупролетарии, люмпен-пролетарии, бедняки, чаще всего
лодыри и пьяницы. Из них руководство продотряда подбирало комбед.
Члены комбеда (нередко настоящие деклассированные, уголовные типы)
указывали продотрядовцам, у кого из сельчан есть зерно.
По личному указанию Ленина назначается премия в половинном
размере стоимости найденного хлеба для крестьян, донесших о наличии
"излишков" у своих односельчан. Далее под угрозой оружия
"излишки" изымались, а доносчики получали свою половину. Например,
в Усманском уезде Тамбовской губернии продотряды из
реквизированных 6 тыс. пудов хлеба 3 тыс. передали в пользу комбеда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318
огосударствление профсоюзов и плановое руководство социалистическим
хозяйством означали бы две стороны одного и того же процесса".
Абсолютное непонимание традиционной крестьянской культуры
было для Троцкого не случайным. В истории страны он видел только
отрицательные стороны - темноту, невежество. Прошлое России, да и
вообще Русский народ Троцкий просто презирал. "Россия приговорена
своей природой на долгую отсталость, - заявлял он. - Ни один
государственный деятель России никогда не поднимался выше
третьеразрядных имитаций герцога Альбы, Меттерниха или Бисмарка".
Вообще Россия для Троцкого - провинциальное захолустье, в котором
не было ничего ценного, а только "варварская жестокость
самодержавного государства, ничтожество привилегированных классов,
лихорадочное развитие капитализма на дрожжах мировой биржи,
выморочность русской буржуазии, упадочность ее идеологии, дрянность
ее политики". Российское "третье сословие", заявлял Троцкий, "не имело
и не могло иметь ни своей Реформации, ни своей Великой Революции".
Российская история, по мнению Троцкого, не дала в прошлом ни Лютера,
ни Фомы Мюнстера, ни Мирабо, ни Дантона, ни Робеспьера. Вся русская
культура - лишь "поверхностная имитация высших западных моделей и
ничего не внесла в сокровищницу человечества".
Как некогда маркиз де Кюстин, Троцкий предлагает строить
Россию заново, прежде всего очистив ее от всякого "исторического
хлама", называемого некоторыми отсталыми людьми "культурно-
историческим наследием". Что делать с такими отсталыми людьми, Лев
Давидович знает точно. "Враждебные государству элементы, - пишет
он, - должны направляться в массовом порядке на объекты
строительства пролетарского государства". Большая часть пятнадцатого
тома собрания сочинений Троцкого посвящена милитаризации труда,
которая должна осуществляться путем превращения производственных
районов в миллионные дивизии, объединения военных округов с
производственными подразделениями. На важнейших объектах он
предлагает создавать "ударные батальоны, чтобы они повысили
производительность личным примером и репрессиями..."
Троцкист Гольцман на V Всероссийской конференции
профсоюзов (ноябрь 1920 года) высказывает следующее кредо: "Другой
способ (способ воздействия на рабочих) - это способ принуждения,
способ реальной политики, которая не останавливается ни перед какими
методами, как методами поощрения рабочих, так и методами
принуждения, беспощадной палочной дисциплины по отношению к
рабочим массам, которые нас тянут назад. Мы не будем останавливаться
перед тем, чтобы применить тюрьмы, ссылку, каторгу по отношению к
людям, которые неспособны понять наших тенденций".
А каковы их тенденции, троцкист Гольцман рассказывает в своей
книге "Реорганизация человека" - превращение людей в роботов и
винтиков производства. "Труд и отдых чередуются по предначертанной
программе, обеденное время регулируется сигналом. Стихия быта
заменяется его рационализацией. В питание и отдых врывается поэзия
машинистов. Наступает в наиболее изощренной форме... механизация
жизни".
Гольцман провозглашает бесплодное потребительство, объявляя
потребление целью жизни. Необходимо "расширить количество
предметов, подчиненных человеку".
Задача организации потребления и, по сути дела, задача жизни в
том, чтобы не упустить ни одного атома материи. Природа дана для
удовлетворения потребностей человека. Все для человека. Никаких
святынь. Святотатство всегда было лозунгом жизни. Вся древняя
культура - хлам. Прочь ее. Пожившему человеку не грех и умереть.
Психология босяков и кочевников, философия мировой шпаны
отравленной патокой растекается по России, противопоставляя древней
культуре бесплодные лозунги, стравливая поколения, нарушая
преемственность.
Конечно, крестьян радовало, что им удалось получить землю на
привычной им основе уравнительного землепользования по трудовой и
потребительской норме. Крестьянская община на некоторое время ожила,
шумели крестьянские сходы, на которых обсуждался вопрос о передаче
земель. Чаще всего землю делили по количеству едоков, кое-где по числу
работников или по дворам, или путем прирезки земли хозяйствам бедных
крестьян. Однако уже летом 1918 года начались тревожные процессы
разрушения краеугольных принципов общины - самоуправления и
трудовой демократии. В деревню направляются продотряды для изъятия
якобы излишков хлеба, которых на самом деле не было. В 1917 году в
армию было мобилизовано примерно 40% мужского населения в рабочем
возрасте: отсюда сокращение посевных площадей и продукции сельского
хозяйства.
Для поддержки продовольственных отрядов и установления в
деревне новых порядков издается декрет об организации деревенской
бедноты снабжения ее хлебом, предметами первой необходимости и
сельскохозяйственными орудиями за счет других частей деревни. По
этому декрету в деревне создаются комитеты бедноты из числа сельских
пролетариев, полупролетариев, люмпен-пролетариев, бедняков да и
просто разных деклассированных элементов. Следует вспомнить, что в
1917-1919 годах в деревню приходит на жительство большое количество
горожан, живших когда-то на селе, но потерявших с ней связь и вот в
годы революции вернувшихся в нее, чтобы пережить голод.
Членам комбеда, которые, естественно, не представляли
интересов коренной деревни, давались почти полная власть и масса
привилегий и прежде всего право на бесплатное получение значительной
части зерна, изъятого у своих односельчан. Сельский мир, сельская
община раскалывались на две неравноправные части: пролетарские и
люмпен-пролетарские комбеды, поддерживаемые силой оружия, и
огромная масса коренного крестьянства, оказавшегося в бесправном
положении.
На практике дело осуществлялось так. Приходил в деревню
вооруженный до зубов продотряд. Собирались на собрание сельские
пролетарии, полупролетарии, люмпен-пролетарии, бедняки, чаще всего
лодыри и пьяницы. Из них руководство продотряда подбирало комбед.
Члены комбеда (нередко настоящие деклассированные, уголовные типы)
указывали продотрядовцам, у кого из сельчан есть зерно.
По личному указанию Ленина назначается премия в половинном
размере стоимости найденного хлеба для крестьян, донесших о наличии
"излишков" у своих односельчан. Далее под угрозой оружия
"излишки" изымались, а доносчики получали свою половину. Например,
в Усманском уезде Тамбовской губернии продотряды из
реквизированных 6 тыс. пудов хлеба 3 тыс. передали в пользу комбеда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318