Подобная политика не могла не вызвать самого широкого
протеста русских людей. На заводах и фабриках проходили забастовки и
митинги. Но многие из них жестоко (и нередко кроваво) подавлялись "по
законам" военного времени.
В стране возникает огромное количество концентрационных
лагерей с принудительным трудом, куда стараются упрятать не только
представителей буржуазных слоев, но и всех несогласных с "трудовой"
политикой новой власти. 31 декабря 1918 года в "Известиях" публикуется
специальное распоряжение правительства:
"О концентрационных лагерях.
Президиум Московского совета утвердил положение о
концентрационных лагерях для выполнения необходимых общественных
работ.
В лагере подлежат заключению все обвиняемые или обвиненные
в различных преступлениях, за исключением наиболее тяжких, как-то:
разбоев, грабежей, убийств, предумышленных убийств,
контрреволюционных преступлений, заговоров, шпионажей и т.д.
Кроме того, в концлагерь направляются лица без определенных
занятий и не зарегистрированные на бирже труда, а также
зарегистрированные на бирже труда, но отказавшиеся от работ не по
специальности, трудоспособные члены семей бежавших к
белогвардейцам, советские работники, советские служащие и военные
служащие, за проступки по службе и театральные барышники.
На каждое лицо, препровождаемое в концлагерь, составляется
направляющим учреждением препроводительный бланк, с указанием
преступления или проступка, а для осужденных и срок заключения.
Труд работающих в концлагере оплачивается соответственно
ставкам профессиональных союзов. Продовольственный пай для
работающих устанавливается в размере для лиц, занимающихся
фактическим трудом".
В феврале 1919 года концентрационные лагеря объявляются
"школой труда". В выступлении Ф. Дзержинского на 8-м заседании
ВЦИК говорится: "Я предлагаю оставить... концентрационные лагеря для
использования труда арестованных, для господ, проживающих без
занятий, для тех, кто не может работать без известного принуждения, или
если мы возьмем советские учреждения, то здесь должна быть применена
мера такого наказания за недобросовестное отношение к делу, за
нерадение, за опоздание и т.д." Таким образом, предлагается создать
школу труда, и по поводу этого есть следующее предложение: "ВЧК
предоставляется право заключения в концентрационный лагерь..."
Предложение пламенного революционера принимается, "школы труда"
стали "успешно" развиваться. Интересен начальствующий состав этих
"школ", созданных для "отсталого" российского населения. В сборнике
"Действующие распоряжения по местам заключения" (Москва, 1920 год)
приводятся распоряжения и циркуляры, подписанные начальником
Главного управления местами заключения Наркомюста РСФСР
Ширвиндтом, затем Апетером; зам. начальника - Корнблиттом,
начальниками отделов - Бехтеревым, Бродовским, Голенкевичем,
Гольцом, Кесслером, Якубсоном; инспекторами - Блаубергом,
Войцицким, Миллером; председателем Центральной распределительной
комиссии заключенных - Сольцем (позже стал помощником А.
Вышинского); консультантом - Утевским.
Принудительный труд практикуется повсеместно под страхом
тюрем и расстрелов. В февральском постановлении Совнаркома за тот же
1919 год мелькают выражения типа: "...взять заложников из крестьян с
тем, что если расчистка снега не будет произведена, они будут
расстреляны".
В 1919-1920 годах вольный наем рабочей силы объявляется
буржуазным предрассудком и как форма привлечения рабочей силы
ликвидируется, заменяясь распределением по нарядам и трудовыми
мобилизациями. Вся рабочая сила была поставлена на учет "по головам".
Специальные постановления правительства объявляли потребность в
рабочей силе определенных специальностей по отраслям
промышленности. Устанавливалась разнарядка, а дальше уже люди с
наганами или солдаты с винтовками обеспечивали "доставку" рабочей
силы в необходимое место.
В эти же годы в стране активно внедряются идеи "единой
трудовой школы". Однако правильные, здравые по своей сути идеи
соединения обучения с производственным трудом доводятся до абсурда и
приобретают принудительный характер. Вместо гармоничного сочетания
обучения и производительного труда упор делается на так называемые
"трудовые процессы". В школьных инструкциях проводится мысль, что
учебные предметы должны иметь только служебную роль по отношению
к производительному труду. Большая часть времени используется не для
освоения учебных предметов, а для работы в производственных,
преимущественно в кустарно-ремесленных мастерских и "общественно
полезного труда" по благоустройству городов, сел, общественных садов и
парков. Школьников на эти работы водили как солдат на учения под
страхом дисциплинарных наказаний. Подобная трудовая муштра и
принудительность воспитывала отвращение к труду, а пренебрежение
учебными программами порождало неучей. Опыт "единой трудовой
школы" первых лет революции еще раз показал, как можно
дискредитировать хорошую идею, используя для ее претворения в жизнь
негодные средства.
Введение всеобщей трудовой повинности, развитие в
государственном масштабе принудительного труда ударили по самым
трудоспособным, активным, самостоятельным и предприимчивым
работникам. Для них такая система труда была невыносима, так как
подрывала их изначальное духовное состояние. Производительный труд в
этих условиях стал невозможен.
Уже в мае 1918 года председатель ВЦСПС М. Томский отмечает,
что "падение производительности труда в настоящий момент дошло до
той роковой черты, за которой (вернее, на которой) грозит полнейшее
разложение и крах". Рабочие бросают фабрики и заводы, покидают
города, обосновываются в деревне. На первом съезде совнархозов А.
Гастев констатирует нежелание рабочих работать: "По существу, мы
сейчас имеем дело с громадным миллионным саботажем. Мне смешно,
когда говорят о буржуазном саботаже, когда на испуганного буржуа
указывают как на саботажника. Мы имеем саботаж национальный,
народный, пролетарский". Рабочие, несогласные трудиться
принудительно и на условиях уравнительного распределения,
объявлялись "ненастоящими" рабочими, прокравшимися кулацкими
элементами, а в лучшем случае пролетариями, зараженными
мелкобуржуазной психологией, для перевоспитания которых были
созданы "школы труда" трудовые лагеря.
К концу гражданской войны идея принудительного труда
доводится до логического завершения в системе милитаризации труда.
"Мы, писал Троцкий, - мобилизуем крестьянскую силу и формируем из
этой мобилизуемой рабочей силы трудовые части, которые
приближаются по типу к воинским частям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318