Но в самый последний момент вместо принятых и
поддерживаемых рабочими экономических требований появляется
петиция, составленная якобы тоже от имени рабочих, но содержащая
экстремистские требования общегосударственных реформ, созыва
Учредительного собрания, политического изменения государственного
строя. Все пункты, известные рабочим и реально поддерживаемые ими,
переносятся в заключение. Это была в чистом виде политическая
провокация революционеров, пытавшихся от имени народа в тяжелых
военных условиях предъявить требования неугодному им русскому
правительству.
Идея идти с петицией к Царю подана рабочим Гапоном и его
окружением 6-7 января. Но рабочих, которых приглашали идти к Царю за
помощью, знакомили с чисто экономическими и, можно сказать,
разумными, требованиями. Собираясь к Царю, гапоновские провокаторы
даже распространяли слух, что Царь сам хочет встретиться со своим
народом. Схема провокации такова: революционные агитаторы якобы от
имени Царя ходили и передавали рабочим примерно такие "его" слова:
"Я, Царь Божией милостью, бессилен справиться с чиновниками и
барами, хочу помочь народу, а дворяне не дают. Подымайтесь,
православные, помогите мне, Царю, одолеть моих и ваших врагов". Об
этом рассказывали многие очевидцы, например большевичка Л.
Субботина. Она же передала диалог с одним студентом -
революционером:
"Ну, товарищ Лидия, вы вдумайтесь только, какое величие
замысла, - говорит один студент, которого мы прозвали Огнедышащий,
использовать веру в Царя и Бога для революции..."
Сотни революционных провокаторов ходили среди народа,
приглашая людей 9 января к двум часам на Дворцовую площадь, заявляя,
что их там будет ждать Царь. Рабочие готовились к этому дню как к
празднику: гладили лучшую одежду, многие собирались взять с собой
детей. В общем, для большинства рабочих этот день представлялся
большим крестным ходом к Царю, тем более что его обещал возглавить
священник, лицо духовное, традиционно почитаемое.
Да и власти вплоть до 8 января еще не знали, что за спиной
рабочих заготовлена другая петиция, с экстремистскими требованиями. А
когда узнали - пришли в ужас. Отдается приказ арестовать Гапона, но
уже поздно, он скрылся. А остановить огромную лавину уже невозможно
- революционные провокаторы поработали на славу.
9 января на встречу с Царем готовы выйти сотни тысяч людей.
Отменить ее нельзя: газеты не выходили. И вплоть до позднего вечера
накануне 9 января сотни агитаторов ходили по рабочим районам,
возбуждая людей, приглашая на встречу с Царем, снова и снова заявляя,
что этой встрече препятствуют эксплуататоры и чиновники. Засыпали
рабочие с мыслью о завтрашней встрече с Батюшкой-Царем.
Петербургские власти, собравшиеся вечером 8 января на
совещание, понимая, что остановить рабочих уже невозможно, приняли
решение не допустить их в самый центр города. Главная задача состояла
даже не в том, чтобы защитить Царя (его не было в городе, он находился
в Царском Селе), а в том, чтобы предотвратить беспорядки, неизбежную
давку и гибель людей в результате стекания огромных масс с четырех
сторон на узком пространстве Невского проспекта и Дворцовой площади,
среди набережных и каналов. Царские министры помнили трагедию
Ходынки, когда в результате преступной халатности местных московских
властей в давке погибло 1389 человек и около 1300 получили ранение.
Поэтому в центр стягивались войска, казаки с приказом не пропускать
людей, оружие применять при крайней необходимости.
Стремясь предотвратить трагедию, власти выпустили
объявление, запрещающее шествие 9 января и предупреждающее об
опасности. Но из-за того, что работала только одна типография, тираж
объявления был невелик.
8 января Гапон направил письмо министру внутренних дел, из
которого видно, что в угоду определенных сил он обманывал как
рабочих, так и самого Царя.
Очевидно, что Гапон, обманывая и Царя, и Народ, скрывал от
них ту подрывную работу, которая велась его окружением за их спиной.
Он обещал Царю неприкосновенность, но сам прекрасно знал, что так
называемые революционеры, которых он пригласил для участия в
шествии, выйдут с лозунгами "Долой Самодержавие", "Да здравствует
революция", а в карманах их будут лежать бомбы и пистолеты. Наконец,
письмо Гапона носило недопустимо ультимативный характер - на таком
языке разговаривать с Царем коренной русский человек не смел и,
конечно, вряд ли одобрил бы это послание.
Гапон и преступные силы, стоявшие за его спиной, готовились
убить самого Царя. Позднее, уже после событий 9 января, Гапона
спросили в узком кругу:
"- Ну, отче Георгий, теперь мы одни и бояться, что сор из избы
вынесут, нечего, да и дело-то прошлое. Вы знаете, как много говорили о
событии 9 января и как часто можно было слышать суждение, что прими
Государь депутацию честь-честью, выслушай депутатов ласково, все
обошлось бы по-хорошему. Ну, как вы полагаете, о. Георгий, что было
бы, если бы Государь вышел к народу?
Совершенно неожиданно, но искренним тоном, Гапон ответил:
- Убили бы в полминут, полсекунд!"
Представители всех антирусских партий распределялись между
отдельными колоннами рабочих (их должно быть одиннадцать - по
числу отделений гапоновской организации). Эсеровские боевики
готовили оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых
состоял из Знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего (т.е. тех же
боевиков). Все члены РСДРП обязаны быть к шести часам утра у пунктов
сбора. Готовили знамена и транспаранты: "Долой Самодержавие!", "Да
здравствует революция!", "К оружию, товарищи!" Упомянутая мною
большевичка Субботина рассказывала о ночи, предшествовавшей 9
января:
"Входит Самуил-шапошник:
- Товарищ Лидия, где вы были? Я бегал, вас искал. Флаги надо
шить.
- Кто заказал - партия?
- Да мы на всякий случай сошьем, завтра чтоб были готовы.
- Ну, Самуил, ерунда, я сейчас оттуда, от собрания,
прокламации кто-то бросил, так они (рабочие. - О.П.) закричали: не надо
нам бунтовщиков с их бумажками, с их флагами, пускай завтра не
сунутся, мы одни пойдем, чтоб Царь не подумал, что и мы -
бунтовщики. Слышите, они нам места в рядах своих не оставляют. Пусть
же одни, бараны, идут. Их вера в Царя - не моя вера, мои знамена - не
их знамена.
Слушает меня Самуил, ухмыляется".
Диалог Самуила с Лидией кончается тем, что они, каждый по-
своему понимая задачу, принимаются за заготовку знамен.
9 января с раннего утра рабочие собирались на сборных пунктах.
Перед началом шествия в часовне Путиловского завода отслужен
молебен о здравии Царя. Шествие имело все черты крестного хода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318