Рассказ вызвал восторг марксистов и интеллигентов либерального толка и
резкий протест патриотически настроенных деятелей русской культуры.
Крайняя тенденциозность, односторонность и ошибочность оценок
образа русского крестьянства отмечалась еще в момент выхода этого
рассказа; тем не менее написанный талантливым писателем, он стал
своего рода хрестоматийной иллюстрацией крестьянина и всегда
приводится в пример людьми, враждебными русской культуре, когда
заходит речь о российской дореволюционной деревне. Подобный показ
крестьянской жизни вызывал у многих желание идти и учить крестьянина,
как ему жить. "Прочитайте "Мужиков" А. Чехова, - писал критик
Фингал, и вы в миллионный раз убедитесь, что в деревню идти надо, но
не за тем, чтобы учиться, а чтобы учить..." Прошло немного времени, и
эти самонадеянные критики, закосневшие в своем непонимании
крестьянской жизни, пошли приказом и свинцом учить крестьян жить.
Рассказы, подобные чеховским "Мужикам", вызывали резкий
протест в русском обществе. Лев Толстой оценивал рассказ Чехова
"Мужики" как "грех перед народом. Он (Чехов) не знает народа". "Из 120
млн. русских мужиков Чехов взял только темные черты. Если бы русские
мужики были действительно таковы, то все мы давно перестали бы
существовать". Да, это был грех перед народом, но и величайшая
трагедия значительной части российской интеллигенции.
Не надо, однако, думать, что нигилизм, леворадикальный террор
(тогда еще только моральный) заразил всю русскую интеллигенцию.
Конечно, нет. Многие как могли противостояли ему. Пушкин, Гоголь,
Толстой, Достоевский, тысячи других истинно русских людей
открещивались от этой духовной чумы. Тогда их объявляли
"противниками прогресса". Удивительно актуально читаются сегодня
слова Ф. М. Достоевского: "Не против прогресса мы, Боже сохрани, но
дело в том, что в прогресс-то идут стертые пятиалтынные люди, люди без
предания, с ненавистью, а ненависть есть явление ненормальное".
Прослеживая пути национальной русской мысли, невозможно
пройти мимо такого противоречивого явления второй половины XIX -
начала XX века, как религиозно-философские искания русской
интеллигенции. В этих исканиях отразились ее самые лучшие и самые
худшие стороны, желание общественного блага и разрушение
общественных устоев, сила мысли и национальная обреченность.
Давая оценку русской религиозной философии конца XIX -
начала XX века, с горечью следует отметить, что русскими в ней были
только выбор главных тем и обостренное внимание к проблемам добра и
зла, нравственным аспектам веры, сама же трактовка многих вопросов
отходила от традиций Русской Православной Церкви и носила, скорее,
западный характер, а у некоторых философов, например у В. Соловьева,
смыкалась с католическим богословием.
Нет никаких сомнений в искренности религиозных исканий,
усиленной мощью ума и глубокой эрудицией, таких философов, как В.
Соловьев, С. Булгаков, Н. Бердяев, П. Флоренский и целого ряда других;
но воспитанные и получившие образование в среде, лишенной русского
национального сознания, эти люди были духовно обречены.
Обреченность их состояла в том, что они не чувствовали органической
связи с Православной Церковью, подходили к ней преимущественно
критически и даже пытались научить ее религиозному знанию. По сути
дела, они ее не принимали, так как связывали с российской отсталостью и
реакционностью, и пытались создать своего рода новую веру для
образования слоев. Вся глубина национальной святоотеческой традиции
была отрезана от них их собственной гордыней. Религиозные идеи,
которые создавались ими, скорее, были представлениями этих философов
на то, какой должна быть христианская вера, чем отражением
святоотеческой православной традиции, переданной нам в наследие от
предков.
Русская религиозная философия этого времени отражала
духовный распад русской интеллигенции. Русская интеллигенция не
смогла выполнить свой долг перед Отечеством, а этот долг
интеллигенции в любом государстве состоит в сохранении, творческом
развитии и совершенствовании национальных основ, традиций и идеалов.
В России произошло чудовищное. Значительная часть образованного
общества была сторонниками не сохранения и развития, а разрушения
национальных основ, рассматривая их как реакционные и отсталые.
Русская Православная Церковь была главной мишенью разрушителей.
Она не подходила им из-за своей "реакционности". В этой "духовной"
обстановке и начинают возникать религиозные учения, которые в
древности назвали бы еретическими, целью которых было создать веру,
подходящую для интеллигентов, лишенных национального сознания, или
хотя бы приспособить Православие к нуждам этих интеллигентов.
Совершенным примером национальной глухоты и отсутствия
национального сознания был философ В. Соловьев. Этот философ,
несмотря на огромную эрудицию и мощный ум, никогда не понимал идей
Святой Руси, сводя их к какой-то абстрактной религиозности и
мистицизму, рабскому самоотречению и покорности. Главная причина
такой глухоты - тенденциозная католическая, западная заданность,
обесценивавшая его глубоко оригинальный ум. Преклонение
национальных русских философов Киреевского, Хомякова, Аксакова
перед Святой Русью рассматривается Соловьевым как "преклонение
перед татарско-византийской сущностью". В самом этом термине видно
его непонимание особенностей духовной культуры и истории России,
сведение их к каким-то мифическим привностным влияниям. Совершенно
поверхностна и убога его критика работ Данилевского. Она недостойна
его философского ума и только свидетельствует, на какую обочину может
быть выкинут мыслитель, лишенный национального сознания и живущий
эрзац-духовностью, занесенной с Запада.
Идеи христианского универсализма и вселенской правды в
интерпретации Соловьева - это подчинение Православия католицизму.
Отсутствие национального сознания толкало Соловьева на утопический
проект соединения Православия и католичества в "свободную
теократию", в рамках которой Русский народ (который, по Соловьеву,
лишен особых талантов) должен пойти на самоотречение и признать папу
главой Вселенской Церкви. Место Русского народа в этой "теократии" -
служить другим народам и всему человечеству (чем не идея мирового
коммунизма!).
Хотя в философии Соловьева есть ряд моментов, которые
совершенно очевидно связаны с идеями Русской цивилизации. Это
прежде всего его этическое учение.
Задача человека, считает Соловьев, - в развитии добра, которое
изначально присуще ему, в преодолении всех проявлений зла и
несовершенства, являющихся следствием грехопадения и связанных с
непроницаемой вещественностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318