Возглавляла этот сектор советской экономики группа видных
еврейских большевиков, в частности, Г.Г. Ягода, М.Д. Берман, Я.Д.
Рапопорт, С.Г. Фирин, Н.А. Френкель. Все они отличались крайней
ненавистью к Русскому народу и его святыням. Ближайший родственник
Я. М. Свердлова Г.Г. Ягода (занимавший в 1934-1936 годах пост наркома
внутренних дел СССР), например, приняв изрядную дозу спиртного,
любил стрелять по иконам.
Согласно государственному плану развития народного хозяйства
СССР 30-х годов, НКВД обеспечивал около половины заготовок леса на
Дальнем Востоке, в Карело-Финской АССР и в Коми АССР, более трети в
Архангельской и Мурманской областях, от одной пятой до одной
четвертой в Ярославской, Горьковской, Молотовской, Свердловской
областях и Краснодарском крае. Заключенные выдавали 40%
общесоюзной добычи хромитовой руды, работали на урановых и
угольных шахтах и золотых приисках. Трудно назвать отрасль или вид
деятельности, где бы не использовался труд заключенных. Изготовление
цемента и буксирных пароходов, морских катеров и барж,
автотракторных прицепов и скреперов, тяжелых грейдеров и катков,
сельскохозяйственных орудий и мебели, бельевого трикотажа, чулочно-
носочных изделий и обуви - всюду использовался труд заключенных.
Преимущественно принудительным трудом заключенных были
построены, в частности, города Комсомольск-на-Амуре, Советская
Гавань, Магадан, Норильск, Дудинка, Воркута, Северодвинск, Дубна,
сотни поселков; вырыты три гигантских канала - Беломорский,
Волжский, Волгодонский. Самый малый из них Беломорский - 227 км,
19 шлюзов, 15 плотин, 49 дамб с общим объемом только земляных и
скальных работ 21 млн. кубометров и все это при помощи тачки, кирки и
лопаты; проведены тысячи километров железных и шоссейных дорог
Котлас-Воркута (ж/д), Рикасиха-Молотовск (ж/д), Караганда-Балхаш
(ж/д), Салехард-Игарка (ж/д), второй путь сибирской магистрали (4000
км), Комсомольск-Советская Гавань (ж/д), начальная часть БАМа от
Тайшета до Лены, автомобильное шоссе Москва-Минск; возведены
тысячи заводов и предприятий, в том числе такие гиганты, как
Балхашский, Соликамский, Березниковский комбинаты; созданы
несколько крупных ГЭС, в том числе Куйбышевская, Нижнетуломская,
Усть-Каменогорская. Я уже не говорю о массовом использовании труда
заключенных на лесоповале, на копях и шахтах и прочих самых тяжелых
работах.
Лагерный труд имел не только производственную сферу
(физический труд). В "шарашках" - так назывались лагерные научно-
исследовательские и проектно-технологические институты - работали
многие тысячи заключенных умственного труда - ученые и инженеры,
деятели культуры и искусства.
По самым заниженным ориентировочным оценкам,
среднегодовой объем национального дохода, создаваемого в тюремном
секторе, составлял в ценах тех лет в середине 30-х годов по крайней мере
30 млрд. рублей, т.е. больше 10% национального дохода страны.
Численность занятых в тюремном секторе достигала не менее 10 млн.
человек, или около 15% всех занятых в народном хозяйстве. Естественно,
не больше пятой части созданной в тюремном секторе суммы дохода шло
на личное потребление заключенных, основная ее часть пополняла
государственную казну.
Главное управление лагерей имело множество внутренних
управлений, в подчинении которых находились специальные лагеря,
имевшие свой "профиль хозяйственной деятельности".Лагеря делились
на лагпункты, находившиеся рядом с производственным объектом:
лесоповалом, рудником, шахтой, совхозом, фабрикой, заводом. Все они,
конечно, были затянуты колючей проволокой и тщательно охранялись.
Труд в лагерях организовывался самым варварским способом
главным трудовым мотиватором был голод. Норма, чаще всего
чрезмерная, устанавливалась как условие получения мизерного пайка
обычно не составлявшего даже прожиточного минимума. Выполнивший
норму в обыкновенном трудовом лагере получал пайку плохого хлеба,
черпак супа из гнилых овощей. А те, кто мог перевыполнить норму,
"награждались" дополнительно половником каши или картофеля. Но горе
тому, кто не вырабатывал свою норму. Его "сажали" на штрафной паек,
полезность которого была значительно ниже прожиточного минимума.
Такой человек обрекался на гибель.
"Хозяйственная деятельность" лагерей составляла
высокоприбыльную статью дохода для государства. Высокая прибыль
обеспечивалась прежде всего за счет запланированной недоплаты. Яркий
пример - лагеря в Воркуте. Здесь существовали две организации по
эксплуатации труда заключенных - Главное управление Воркутинскими
лагерями и трест "Воркутауголь". Трест "Воркутауголь" выплачивал
Главному управлению Воркутинскими лагерями за каждого выведенного
на шахту заключенного по тарифным ставкам, разрядам и
"производительности труда", соответствовавшим оплате труда
вольнонаемных шахтеров Донбасса.
Сами заключенные шахтеры получали от треста "Воркутауголь"
по особым гулаковским ставкам. Однако даже те мизерные начисления,
которые шли заключенным, на руки им не выдавались. Требовалось
специальное разрешение начальника лагеря, который давал его в
зависимости от поведения заключенного. В воркутинских лагерях,
описывал очевидец, на некоторых шахтах на личные счета заключенных-
шахтеров записывалось не более 10-15% той суммы, которую сам лагерь
получал за их труд от шахты.
Организация труда заключенных строилась по образцу
рабовладельческих плантаций. Огромная роль в эксплуатации их труда
отводилась нарядчикам из числа самих заключенных, но поставленных в
привилегированное положение (лучшее питание, лучшие постель и место
в бараке - порой даже специальная кабинка, выгороженная фанерой,
"денщики" из заключенных). Нарядчик осуществлял расстановку бригад
и отдельных заключенных по местам работы. От него зависело, куда
сегодня пошлют бригаду - на легкую или тяжелую работу, на трескучий
мороз или оставят в теплом помещении. За распределение в хорошие
места нужно было платить, и прежде всего за счет получаемых из дома
посылок.
Над всеми нарядчиками стоял старший нарядчик, который
каждый день получал из планово-производственной части пачку бумаг на
вывод заключенных, собирал всех своих нарядчиков и распределял между
ними задания. За выполнение нарядов нарядчики отвечали головой.
Писатель Шаламов рассказывает, как заключенные работали по
шестнадцать часов при самых напряженных нормах. Если считать, что
подъем, завтрак и развод на работу, и ходьба на место ее занимали
полтора часа минимум, обед - час и ужин вместе со сбором ко сну
полтора часа, то на сон после тяжелой физической работы на воздухе
оставалось всего четыре часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318