С 1919 года начинает осуществляться система продразверстки,
т.е. принудительного изъятия у крестьян значительного количества
продовольствия. Продразверстка обеспечивалась путем круговой
ответственности волости и должна была выполняться любой ценой -
даже если у крестьян не оставалось продовольствия на прокорм семьи.
Всего фактически безвозмездно было изъято 615 млн. пудов зерна.
Свободная торговля хлебом была запрещена. Крестьяне, имевшие хлеб,
но уклонявшиеся от сдачи его государству, объявлялись врагами народа и
даже предавались суду ревтрибунала. В волостях вводилось
заложничество крестьян, отвечавших жизнью за немедленный сбор и
ссыпку "излишков" хлеба.
По данным 33 губерний, в 1918 году было 315 тыс. членов
комбедов и 117 тыс. коммунистов, членов сельских ячеек. Это ничтожно
малая цифра. Ибо в то время коммунистом мог стать безо всяких
формальностей любой сельский пролетарий или бедняк.
В сельском мужском населении 16-59 лет комбедовцы
составляли 2,2%, а члены партии - 0,8%. В общей же численности
сельского населения доля комбедовцев была крайне незначительной -
0,5%, а доля членов партии - 0,2%.
Деятельность комбедов разрушила относительный мир,
существовавший в крестьянских общинах. От неумения, от предвзятости,
от прямой корысти, от желания покуражиться комбедовцами было
совершено огромное количество злоупотреблений - произвольных
конфискаций имущества, зерна и продуктов, бессмысленных арестов и
жестокого обращения. За очень короткий срок комбеды сумели снискать
к себе всеобщую ненависть коренного крестьянства и в начале 1919 года
были официально распущены, хотя на самом деле продолжали
существовать под вывеской местных советов.
В законе о социалистическом землеустройстве, изданном в 1919
году, вся земля объявлялась единым государственным фондом и
декларировалось, что право на эту землю получает тот, кто землю
обрабатывает. На практике же получалось так, что государство, а
фактически большевистский режим, становясь собственником всей земли,
распределяло ее через своих чиновников по своему усмотрению,
предпочитая тех, кто поддерживает его политику. Идеальной формой
землепользования объявлялись совхозы, коммуны, артели, товарищества,
а на все виды единоличного землепользования предлагалось смотреть как
на отживающее явление. Более того, развитие этих последних форм
намеренно тормозилось. Крестьяне теряли право самостоятельного
выбора. Кстати, политика бездумного предпочтения развития
сельскохозяйственных коммун не шла им на пользу. Бедняки, люмпен-
пролетарии, бывшие горожане, объединившись в коммуны, получали
инвентарь, скот из помещичьих усадеб, ссуды, освобождение от налогов и
самое главное - большое количество земли (на одного человека), теряли
стимул к эффективному труду. Начинали паразитировать, проедать и
пропивать полученный инвентарь, скот и ссуды.
Вот, например, история, рассказанная Б. Пильняком.
Несколько братьев вернулись из города, где ранее служили дворниками, и
в бывшей помещичьей усадьбе устроили коммуну, собрав вокруг себя
неимущих односельчан, и даже "охватили" членов помещичьей семьи.
Присвоили весь инвентарь, лучшие земли. Сами практически не работали,
а держались начальниками (председатель, секретарь, завхоз). На них
работали неимущие односельчане (кто погорел, кто просто нищий).
Жили члены коммуны в двух домах и бане. Один дом - дача
12х12 из 4 комнат и кухни - занимали три брата и их родственники; в
этом доме чисто. Второй дом: 11х14, людская изба, одна комната, окно
заткнуто тряпками, живут 23 человека; в этом доме - грязно, низко,
темно, все старики и старухи босы и спят вповалку.
Члены коммуны обладали значительной частью земли и
имущества.
Коммуна
Деревня
Число людей
31
75
Число домов
3
18
Пахотные земли
(десятин)
200
72
Засеяно озимых
(десятин)
24
20 (больше не
позволялось иметь)
Лошадей
31
75
Коров
13
12
Свиней
8
---
Инвентарь
сеялки, веялки, плуги
сохи, бороны
Питание
едят с мясом
кошки, щавель
Деревня сдавала по разверстке: зерно, мясо, яйца, шерсть,
картофель. Коммуна ничего не сдавала. "Мужики на коммуну смотрели
косо, злобно, недоверчиво, сторонились коммуны". Таких коммун в годы
гражданской войны организовано было немало, и получили они
печальную славу.
Увлекшись конфискациями и карательными мерами,
пролетарская власть на селе не сумела выполнить самого главного -
подвинуть коренное крестьянство к обобществлению хозяйства.
Несмотря на значительную поддержку и льготы, на призыв к
обобществлению откликнулось незначительное число крестьян. К концу
1920 года в коллективные хозяйства и коммуны объединилось только 131
тыс. человек. Причем половина из них не была крестьянами, а
горожанами, бежавшими из города в результате голода. Число же
колхозников-крестьян составляло около 0,5 процентов сельского
населения.
Коммуны провалились, потому что были псевдонародными
формами труда, как правило, выдуманными людьми, не знавшими
крестьянской жизни. На практике многие из них стали формой
паразитирования пролетарских, люмпен-пролетарских и босяцких
элементов. Проев и прожив имущество коммуны, члены ее разбегались в
разные стороны, не оставив доброй памяти в народе.
В 1918 году были национализированы все денежные накопления,
находившиеся в банках и кредитных учреждениях. В результате этого
шага крестьянство потеряло сотни миллионов золотых рублей (в
довоенных ценах). В этом же году принимается декрет о единовременном
чрезвычайном налоге на городскую и сельскую буржуазию в размере 10
млрд. рублей. Только по официальным данным, этим налогом обложили
10-12 процентов сельского населения, хотя на самом деле еще больше. На
места спускалась разнарядка, и под угрозой арестов, расстрелов,
конфискации крестьян вынуждали платить налог. Сбор налогов в деревне
возлагался на комбеды, и они осуществляли его по своему усмотрению,
порой обкладывая им даже неугодных бедняков. Как жаловались сами
крестьяне: "Из уезда говорят: роди и клади, и многих разорили с этим
налогом".
Бандитское поведение комбедов, массовые конфискации,
реквизиции, грабительские налоги расстроили сельское хозяйство гораздо
больше, чем военные действия. Вместе с тем сказывался огромный
дефицит рабочей силы. Посевные площади сокращались. Имея земли
больше, чем до революции, крестьянство не было заинтересовано в
расширении запашки, так как боялось конфискаций и реквизиций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318