Волны угрозы накатывались, как волны сильного
прибоя, бьющие о берег разбушевавшегося океана. На сей раз Дэйну показалось,
что он различает какую-то темную массу. Прежде, чем он успел разглядеть
что-нибудь определенное, Дэйн отвел глаза и сосредоточился на движении своих
барабанящих рук. Он отказывался верить, что столь мощные силы приведены в
действие лишь затем, чтобы уничтожить их. Он не раз слышал, как Тау рассказывал
про такие вещи, но выслушанные в привычной обстановке на борту "Королевы",
подобные приключения так и оставались только рассказами.
Здесь же, несомненно, была настоящая опасность. Однако Тау, когда волна
угрозы окатывала его всей своей мощью, продолжал стоять не склоняясь, как ни в
чем не бывало.
И, укрывшись под гребнем этой невидимой разрушительной волны, появился
тот, кто был всему этому причиной. То было не привидение, сотканное из
болотного тумана, а живой человек. Он шел спокойно, с пустыми руками, как и
Тау, и никто не заметил у него оружия. Люди возле костра застонали и повалились
наземь, слабо стуча руками о почву. Но когда Ламбрило вышел из темноты, один из
туземцев поднялся на четвереньки и задвигался мелкими мучительными толчками. Он
пополз по направлению к Тау, его голова раскачивалась на плечах, как голова
мертвой скальной обезьяны. Дэйн перехватил барабан одной рукой, а другой
нащупал свой лучевой пистолет. Он попытался выкрикнуть предупреждение, но
понял, что не может издать ни звука.
Одна из рук Тау поднялась в направлении приближавшегося туземца и
совершила круговое движение. Ползущий, глаза которого закатились так, что
остались видны лишь белки, обошел врача, следуя этому жесту. Он направился к
Ламбрило, хныча, словно собака, которой не дали выполнить приказ хозяина.
- Вот так, Ламбрило! - промолвил Тау. - Это выяснится только между тобой и
мной. Или ты не хочешь показать свою мощь? Неужто Ламбрило так слаб, что должен
посылать других выполнять свою волю?
Снова подняв обе руки, врач резко опустил их и коснулся земли. Когда он
вновь выпрямился, в его руке был зажат нож, который он швырнул перед собой.
Вдруг дым от костра вытянулся в направлении Ламбрило, закрутился вокруг него и
исчез. Но там, где раньше был человек, теперь стоял черно-белый зверь. Его
рычащая морда олицетворяла кровожадную ненависть, хвост яростно охаживал бока
белой кисточкой. Но Тау встретил это преображение смехом, прозвучавшим словно
удар кнута.
- Мы оба - мужчины, Ламбрило, я и ты. Так встречай же меня, как мужчина и
оставь эти уловки тем, кто лишен ясного зрения. Ребенок играет в детские
игры... - голос Тау продолжал греметь, но сам он исчез.
Высокое полосатое существо - чудовищная горилла - стояла теперь перед
хаткианским львом. Но это продлилось лишь одно мгновение, а потом космонавт
вновь стал самим собой.
- Время игр кончилось, человек с Хатки. Ты пытался охотиться за нами,
желал нашей погибели, не так ли? Пусть же теперь смерть будет уделом
проигравшему.
Лев исчез и перед ним снова возник Ламбрило. Он стоял приготовившись, как
перед смертельной схваткой, зная, что пощады не будет. На взгляд Дэйна
хаткианин не сделал ни одного движения, однако костер вспыхнул, будто в него
подбросили свежую пищу. Языки пламени отделились от дров и, как красивые и
опасные птицы, взлетели в воздух. Они ринулись на Тау и окружили его, начинаясь
с земли под его ногами и смыкаясь над его головой. Они слились и завертелись
все быстрее и быстрее, пока Дэйн, удивленно за этим следивший, не увидел как бы
сплошное пятно света, сокрывшее Тау в своей огненной сердцевине. Его
собственные запястья сильно болели от долгого битья в барабан. Он поднял одну
руку, силясь защитить глаза от слепящего света.
Ламбрило запел и тяжкий ливень слов обрушился на них. Эйн застыл - его
руки изменили ему, угодив под власть ритма этой чуждой песни! Он тотчас поднял
обе руки и опустил их на барабан беспорядочной серией ударов, не имевших
отношения ни к песне, требуемой Тау, ни к той, которую пел теперь Ламбрило - бум-ум-ум-ум...
Дэйн выбивал это неистово, так лупя в барабан, будто его
кулаки попадали в тело хаткианского колдуна. Огненный столб, закачался,
завертелся, будто под струей ветра, и исчез. Тау, целый и невридимый, спокойно
улыбался.
- Огонь бессилен! - констатировал врач, указывая рукой на Ламбрило, и
вопросил: - Испробуешь ли ты, знахарь, пустить в дело землю, воду, а также и
воздух? Что ж, зови сюда свое наводнение, смерч, вызывай землетрясение. Ничто
из этого меня не затронет.
В ночи позади Ламбрило начали появляться какие-то призрачные существа,
иные чудовищные, а иные человекоподобные. Дэйну казалось, что некоторых он
узнает, другие были ему незнакомы. Люди, одетые в космическую форму или костюмы
иных миров, плача, смеясь, проклиная и угрожая шли вместе с монстрами к
находившимся у костра людям. Дэйн понял, что все, наступающее сейчас на них,
Ламбрило извлек из памяти Тау. Он закрыл глаза, борясь против насильственного
вторжения чужого прошлого, но успел перед этим заметить, каким напряженным,
утончившимся, так что под тонкой кожей проступили кости, стало лицо у Тау. Врач
криво улыбался, узнавая каждое свое воспоминание, принимая на себя заключенную
в них боль и отсылая обратно нетронутыми.
- И это лишено теперь силы, человек из тьмы.
Дэйн открыл глаза. Толпившиеся вокруг них призраки постепенно угасали и
таяли, теряя вещественность. Ламбрило согнулся и закусил губу. На его лице
легко читалась обуревающая его ненависть.
- Я не глина, чтобы твои руки лепили из меня, Ламбрило. А теперь, думаю,
настало время действовать мне.
Тау вновь поднял руки, держа их поодаль от тела, ладонями к земле. И
одновременно по обе стороны от космонавта начали собираться две черные тени.
Они росли, вытягивались, как могут подниматься растения из садовой почвы.
Вскоре с двух сторон от врача стояли два черно-белых льва. Высоко воздев руки и
напряженно распрямившись, Тау стоял перед Ламбрило, в ужасе опознающем в этих
львах собственную разновидность магии.
"Лев" Ламбрило, виденный ими раньше, был крупнее живого, разумнее и
опаснее настоящего зверя, которому подражал. Таковы же были и эти. И оба,
задрав головы, уставились в лицо врача.
- Доброй охоты вам, пушистые братья, - проговорил Тау неторопливо, почти
небрежно. - Пусть тот, за кем вы станете охотиться, посоревнуется с вами в
беге.
- Прекратите это! - Из темноты выпрыгнул человек и встал позади колдуна. В
свете костра обрисовалась его инопланетная одежда и бластер, направленный на
ближайшего из львов Тау.
Луч бластера ударил точно, но не убил льва и даже не опалил шерсти
чудесного животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
прибоя, бьющие о берег разбушевавшегося океана. На сей раз Дэйну показалось,
что он различает какую-то темную массу. Прежде, чем он успел разглядеть
что-нибудь определенное, Дэйн отвел глаза и сосредоточился на движении своих
барабанящих рук. Он отказывался верить, что столь мощные силы приведены в
действие лишь затем, чтобы уничтожить их. Он не раз слышал, как Тау рассказывал
про такие вещи, но выслушанные в привычной обстановке на борту "Королевы",
подобные приключения так и оставались только рассказами.
Здесь же, несомненно, была настоящая опасность. Однако Тау, когда волна
угрозы окатывала его всей своей мощью, продолжал стоять не склоняясь, как ни в
чем не бывало.
И, укрывшись под гребнем этой невидимой разрушительной волны, появился
тот, кто был всему этому причиной. То было не привидение, сотканное из
болотного тумана, а живой человек. Он шел спокойно, с пустыми руками, как и
Тау, и никто не заметил у него оружия. Люди возле костра застонали и повалились
наземь, слабо стуча руками о почву. Но когда Ламбрило вышел из темноты, один из
туземцев поднялся на четвереньки и задвигался мелкими мучительными толчками. Он
пополз по направлению к Тау, его голова раскачивалась на плечах, как голова
мертвой скальной обезьяны. Дэйн перехватил барабан одной рукой, а другой
нащупал свой лучевой пистолет. Он попытался выкрикнуть предупреждение, но
понял, что не может издать ни звука.
Одна из рук Тау поднялась в направлении приближавшегося туземца и
совершила круговое движение. Ползущий, глаза которого закатились так, что
остались видны лишь белки, обошел врача, следуя этому жесту. Он направился к
Ламбрило, хныча, словно собака, которой не дали выполнить приказ хозяина.
- Вот так, Ламбрило! - промолвил Тау. - Это выяснится только между тобой и
мной. Или ты не хочешь показать свою мощь? Неужто Ламбрило так слаб, что должен
посылать других выполнять свою волю?
Снова подняв обе руки, врач резко опустил их и коснулся земли. Когда он
вновь выпрямился, в его руке был зажат нож, который он швырнул перед собой.
Вдруг дым от костра вытянулся в направлении Ламбрило, закрутился вокруг него и
исчез. Но там, где раньше был человек, теперь стоял черно-белый зверь. Его
рычащая морда олицетворяла кровожадную ненависть, хвост яростно охаживал бока
белой кисточкой. Но Тау встретил это преображение смехом, прозвучавшим словно
удар кнута.
- Мы оба - мужчины, Ламбрило, я и ты. Так встречай же меня, как мужчина и
оставь эти уловки тем, кто лишен ясного зрения. Ребенок играет в детские
игры... - голос Тау продолжал греметь, но сам он исчез.
Высокое полосатое существо - чудовищная горилла - стояла теперь перед
хаткианским львом. Но это продлилось лишь одно мгновение, а потом космонавт
вновь стал самим собой.
- Время игр кончилось, человек с Хатки. Ты пытался охотиться за нами,
желал нашей погибели, не так ли? Пусть же теперь смерть будет уделом
проигравшему.
Лев исчез и перед ним снова возник Ламбрило. Он стоял приготовившись, как
перед смертельной схваткой, зная, что пощады не будет. На взгляд Дэйна
хаткианин не сделал ни одного движения, однако костер вспыхнул, будто в него
подбросили свежую пищу. Языки пламени отделились от дров и, как красивые и
опасные птицы, взлетели в воздух. Они ринулись на Тау и окружили его, начинаясь
с земли под его ногами и смыкаясь над его головой. Они слились и завертелись
все быстрее и быстрее, пока Дэйн, удивленно за этим следивший, не увидел как бы
сплошное пятно света, сокрывшее Тау в своей огненной сердцевине. Его
собственные запястья сильно болели от долгого битья в барабан. Он поднял одну
руку, силясь защитить глаза от слепящего света.
Ламбрило запел и тяжкий ливень слов обрушился на них. Эйн застыл - его
руки изменили ему, угодив под власть ритма этой чуждой песни! Он тотчас поднял
обе руки и опустил их на барабан беспорядочной серией ударов, не имевших
отношения ни к песне, требуемой Тау, ни к той, которую пел теперь Ламбрило - бум-ум-ум-ум...
Дэйн выбивал это неистово, так лупя в барабан, будто его
кулаки попадали в тело хаткианского колдуна. Огненный столб, закачался,
завертелся, будто под струей ветра, и исчез. Тау, целый и невридимый, спокойно
улыбался.
- Огонь бессилен! - констатировал врач, указывая рукой на Ламбрило, и
вопросил: - Испробуешь ли ты, знахарь, пустить в дело землю, воду, а также и
воздух? Что ж, зови сюда свое наводнение, смерч, вызывай землетрясение. Ничто
из этого меня не затронет.
В ночи позади Ламбрило начали появляться какие-то призрачные существа,
иные чудовищные, а иные человекоподобные. Дэйну казалось, что некоторых он
узнает, другие были ему незнакомы. Люди, одетые в космическую форму или костюмы
иных миров, плача, смеясь, проклиная и угрожая шли вместе с монстрами к
находившимся у костра людям. Дэйн понял, что все, наступающее сейчас на них,
Ламбрило извлек из памяти Тау. Он закрыл глаза, борясь против насильственного
вторжения чужого прошлого, но успел перед этим заметить, каким напряженным,
утончившимся, так что под тонкой кожей проступили кости, стало лицо у Тау. Врач
криво улыбался, узнавая каждое свое воспоминание, принимая на себя заключенную
в них боль и отсылая обратно нетронутыми.
- И это лишено теперь силы, человек из тьмы.
Дэйн открыл глаза. Толпившиеся вокруг них призраки постепенно угасали и
таяли, теряя вещественность. Ламбрило согнулся и закусил губу. На его лице
легко читалась обуревающая его ненависть.
- Я не глина, чтобы твои руки лепили из меня, Ламбрило. А теперь, думаю,
настало время действовать мне.
Тау вновь поднял руки, держа их поодаль от тела, ладонями к земле. И
одновременно по обе стороны от космонавта начали собираться две черные тени.
Они росли, вытягивались, как могут подниматься растения из садовой почвы.
Вскоре с двух сторон от врача стояли два черно-белых льва. Высоко воздев руки и
напряженно распрямившись, Тау стоял перед Ламбрило, в ужасе опознающем в этих
львах собственную разновидность магии.
"Лев" Ламбрило, виденный ими раньше, был крупнее живого, разумнее и
опаснее настоящего зверя, которому подражал. Таковы же были и эти. И оба,
задрав головы, уставились в лицо врача.
- Доброй охоты вам, пушистые братья, - проговорил Тау неторопливо, почти
небрежно. - Пусть тот, за кем вы станете охотиться, посоревнуется с вами в
беге.
- Прекратите это! - Из темноты выпрыгнул человек и встал позади колдуна. В
свете костра обрисовалась его инопланетная одежда и бластер, направленный на
ближайшего из львов Тау.
Луч бластера ударил точно, но не убил льва и даже не опалил шерсти
чудесного животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219