Он не смог скрыть от меня, каких усилий ему
стоит следовать за нами, я тяжело вздохнул, но принял его решение. Я
направил Вороную так, чтобы она шла рядом с ним.
- Наши седельные сумки заметно разбухли по сравнению с тем, какими
они были, когда мы приехали на постоялый двор, - заметил я, обращаясь
к ночи, когда моя Вороная догнала Малту.
Лорд Голден беззаботно пожал плечами.
- Одеяла. Свечи. Все, что, по моему мнению, может нам пригодиться.
Когда я понял, что нам придется выехать, не дожидаясь наступления
утра, я пробрался на кухню - разжился хлебом и яблоками. Если бы я
взял больше, это бы заметили. Постарайся не раскрошить хлеб.
- Можно подумать, что вы с Томом Баджерлоком уже проделывали
подобные вещи, лорд Голден. - Голос Лорел прозвучал чуть-чуть
резковато, а в титул Шута закрался вопрос, от которого у нас обоих
сразу же прояснилось в голове. - Думаю, несправедливо, что я делю с
вами все опасности, а вы от меня что-то скрываете.
- Вы правы, главная охотница, - самым аристократическим тоном
заявил лорд Голден. - Очень несправедливо. Однако пока так нужно. Если
я не ошибаюсь, сейчас нам не до разговоров, мы должны спешить. Давайте
не будем терять время. В путь!
И он пришпорил Малту, которая радостно помчалась вперед, бросая
вызов моей Вороной. Лорел мгновенно его догнала.
Позже, брат мой.
Я ощутил, как Ночной Волк отдалился от меня, мысленно и физически.
Он знал, что ему не угнаться за лошадьми. Он последует за нами по
своим собственным тропам и так быстро, как сможет. Разрыв с ним
причинил мне боль, хотя я знал, что он сам принял такое решение и что
оно правильное. Не чувствуя волка, лишившись его способности видеть в
темноте, я позволил Вороной выбирать дорогу, когда мы неслись мимо
темных домов деревни.
Селение оказалось совсем маленьким, и мы быстро выехали за
околицу. Лунный свет лился на ленту дороги, Малта перешла в галоп, и
обе наши лошади последовали ее примеру. Мы пролетали мимо ферм и
полей, убранных и еще нет. Я безрезультатно пытался отыскать следы
отряда, покинувшего дорогу. Мы не мешали лошадям, пока они не
замедлили бег, чтобы немного передохнуть. Как только Малта снова
натянула поводья, лорд Голден позволил ей поступать так, как она
считала нужным, и мы поспешили дальше. Они гораздо лучше понимали друг
друга, чем я подозревал. Его безоговорочное доверие давало ей
радостную уверенность в себе. Весь остаток ночи темп скачки задавал
лорд Голден.
Когда рассвет окрасил небо в серые тона, Лорел высказала вслух то,
о чем я и сам уже некоторое время думал:
- По крайней мере, мы сильно опередили тех, кто собирался выехать
на рассвете, чтобы выяснить, удалось ли их приятелям догнать
Полукровок. А еще - у нас более ясные головы.
Она промолчала о том, чего мы все боялись: что, стараясь нагнать
принца, мы потеряли его след. Когда наступающий день изгнал с небес
луну, мы продолжили путь. Иногда приходится рассчитывать на удачу или,
как Шут, верить в судьбу.
XX
КАМНИ
Существуют специальные методы, которые человек может использовать,
чтобы выдержать пытки. Нужно научиться разделять сознание и тело.
Опытный палач знает, что определенную часть страданий человеку
причиняет не боль, а понимание, что его телу наносятся увечья. И
потому истязателю приходится ходить по очень тонкой грани, если он
хочет, чтобы его жертва заговорила. Если человек понимает, что урон,
который нанесен его телу, уже не исправить, ему ни к чему сознаваться.
Он мечтает только об одном: чтобы смерть наступила как можно скорее.
Но если палач не переступает границы, ему удается сделать жертву своим
соучастником. Страдая от боли, несчастный мучительно пытается понять,
сколько еще он может хранить молчание, прежде чем палач причинит ему
непоправимый вред. Пока один отказывается говорить, другой продолжает
его пытать, все ближе и ближе подбираясь к последней черте.
Как только человек сломлен болью, он навсегда становится жертвой.
Он никогда не забудет место, где он испытал столь чудовищные
страдания, и тот миг, когда решил открыть все, что знает, вместо того
чтобы и дальше терпеть боль. Это позор, от которого не может
излечиться ни один человек. Иные стараются заглушить мучения совести,
сами становясь палачами, чтобы другие жертвы разделили с ними их
позор. Жестокости учатся, следуя не только чужому примеру, по и
собственному опыту.
Из рукописи Версая «Применение боли»
Когда солнце встало, мы вновь отправились в путь. Фермы,
обработанные поля и выпасы стали встречаться все реже, а потом и вовсе
пропали, их сменили скалистые холмы и не слишком густые леса. Я
беспокоился за своего волка и за принца. Но, если честно, я понимал,
что мой четвероногий друг сумеет о себе позаботиться; насчет Дьютифула
у меня такой уверенности не было. Я решительно заставил себя не думать
о Ночном Волке, зная, что он меня одобрит, и сосредоточился на дороге.
День обещал быть жарким, нас окутывала давящая духота, и
чувствовалось, что надвигается гроза. Сильный дождь смоет все следы
принца. Меня охватила тревога, но я ничего не мог с собой поделать.
Не говоря ни слова, Лорел поехала по левому краю дороги, мне
остался правый. Мы искали следы лошадей, съехавших на обочину, - в
особенности нас интересовали три лошади, скакавшие галопом. Если бы
мне пришлось убегать от конных преследователей, я бы постарался как
можно быстрее убраться с дороги и затеряться в лесу, где нагнать меня
им будет гораздо труднее. Наверняка принц и его спутники поступили так
же.
Я уже начал опасаться, что мы проглядели следы в темноте, когда
Лорел тихонько вскрикнула и указала на землю. Я сразу понял, что она
не ошиблась. Земля около дороги была затоптана множеством копыт, здесь
отряд свернул и направился в лес. Широкие следы могучего боевого коня
ни с чем не спутаешь. Я не сомневался, что мы нашли место, где принц и
его спутники, а позднее и их преследователи покинули дорогу.
Когда лорд Голден и Лорел двинулись по следу, я немного
задержался, делая вид, что поправляю сумки, а на самом деле решил
облегчиться у края дороги, зная, что Ночной Волк будет искать знаки,
указывающие на то, что я здесь проехал.
Потом, не теряя времени, я вскочил на спину Вороной и догнал своих
спутников. Далеко на горизонте быстро темнело, и мы услышали сердитые
раскаты грома. Тропинка, по которой проскакали преследователи,
оставившие множество следов, вела нас за собой, и мы пустили наших
усталых лошадей галопом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
стоит следовать за нами, я тяжело вздохнул, но принял его решение. Я
направил Вороную так, чтобы она шла рядом с ним.
- Наши седельные сумки заметно разбухли по сравнению с тем, какими
они были, когда мы приехали на постоялый двор, - заметил я, обращаясь
к ночи, когда моя Вороная догнала Малту.
Лорд Голден беззаботно пожал плечами.
- Одеяла. Свечи. Все, что, по моему мнению, может нам пригодиться.
Когда я понял, что нам придется выехать, не дожидаясь наступления
утра, я пробрался на кухню - разжился хлебом и яблоками. Если бы я
взял больше, это бы заметили. Постарайся не раскрошить хлеб.
- Можно подумать, что вы с Томом Баджерлоком уже проделывали
подобные вещи, лорд Голден. - Голос Лорел прозвучал чуть-чуть
резковато, а в титул Шута закрался вопрос, от которого у нас обоих
сразу же прояснилось в голове. - Думаю, несправедливо, что я делю с
вами все опасности, а вы от меня что-то скрываете.
- Вы правы, главная охотница, - самым аристократическим тоном
заявил лорд Голден. - Очень несправедливо. Однако пока так нужно. Если
я не ошибаюсь, сейчас нам не до разговоров, мы должны спешить. Давайте
не будем терять время. В путь!
И он пришпорил Малту, которая радостно помчалась вперед, бросая
вызов моей Вороной. Лорел мгновенно его догнала.
Позже, брат мой.
Я ощутил, как Ночной Волк отдалился от меня, мысленно и физически.
Он знал, что ему не угнаться за лошадьми. Он последует за нами по
своим собственным тропам и так быстро, как сможет. Разрыв с ним
причинил мне боль, хотя я знал, что он сам принял такое решение и что
оно правильное. Не чувствуя волка, лишившись его способности видеть в
темноте, я позволил Вороной выбирать дорогу, когда мы неслись мимо
темных домов деревни.
Селение оказалось совсем маленьким, и мы быстро выехали за
околицу. Лунный свет лился на ленту дороги, Малта перешла в галоп, и
обе наши лошади последовали ее примеру. Мы пролетали мимо ферм и
полей, убранных и еще нет. Я безрезультатно пытался отыскать следы
отряда, покинувшего дорогу. Мы не мешали лошадям, пока они не
замедлили бег, чтобы немного передохнуть. Как только Малта снова
натянула поводья, лорд Голден позволил ей поступать так, как она
считала нужным, и мы поспешили дальше. Они гораздо лучше понимали друг
друга, чем я подозревал. Его безоговорочное доверие давало ей
радостную уверенность в себе. Весь остаток ночи темп скачки задавал
лорд Голден.
Когда рассвет окрасил небо в серые тона, Лорел высказала вслух то,
о чем я и сам уже некоторое время думал:
- По крайней мере, мы сильно опередили тех, кто собирался выехать
на рассвете, чтобы выяснить, удалось ли их приятелям догнать
Полукровок. А еще - у нас более ясные головы.
Она промолчала о том, чего мы все боялись: что, стараясь нагнать
принца, мы потеряли его след. Когда наступающий день изгнал с небес
луну, мы продолжили путь. Иногда приходится рассчитывать на удачу или,
как Шут, верить в судьбу.
XX
КАМНИ
Существуют специальные методы, которые человек может использовать,
чтобы выдержать пытки. Нужно научиться разделять сознание и тело.
Опытный палач знает, что определенную часть страданий человеку
причиняет не боль, а понимание, что его телу наносятся увечья. И
потому истязателю приходится ходить по очень тонкой грани, если он
хочет, чтобы его жертва заговорила. Если человек понимает, что урон,
который нанесен его телу, уже не исправить, ему ни к чему сознаваться.
Он мечтает только об одном: чтобы смерть наступила как можно скорее.
Но если палач не переступает границы, ему удается сделать жертву своим
соучастником. Страдая от боли, несчастный мучительно пытается понять,
сколько еще он может хранить молчание, прежде чем палач причинит ему
непоправимый вред. Пока один отказывается говорить, другой продолжает
его пытать, все ближе и ближе подбираясь к последней черте.
Как только человек сломлен болью, он навсегда становится жертвой.
Он никогда не забудет место, где он испытал столь чудовищные
страдания, и тот миг, когда решил открыть все, что знает, вместо того
чтобы и дальше терпеть боль. Это позор, от которого не может
излечиться ни один человек. Иные стараются заглушить мучения совести,
сами становясь палачами, чтобы другие жертвы разделили с ними их
позор. Жестокости учатся, следуя не только чужому примеру, по и
собственному опыту.
Из рукописи Версая «Применение боли»
Когда солнце встало, мы вновь отправились в путь. Фермы,
обработанные поля и выпасы стали встречаться все реже, а потом и вовсе
пропали, их сменили скалистые холмы и не слишком густые леса. Я
беспокоился за своего волка и за принца. Но, если честно, я понимал,
что мой четвероногий друг сумеет о себе позаботиться; насчет Дьютифула
у меня такой уверенности не было. Я решительно заставил себя не думать
о Ночном Волке, зная, что он меня одобрит, и сосредоточился на дороге.
День обещал быть жарким, нас окутывала давящая духота, и
чувствовалось, что надвигается гроза. Сильный дождь смоет все следы
принца. Меня охватила тревога, но я ничего не мог с собой поделать.
Не говоря ни слова, Лорел поехала по левому краю дороги, мне
остался правый. Мы искали следы лошадей, съехавших на обочину, - в
особенности нас интересовали три лошади, скакавшие галопом. Если бы
мне пришлось убегать от конных преследователей, я бы постарался как
можно быстрее убраться с дороги и затеряться в лесу, где нагнать меня
им будет гораздо труднее. Наверняка принц и его спутники поступили так
же.
Я уже начал опасаться, что мы проглядели следы в темноте, когда
Лорел тихонько вскрикнула и указала на землю. Я сразу понял, что она
не ошиблась. Земля около дороги была затоптана множеством копыт, здесь
отряд свернул и направился в лес. Широкие следы могучего боевого коня
ни с чем не спутаешь. Я не сомневался, что мы нашли место, где принц и
его спутники, а позднее и их преследователи покинули дорогу.
Когда лорд Голден и Лорел двинулись по следу, я немного
задержался, делая вид, что поправляю сумки, а на самом деле решил
облегчиться у края дороги, зная, что Ночной Волк будет искать знаки,
указывающие на то, что я здесь проехал.
Потом, не теряя времени, я вскочил на спину Вороной и догнал своих
спутников. Далеко на горизонте быстро темнело, и мы услышали сердитые
раскаты грома. Тропинка, по которой проскакали преследователи,
оставившие множество следов, вела нас за собой, и мы пустили наших
усталых лошадей галопом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192