- Спасибо, мой мальчик, - прошептал Чейд. - Поскорее верни
Дьютифула. И не будь с ним слишком строг. Тут не меньше моей вины.
Воодушевленный словами Чейда, я ответил:
- Тогда позаботься о моем мальчике. И о Ночном Волке. Мне не
хочется затруднять Джинну, а у Неда есть еще тележка и старый пони.
- Я пригляжу за всей компанией, - обещал Чейд, и я не сомневался,
что он прочел благодарность в моих глазах.
Потом я поспешил отворить дверь перед лордом Голденом и последовал
за ним с нашими сумками в руках. Многие хотели с ним проститься, и он
тепло отвечал им, но не задерживался.
Если лорд Голден рассчитывал, что Лорел не успеет собраться, то
она его разочаровала. Главная охотница поджидала у дверей конюшен,
держа в поводу наших лошадей и всем своим видом выражая нетерпение. На
вид я дал бы ей около двадцати пяти лет. Крепким сложением она немного
походила на Кетриккен - длинные руки и ноги, крепкие мышцы, - однако
была достаточно женственной.
Лорел родилась не в Бакке - наши женщины отличаются невысоким
ростом и темными волосами. Она не была блондинкой, как Кетриккен, но
природа наградила ее такими же голубыми глазами, в каштановых волосах
попадались светлые пряди, совсем белые на висках. Лицо и руки у нее
сильно загорели. Тонкий прямой нос, властный рот и твердый подбородок
говорили о сильном характере. Лорел, как и подобает охотнику, надела
костюм из кожи, а ее небольшой поджарый скакун принадлежал к
замечательной породе, способной преодолевать любые препятствия и
пробираться сквозь густые заросли, точно горностай. Симпатичный
маленький мерин, в глазах которого светилась воля. Все вещи Лорел
помещались в небольших седельных сумках. Когда мы приблизились, Малта
подняла голову и нетерпеливо заржала, приветствуя хозяина. Моя вороная
стояла, равнодушно опустив голову. Я почувствовал себя униженным.
- Главная охотница Лорел, я вижу, вы уже готовы, - поздоровался
лорд Голден.
- Да, милорд. Жду вас.
И они посмотрели на меня. Я с некоторым опозданием вспомнил, что
являюсь слугой, взял поводья Малты у Лорел и удерживал лошадь, когда
лорд Голден легко вскочил в седло. Затем я пристроил седельные сумки
на своей вороной, к чему она отнеслась без всякого энтузиазма. Когда я
брал поводья, Лорел протянула мне руку.
- Лорел из семьи Доунов, что живет поблизости от Питбэнка. Я -
главная охотница ее величества.
- Том Баджерлок, слуга лорда Голдена, - ответил я, склоняясь над
рукой.
Лорд Голден уже направил Малту вперед, не обращая внимания на
церемонное знакомство слуг. Мы с Лорел быстро вскочили на наших
лошадей и поехали за ним.
- А откуда твоя семья, Том? - спросила Лорел.
- Хм. Из Кузницы. На берегу Брамбл-Крик.
Так мы с Недом называли наш ручей. Если у него и было другое
название, я его не знал. Однако моя импровизированная родословная
устроила Лорел. Вороная грызла удила и норовила вырваться вперед.
Очевидно, она не привыкла следовать за другой лошадью. К тому же ее
шаг был длиннее, чем у Малты. Мне приходилось все время ее
придерживать.
Лорел с сочувствием посмотрела на меня.
- Новая лошадь?
- Я получил ее только сегодня. Боюсь, дальняя дорога - не самый
подходящий способ знакомства.
Лорел улыбнулась.
- Но самый быстрый. К тому же у тебя нет выбора.
Мы выехали из замка через западные ворота. Во времена моей юности
в Баккипе они оставались закрытыми, а ведущая к ним дорога была не
шире звериной тропы. Теперь рядом с распахнутыми настежь воротами
высилось караульное помещение. Мы, не останавливаясь, проехали мимо
стражников на довольно широкую дорогу, поднимающуюся к холмам и лишь
затем спускающуюся к берегу реки. Узкая тропа превратилась в
достаточно удобный тракт. По следам я сделал вывод, что дорога
пользуется популярностью. Вскоре мы уже спускались к реке, я разглядел
далекие причалы и крыши складов. Еще больше меня удивили показавшиеся
за кронами деревьев многочисленные домики.
- Раньше здесь никто не жил, - сказал я и тут же прикусил язык,
чтобы не проболтаться о привычке принца Верити охотиться в горах.
Сомневаюсь, что здесь осталась дичь. Лес вырубили, на его месте
появились сады. На лугах паслись пони и ослики.
Лорел удивленно посмотрела на меня и ответила:
- Значит, ты не бывал здесь после окончания войны красных
кораблей. Все постройки возведены за последние десять лет. Когда
начала расцветать торговля, многие захотели жить в Баккипе, неподалеку
от замка, - люди не верили, что налеты пиратов прекратились надолго.
Я не сумел придумать разумного ответа, к тому же новый район
города продолжал меня удивлять. Когда мы приблизились к складам, я
даже увидел таверну. Чаще всего нам навстречу попадались тележки,
запряженные осликами. У причалов покачивались на волнах тупоносые
лодки, матросы выгружали на берег товар из Фарроу и Тилта. Мы проехали
мимо другой таверны и нескольких дешевых постоялых дворов, в которых
любят останавливаться моряки. Дорога шла по берегу реки. Иногда тракт
становился широким и песчаным; в некоторых местах через топкие участки
были переброшены деревянные мостки.
Лошади моих спутников не обращали на дорогу внимания, но моя
вороная всякий раз замедляла шаг и прядала ушами. Ей не нравилось, как
стучат копыта по дереву. Я положил руку ей на холку и попытался войти
в контакт и успокоить. Она повернула голову и посмотрела на меня, но
дистанцию между нами сократить не пожелала. Если бы не две другие
лошади, она бы, наверное, отказалась идти дальше. Моя вороная с
гораздо большим интересом относилась к своим сородичам, чем ко мне.
Я с грустью покачал головой, сравнивая мою вороную и дружелюбных
лошадей из конюшни Баррича, - возможно, его Уит делал их такими.
Всякий раз, когда кобыла жеребилась, Баррич находился рядом, жеребенок
запоминал прикосновение его руки одновременно с запахом матери. Раннее
ли знакомство с людьми делало лошадей Баррича такими мирными, или его
Уит, подавленный, но присутствующий, заставлял их так хорошо меня
понимать?
Полуденное солнце жарило изо всех сил, солнечные лучи отражались
от блистающей поверхности реки. Оглушительный топот копыт трех лошадей
стал приятным контрапунктом для моих размышлений. Баррич относился к
Уиту как к темной и низкой магии, искушавшей зверя в нашей душе.
Легенды подтверждали его правоту и заходили еще дальше. Уит есть
инструмент зла, постыдная магия, ведущая людей, ее практикующих, к
деградации и тьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192