Пришлось идти шагом и все время протискиваться сквозь
кусты, меня вновь и вновь окатывало водой. Оказалось, что можно
промокнуть еще сильнее. Наконец я выбрался на дорогу, ведущую к замку.
Она была забита людьми, лошадьми и тележками. Конечно, они не
пропустят меня и не дадут присоединиться к торжественной процессии. Я
сидел в седле Вороной и ждал, а дождь продолжал нещадно нас поливать.
Первыми шли факельщики, указывая путь. За ними следовала гвардия
королевы на белых лошадях с пурпурно-белыми вымпелами. За гвардией -
смешанный отряд воинов из гвардии принца и почетного эскорта принцессы
Внешних островов. Гвардия принца - из уважения к гостям - отказалась
от лошадей. Синие плащи Баккипа с атакующим оленем Видящих потемнели
от воды. Отряд принцессы состоял из моряков и пеших воинов, одетых в
меха и кожу, - да, сегодня в залах замка будет пахнуть мокрыми
шкурами. Они шагали по дороге, ряд за рядом, покачивающейся походкой
людей, привыкших много времени проводить в море, где палуба может в
любой момент уйти из-под ног. Они несли оружие как свое главное
достояние. Самоцветы искрились на рукоятях мечей, а еще я заметил
топоры, украшенные золотом. Оставалось только молиться, что между
солдатами не разгорятся драки. Рядом шагали ветераны войны красных
кораблей.
Следующими на взятых взаймы лошадях ехали благородные господа
Внешних островов. В их рядах я заметил и нескольких лордов из Шести
Герцогств. Узнать их удалось по вымпелам. Я также увидел двух женщин
из Бернса, хотя лично не был с ними знаком. Герцог Тилта оказался
совсем молодым человеком. Дождь не прекращался, а бесконечная
торжественная процессия медленно двигалась мимо меня.
Наконец появились носилки с нареченной принца Дьютифула. Они
плыли, словно стреноженное облако, огромное и белое, на плечах лучших
воинов короны. Молодые аристократы, сопровождавшие носилки с факелами
в руках, шли промокшие насквозь и в грязи по колено. Гирлянды цветов,
украшавших носилки, сильно пострадали от ветра и дождя. Дурной знак
для сидящей внутри девушки. Однако она не боялась непогоды, и
занавески были откинуты в сторону, так что ветер покрывал щеки
принцессы холодными поцелуями.
Три леди из Шести Герцогств, сидевшие внутри носилок, были явно
недовольны испорченными прическами и промокшими платьями. Однако юная
принцесса наслаждалась бурей. Ее длинные черные волосы разметались по
плечам. Дождь намочил их, и они прилипли к изящной головке, словно мех
котиков, да и огромные глаза, темные и подернутые влагой, напомнили
мне грациозных морских животных. Она посмотрела на меня, взволнованно
улыбаясь белозубой улыбкой. Да, принц не ошибся: она всего лишь
ребенок, но крепкого сложения, с широкими скулами и волевым ртом.
Принцесса наслаждалась новыми впечатлениями и ничего не хотела
пропустить. Чтобы оказать честь хозяевам, она надела плащ синего цвета
Баккипа, а ее волосы украшал необычный обруч с голубым орнаментом.
Однако под плащом я разглядел свободную блузу из тонкой белой кожи,
расшитую золотом. Я смотрел на нее и размышлял о том, что уже видел ее
раньше или встречался с людьми из ее дома, но тут носилки двинулись
дальше, и я не успел вспомнить обстоятельства нашей встречи. Мне
ничего не оставалось, как стоять и ждать, пока пройдет оставшаяся
часть почетного эскорта.
Наконец, когда процессия наконец прошла, я тронул поводья Вороной,
и мы медленно поехали по разбитой дороге. Вместе с нами следовали
многочисленные купцы и торговцы. Некоторые несли свой товар на плечах,
другие катили тележки, нагруженные залитыми воском головами сыра и
бочонками вина. Вместе с ними я и вошел в Баккип. Никто не обратил на
меня внимания.
Возле конюшен сновали многочисленные конюхи, и я отдал им лошадь
принца, но сказал, что хочу сам позаботиться о Вороной, и они с
радостью согласились. Возможно, я слишком рисковал. Меня мог узнать
Хендс. Но вокруг было столько лошадей и незнакомых людей, что я счел
это маловероятным.
Конюхи предложили отвести Вороную в «старые конюшни», поскольку
теперь они предназначались для лошадей слуг. Так я оказался в конюшне
моего детства, где когда-то правил Баррич, а я был у него на подхвате.
Привычная работа позволила мне немного успокоиться. Запах животных и
соломы, тусклый свет редких фонарей, знакомый стук копыт произвели на
меня благотворное действие. Я промок до нитки, мне было холодно,
ужасно хотелось есть, но конюшни Баккипа оставались для меня родным
домом, куда я вернулся после стольких лет отсутствия. Весь мир
переменился, но здесь все осталось прежним.
Пока я шел по двору и поднимался по лестнице для слуг, меня
преследовала одна мысль. В Баккипе произошли серьезные изменения, но
множество вещей я с легкостью узнавал. На кухне теснились люди,
болтали и смеялись поварята. У входа в караулку было полно грязи, как
и прежде, пахло мокрой шерстью, разлитым элем и жарящимся мясом. Из
главного зала доносились звуки музыки, смех и разговоры. Мимо меня
важно проходили леди, а их горничные сурово посматривали на меня,
словно я намеревался испортить безупречные платья их хозяек.
У входа в главный зал два юных лорда поддразнивали третьего - он
никак не решался заговорить с какой-то девушкой. Рукава рубашки одного
из юношей украшал мех горностая, а ворот другого был усеян серебряными
кольцами, так что он с трудом мог повернуть голову. Я вспомнил, как
госпожа Хести терзала меня из-за одежды, и пожалел юных лордов. Моя
грубая домотканая рубашка не стесняла движений.
Когда-то мне приходилось присутствовать на подобных празднествах,
хотя я был всего лишь незаконнорожденным сыном принца. Когда Кетриккен
и Верити садились за высокий стол, меня иногда усаживали рядом с ними.
И тогда я мог поглощать специально приготовленные деликатесы,
беседовать с придворными дамами и слушать лучших музыкантов Шести
Герцогств. Тогда я был Фитцем Чивэлом Видящим. Но сегодня я играл роль
Тома Баджерлока и оказался бы самым большим глупцом во всех Шести
Герцогствах, если бы пожалел, что никто не узнает меня в веселой
толпе.
Погрузившись в воспоминания, я едва не поднялся по лестнице,
ведущей в мою прежнюю комнату, но вовремя спохватился и направился в
покои лорда Голдена. Я постучал и почти сразу же вошел. В комнатах
было пусто, но я сразу понял, что он успел здесь побывать. Лорд Голден
принял ванну и переоделся; он явно торопился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
кусты, меня вновь и вновь окатывало водой. Оказалось, что можно
промокнуть еще сильнее. Наконец я выбрался на дорогу, ведущую к замку.
Она была забита людьми, лошадьми и тележками. Конечно, они не
пропустят меня и не дадут присоединиться к торжественной процессии. Я
сидел в седле Вороной и ждал, а дождь продолжал нещадно нас поливать.
Первыми шли факельщики, указывая путь. За ними следовала гвардия
королевы на белых лошадях с пурпурно-белыми вымпелами. За гвардией -
смешанный отряд воинов из гвардии принца и почетного эскорта принцессы
Внешних островов. Гвардия принца - из уважения к гостям - отказалась
от лошадей. Синие плащи Баккипа с атакующим оленем Видящих потемнели
от воды. Отряд принцессы состоял из моряков и пеших воинов, одетых в
меха и кожу, - да, сегодня в залах замка будет пахнуть мокрыми
шкурами. Они шагали по дороге, ряд за рядом, покачивающейся походкой
людей, привыкших много времени проводить в море, где палуба может в
любой момент уйти из-под ног. Они несли оружие как свое главное
достояние. Самоцветы искрились на рукоятях мечей, а еще я заметил
топоры, украшенные золотом. Оставалось только молиться, что между
солдатами не разгорятся драки. Рядом шагали ветераны войны красных
кораблей.
Следующими на взятых взаймы лошадях ехали благородные господа
Внешних островов. В их рядах я заметил и нескольких лордов из Шести
Герцогств. Узнать их удалось по вымпелам. Я также увидел двух женщин
из Бернса, хотя лично не был с ними знаком. Герцог Тилта оказался
совсем молодым человеком. Дождь не прекращался, а бесконечная
торжественная процессия медленно двигалась мимо меня.
Наконец появились носилки с нареченной принца Дьютифула. Они
плыли, словно стреноженное облако, огромное и белое, на плечах лучших
воинов короны. Молодые аристократы, сопровождавшие носилки с факелами
в руках, шли промокшие насквозь и в грязи по колено. Гирлянды цветов,
украшавших носилки, сильно пострадали от ветра и дождя. Дурной знак
для сидящей внутри девушки. Однако она не боялась непогоды, и
занавески были откинуты в сторону, так что ветер покрывал щеки
принцессы холодными поцелуями.
Три леди из Шести Герцогств, сидевшие внутри носилок, были явно
недовольны испорченными прическами и промокшими платьями. Однако юная
принцесса наслаждалась бурей. Ее длинные черные волосы разметались по
плечам. Дождь намочил их, и они прилипли к изящной головке, словно мех
котиков, да и огромные глаза, темные и подернутые влагой, напомнили
мне грациозных морских животных. Она посмотрела на меня, взволнованно
улыбаясь белозубой улыбкой. Да, принц не ошибся: она всего лишь
ребенок, но крепкого сложения, с широкими скулами и волевым ртом.
Принцесса наслаждалась новыми впечатлениями и ничего не хотела
пропустить. Чтобы оказать честь хозяевам, она надела плащ синего цвета
Баккипа, а ее волосы украшал необычный обруч с голубым орнаментом.
Однако под плащом я разглядел свободную блузу из тонкой белой кожи,
расшитую золотом. Я смотрел на нее и размышлял о том, что уже видел ее
раньше или встречался с людьми из ее дома, но тут носилки двинулись
дальше, и я не успел вспомнить обстоятельства нашей встречи. Мне
ничего не оставалось, как стоять и ждать, пока пройдет оставшаяся
часть почетного эскорта.
Наконец, когда процессия наконец прошла, я тронул поводья Вороной,
и мы медленно поехали по разбитой дороге. Вместе с нами следовали
многочисленные купцы и торговцы. Некоторые несли свой товар на плечах,
другие катили тележки, нагруженные залитыми воском головами сыра и
бочонками вина. Вместе с ними я и вошел в Баккип. Никто не обратил на
меня внимания.
Возле конюшен сновали многочисленные конюхи, и я отдал им лошадь
принца, но сказал, что хочу сам позаботиться о Вороной, и они с
радостью согласились. Возможно, я слишком рисковал. Меня мог узнать
Хендс. Но вокруг было столько лошадей и незнакомых людей, что я счел
это маловероятным.
Конюхи предложили отвести Вороную в «старые конюшни», поскольку
теперь они предназначались для лошадей слуг. Так я оказался в конюшне
моего детства, где когда-то правил Баррич, а я был у него на подхвате.
Привычная работа позволила мне немного успокоиться. Запах животных и
соломы, тусклый свет редких фонарей, знакомый стук копыт произвели на
меня благотворное действие. Я промок до нитки, мне было холодно,
ужасно хотелось есть, но конюшни Баккипа оставались для меня родным
домом, куда я вернулся после стольких лет отсутствия. Весь мир
переменился, но здесь все осталось прежним.
Пока я шел по двору и поднимался по лестнице для слуг, меня
преследовала одна мысль. В Баккипе произошли серьезные изменения, но
множество вещей я с легкостью узнавал. На кухне теснились люди,
болтали и смеялись поварята. У входа в караулку было полно грязи, как
и прежде, пахло мокрой шерстью, разлитым элем и жарящимся мясом. Из
главного зала доносились звуки музыки, смех и разговоры. Мимо меня
важно проходили леди, а их горничные сурово посматривали на меня,
словно я намеревался испортить безупречные платья их хозяек.
У входа в главный зал два юных лорда поддразнивали третьего - он
никак не решался заговорить с какой-то девушкой. Рукава рубашки одного
из юношей украшал мех горностая, а ворот другого был усеян серебряными
кольцами, так что он с трудом мог повернуть голову. Я вспомнил, как
госпожа Хести терзала меня из-за одежды, и пожалел юных лордов. Моя
грубая домотканая рубашка не стесняла движений.
Когда-то мне приходилось присутствовать на подобных празднествах,
хотя я был всего лишь незаконнорожденным сыном принца. Когда Кетриккен
и Верити садились за высокий стол, меня иногда усаживали рядом с ними.
И тогда я мог поглощать специально приготовленные деликатесы,
беседовать с придворными дамами и слушать лучших музыкантов Шести
Герцогств. Тогда я был Фитцем Чивэлом Видящим. Но сегодня я играл роль
Тома Баджерлока и оказался бы самым большим глупцом во всех Шести
Герцогствах, если бы пожалел, что никто не узнает меня в веселой
толпе.
Погрузившись в воспоминания, я едва не поднялся по лестнице,
ведущей в мою прежнюю комнату, но вовремя спохватился и направился в
покои лорда Голдена. Я постучал и почти сразу же вошел. В комнатах
было пусто, но я сразу понял, что он успел здесь побывать. Лорд Голден
принял ванну и переоделся; он явно торопился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192