Взглянув на нее, я почувствовал необычную
двойственность. А мужчина на боевом коне все продолжал вопить,
ругаться и требовать, чтобы его пропустили вперед.
Всадник, с которым я сражался, сумел развернуть своего коня на
крошечном кусочке земли у узкой тропики, уходящей вверх по склону, но
при этом чуть не затоптал своего кота. Зверь зашипел и бросился на
Вороную, но та увернулась от его острых когтей. У кота сделался
озадаченный вид. Мы с моей Вороной оказались гораздо более крупной
дичью, чем та, на которую он привык охотиться. Я воспользовался его
замешательством и тронул Вороную пятками. Кот спрятался под копытами
коня своего партнера, а тот, не желая затоптать знакомое животное,
начал отступать, подталкивая вперед лошадь принца.
На узкой тропинке в страхе заржала лошадь, а вслед за ней
закричала ее хозяйка - они упали, пытаясь удержаться на краю пропасти,
могучий боевой конь продолжал пятиться в нашу сторону. Молодая женщина
высвободилась из стремян и вскочила на ноги, прижавшись спиной к
склону скалы, в то время как испуганное животное, пытаясь подняться,
перекатилось на бок и вдруг соскользнуло вниз. Сначала лошадь сползала
медленно, все ее попытки остановить падение приводили лишь к тому, что
вслед ей посыпалось множество мелких камней. Тонкие растения,
умудрившиеся прижиться на жалкой почве, ломались под ее весом, кобыла
вдруг отчаянно заржала, когда одно из деревьев, оказавшееся толще и
прочнее остальных, вонзилось ей в грудь, задержав падение, но всего
лишь на мгновение, потому что в следующую минуту лошадь снова
заскользила вниз.
У меня за спиной раздавались какие-то звуки. Не оглядываясь, я
понял, что меня догнал Шут. И они с Малтой занялись другой кошкой. Ее
партнер по-прежнему лежал на земле. Я серьезно ранил его.
Неожиданно я почувствовал, как меня охватывает ярость. Я не мог
дотянуться до человека, но его шипящий кот был в пределах моей
досягаемости. Наклонившись в седле, я замахнулся мечом, и кот отскочил
в сторону, но я успел оцарапать ему бок. Наградой мне стали злобные
вопли, вырвавшиеся одновременно у зверя и его партнера. Человек
испытал боль своего кота, и я пережил диковинное ощущение, пропитанное
Уитом, зная, что они оба посылают в мой адрес злобные проклятия. Я
закрыл для них свой разум, ударил пятками Вороную, и мы врезались в
лошадь противника. Я сделал выпад в его сторону, он постарался
увернуться и вывалился из седла. Его испуганная лошадь, оставшись без
всадника, поспешила умчаться прочь. В свою очередь та, на которой
сидел принц, постаралась оказаться как можно дальше от сражения и
сошла с тропы на небольшой участок земли рядом.
Взъерошенная кошка, сидевшая за спиной принца, встретила меня
злобным шипением. С ней что-то было не так, и она вызывала у меня
отвращение. Пока я пытался понять, в чем дело, юноша развернул коня, и
я оказался лицом к лицу с Дьютифулом.
При мне разные люди рассказывали о том, как в их жизни случались
моменты, когда казалось, будто мир замирает, а время останавливается.
Так могло случиться и со мной. Я смотрел в лицо молодого человека,
который несколько минут назад оставался для меня всего лишь именем и
понятием.
У него было мое лицо. Причем настолько, что я знал, в каком месте
под подбородком у него вырастет щетина, которую будет очень трудно
сбрить - когда он начнет бриться. Моя линия челюсти, мой нос, каким он
был до того, как его сломал Регал. Он, как и я, оскалился, охваченный
яростью сражения. Душа Верити подарила молодой жене короля семя,
благодаря которому Кетриккен смогла зачать мальчика, но его плоть
рождена моею плотью. Я смотрел в лицо сына, которого никогда не видел
и не признавал своим, и между нами неожиданно, с холодной
неизбежностью замкнутых кандалов, возникла связь.
Если бы время для меня остановилось, я был бы готов к удару его
меча. Но мой сын не разделил со мной этого диковинного мгновения
узнавания. Дьютифул атаковал меня, словно сотня диких демонов, а его
боевой клич почти ничем не отличался от вопля кошки. Я чуть не
свалился на землю, пытаясь увернуться, но ему все-таки удалось
располосовать мою рубашку и оставить на коже довольно болезненную
царапину.
Когда я выпрямился в седле, на меня, визжа, словно женщина,
бросилась его кошка. Я успел развернуться, отбил ее нападение локтем и
с отвращением закричал, когда она меня ударила. Прежде чем она сумела
еще что-нибудь предпринять, я отшвырнул ее прямо в лицо всаднику,
которого несколько секунд назад выбил из седла. Она взвыла, когда они
столкнулись, и оба упали. Человек придавил кошку своим весом, она
завизжала и, отчаянно работая когтями, выбралась из-под него, но ей
пришлось тут же отступить, чтобы не попасть под копыта Вороной. Принц
не сводил глаз с кошки, и у него на лице появилось выражение ужаса. Я
воспользовался моментом и выбил из его руки меч.
Дьютифул ожидал, что я стану с ним сражаться, и не был готов к
тому, что я схвачу поводья его лошади. Я сжал ногами бока Вороной, и,
к моему удивлению, она послушно повернулась. Уже в следующее мгновение
мы мчались прочь с поля боя. Лошадь принца следовала за нами,
довольная, что ей удалось оставить позади шум сражения. Ее вполне
устраивало, что она следует за другой лошадью. Кажется, я крикнул
Шуту, чтобы он уходил. Каким-то непостижимым для меня образом ему
удавалось удерживать разъяренную кошку на месте. Мужчина на боевом
коне крикнул, что мы похитили принца, но возникший переполох - люди,
лошади, кошки - мешал ему что-либо предпринять.
По-прежнему держа в руке меч, я мчался вперед. Я не мог позволить
себе оглянуться и проверить, последовал ли за мной Шут. Моя Вороная
неслась так быстро, что лошадь принца едва за ней поспевала, но я
крепко держал в руках поводья, и у нее не оставалось выбора. Мы
покинули тропу, и я потащил коня принца на безумной скорости вниз по
крутому склону и дальше, по более ровной местности. Мы продирались
сквозь кусты, которые норовили за нас ухватиться, вверх по каменистым
склонам и дальше по таким местам, где любой нормальный человек
обязательно спешился бы и повел коня в поводу. Если бы Дьютифул
решился сейчас соскочить с лошади, это был бы для него верный способ
покончить с жизнью. Единственное, чего я хотел, - оказаться как можно
дальше от отряда, охранявшего принца.
Когда я бросил на него первый взгляд с тех пор, как мы бежали, я
увидел, что у него плотно сжаты губы, а в глазах застыло выражение
отрешенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
двойственность. А мужчина на боевом коне все продолжал вопить,
ругаться и требовать, чтобы его пропустили вперед.
Всадник, с которым я сражался, сумел развернуть своего коня на
крошечном кусочке земли у узкой тропики, уходящей вверх по склону, но
при этом чуть не затоптал своего кота. Зверь зашипел и бросился на
Вороную, но та увернулась от его острых когтей. У кота сделался
озадаченный вид. Мы с моей Вороной оказались гораздо более крупной
дичью, чем та, на которую он привык охотиться. Я воспользовался его
замешательством и тронул Вороную пятками. Кот спрятался под копытами
коня своего партнера, а тот, не желая затоптать знакомое животное,
начал отступать, подталкивая вперед лошадь принца.
На узкой тропинке в страхе заржала лошадь, а вслед за ней
закричала ее хозяйка - они упали, пытаясь удержаться на краю пропасти,
могучий боевой конь продолжал пятиться в нашу сторону. Молодая женщина
высвободилась из стремян и вскочила на ноги, прижавшись спиной к
склону скалы, в то время как испуганное животное, пытаясь подняться,
перекатилось на бок и вдруг соскользнуло вниз. Сначала лошадь сползала
медленно, все ее попытки остановить падение приводили лишь к тому, что
вслед ей посыпалось множество мелких камней. Тонкие растения,
умудрившиеся прижиться на жалкой почве, ломались под ее весом, кобыла
вдруг отчаянно заржала, когда одно из деревьев, оказавшееся толще и
прочнее остальных, вонзилось ей в грудь, задержав падение, но всего
лишь на мгновение, потому что в следующую минуту лошадь снова
заскользила вниз.
У меня за спиной раздавались какие-то звуки. Не оглядываясь, я
понял, что меня догнал Шут. И они с Малтой занялись другой кошкой. Ее
партнер по-прежнему лежал на земле. Я серьезно ранил его.
Неожиданно я почувствовал, как меня охватывает ярость. Я не мог
дотянуться до человека, но его шипящий кот был в пределах моей
досягаемости. Наклонившись в седле, я замахнулся мечом, и кот отскочил
в сторону, но я успел оцарапать ему бок. Наградой мне стали злобные
вопли, вырвавшиеся одновременно у зверя и его партнера. Человек
испытал боль своего кота, и я пережил диковинное ощущение, пропитанное
Уитом, зная, что они оба посылают в мой адрес злобные проклятия. Я
закрыл для них свой разум, ударил пятками Вороную, и мы врезались в
лошадь противника. Я сделал выпад в его сторону, он постарался
увернуться и вывалился из седла. Его испуганная лошадь, оставшись без
всадника, поспешила умчаться прочь. В свою очередь та, на которой
сидел принц, постаралась оказаться как можно дальше от сражения и
сошла с тропы на небольшой участок земли рядом.
Взъерошенная кошка, сидевшая за спиной принца, встретила меня
злобным шипением. С ней что-то было не так, и она вызывала у меня
отвращение. Пока я пытался понять, в чем дело, юноша развернул коня, и
я оказался лицом к лицу с Дьютифулом.
При мне разные люди рассказывали о том, как в их жизни случались
моменты, когда казалось, будто мир замирает, а время останавливается.
Так могло случиться и со мной. Я смотрел в лицо молодого человека,
который несколько минут назад оставался для меня всего лишь именем и
понятием.
У него было мое лицо. Причем настолько, что я знал, в каком месте
под подбородком у него вырастет щетина, которую будет очень трудно
сбрить - когда он начнет бриться. Моя линия челюсти, мой нос, каким он
был до того, как его сломал Регал. Он, как и я, оскалился, охваченный
яростью сражения. Душа Верити подарила молодой жене короля семя,
благодаря которому Кетриккен смогла зачать мальчика, но его плоть
рождена моею плотью. Я смотрел в лицо сына, которого никогда не видел
и не признавал своим, и между нами неожиданно, с холодной
неизбежностью замкнутых кандалов, возникла связь.
Если бы время для меня остановилось, я был бы готов к удару его
меча. Но мой сын не разделил со мной этого диковинного мгновения
узнавания. Дьютифул атаковал меня, словно сотня диких демонов, а его
боевой клич почти ничем не отличался от вопля кошки. Я чуть не
свалился на землю, пытаясь увернуться, но ему все-таки удалось
располосовать мою рубашку и оставить на коже довольно болезненную
царапину.
Когда я выпрямился в седле, на меня, визжа, словно женщина,
бросилась его кошка. Я успел развернуться, отбил ее нападение локтем и
с отвращением закричал, когда она меня ударила. Прежде чем она сумела
еще что-нибудь предпринять, я отшвырнул ее прямо в лицо всаднику,
которого несколько секунд назад выбил из седла. Она взвыла, когда они
столкнулись, и оба упали. Человек придавил кошку своим весом, она
завизжала и, отчаянно работая когтями, выбралась из-под него, но ей
пришлось тут же отступить, чтобы не попасть под копыта Вороной. Принц
не сводил глаз с кошки, и у него на лице появилось выражение ужаса. Я
воспользовался моментом и выбил из его руки меч.
Дьютифул ожидал, что я стану с ним сражаться, и не был готов к
тому, что я схвачу поводья его лошади. Я сжал ногами бока Вороной, и,
к моему удивлению, она послушно повернулась. Уже в следующее мгновение
мы мчались прочь с поля боя. Лошадь принца следовала за нами,
довольная, что ей удалось оставить позади шум сражения. Ее вполне
устраивало, что она следует за другой лошадью. Кажется, я крикнул
Шуту, чтобы он уходил. Каким-то непостижимым для меня образом ему
удавалось удерживать разъяренную кошку на месте. Мужчина на боевом
коне крикнул, что мы похитили принца, но возникший переполох - люди,
лошади, кошки - мешал ему что-либо предпринять.
По-прежнему держа в руке меч, я мчался вперед. Я не мог позволить
себе оглянуться и проверить, последовал ли за мной Шут. Моя Вороная
неслась так быстро, что лошадь принца едва за ней поспевала, но я
крепко держал в руках поводья, и у нее не оставалось выбора. Мы
покинули тропу, и я потащил коня принца на безумной скорости вниз по
крутому склону и дальше, по более ровной местности. Мы продирались
сквозь кусты, которые норовили за нас ухватиться, вверх по каменистым
склонам и дальше по таким местам, где любой нормальный человек
обязательно спешился бы и повел коня в поводу. Если бы Дьютифул
решился сейчас соскочить с лошади, это был бы для него верный способ
покончить с жизнью. Единственное, чего я хотел, - оказаться как можно
дальше от отряда, охранявшего принца.
Когда я бросил на него первый взгляд с тех пор, как мы бежали, я
увидел, что у него плотно сжаты губы, а в глазах застыло выражение
отрешенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192