Там ко мне прекрасно относились и проявляли нежную заботу. Каждое утро
меня расспрашивали о снах, и мудрые мужи записывали их содержание,
чтобы потом тщательно обдумать. Я делался старше, меня стали посещать
сны наяву - тогда мне пришлось изучить искусство письма. Теперь я мог
сам записывать свои видения, ведь всем известно: лишь рука, неразрывно
связанная с глазом, способна точно отобразить сон. - Шут рассмеялся и
покачал головой. - Хорошенький способ вырастить ребенка! Любые мои
слова воспринимались как проявления высочайшей мудрости. Но, несмотря
на свою наследственность, я ничем не отличался от обычных детей.
Хулиганил, когда представлялась возможность, рассказывал глупости о
летающих кабанах и призраках отпрысков королевского рода. Каждая
придуманная мной история оказывалась длиннее предыдущей, однако я
обнаружил одну странность. Какие бы глупости я ни придумывал, в моих
бреднях всегда оказывались зерна истины.
Шут бросил на меня быстрый взгляд, словно ждал возражений, но я
молчал. Он опустил глаза.
- Наверное, мне следует винить самого себя. Когда во мне выросли
побеги величайшей правды, никто в нее не поверил. В тот день, когда я
объявил себя Белым Пророком, наставники отвернулись от меня. «Забудь о
своих диких мечтаниях», - сказали они мне. Словно найдется человек,
который стал бы мечтать о такой судьбе! Они заявили, что мантия Белого
Пророка уже легла на другие плечи. Она родилась раньше, чтобы изменить
будущее мира в соответствии со своими видениями. Всем известно, что
каждый век знает лишь одного Белого Пророка. Даже я об этом знал.
Тогда кто я такой? Они не могли ответить на мои вопросы, однако были
уверены, что я не пророк. А женщина, назвавшаяся Белой Пророчицей, уже
отправилась в мир.
Он вздохнул и надолго замолчал, потом пожал плечами.
- Я знал, что они ошибаются. Уверенность шла из самых глубин моего
существа. Они хотели заставить меня найти утешение в той жизни,
которую я у них вел. Им даже в голову не приходило, что я могу
восстать.
Но я убежал. И отправился на север - мой путь и те времена я даже
не стану пытаться описывать. Я шел все дальше и дальше на север, пока
не добрался до двора короля Шрюда Видящего. Ему я и продал себя на тех
же условиях, какие чуть позднее принял ты. Свою верность за его
защиту. Не прошло и года с момента моего появления, как слух о тебе
потряс двор. Бастард. Нежданный ребенок, никому не известный Видящий.
Как они все были удивлены! Все, кроме меня. Ведь мне уже привиделось
твое лицо, и я знал, что должен тебя найти, хотя меня упорно убеждали
в том, что ты попросту не можешь существовать.
Он наклонился вперед и положил на мое запястье руку в тонкой
перчатке. Шут сжимал мою руку всего мгновение, наша кожа не
соприкасалась, но я почувствовал, как нас что-то связало. Нет, не
Скилл и не Уит. Я даже не ощутил присутствия магии - в том виде, как я
ее понимал. Нечто похожее происходит, когда попадаешь в необычное
место, а потом тебя охватывает ощущение, будто ты здесь уже бывал. И
мне показалось, будто мы с Шутом уже так сидели, произносили эти слова
- и всякий раз наши слова запечатывало его короткое прикосновение. Я
отвел глаза и наткнулся на взгляд Ночного Волка.
Я откашлялся и попытался заговорить о другом.
- Ты сказал, что знаешь ту женщину. Как ее зовут?
- Ты никогда не слышал ее имени. Однако о ней ты знаешь. Помнишь,
во время войны красных кораблей нам рассказали, что их вождя зовут
Кебал Робред?
Я согласно кивнул. Племенной вождь островитян, который неожиданно
объединил всех под своим началом. С пробуждением драконов союз
моментально распался. В некоторых легендах говорится, что дракон
Верити пожрал главаря пиратов, в других - будто Кебал утонул.
- Ты слышал, что у него была советница? Бледная женщина?
Слова Шута показались мне ужасно знакомыми. Я нахмурился, пытаясь
вспомнить. Да. До меня доходил такой слух, но не более. Я вновь
кивнул.
- Хорошо. - Шут откинулся назад и заговорил почти небрежно: - Это
она. И еще кое-что: она не только свято верит в то, что является Белой
Пророчицей, но и убеждена, будто Кебал - ее Изменяющий.
- Тот, кто делает других героями?
Шут покачал головой.
- Нет. Ее Изменяющий уничтожает героев. Он уменьшает способности
людей. Там, где мне удается что-то построить, она разрушает. Там, где
я объединяю, она разъединяет. - Он вновь покачал головой. - Она верит,
что все должно закончиться прежде, чем начнется вновь.
Я ждал, когда он продолжит, но Шут молчал. Тогда я подтолкнул его.
- А во что веришь ты?
На его лице появилась задумчивая улыбка.
- Я верю в тебя. Ты - мое новое начало.
Я не нашелся что ответить, и в комнате повисла тишина.
Он дотронулся до уха.
- Я ношу серьгу с тех пор, как мы с тобой виделись в последний
раз. Но теперь я должен вернуть ее тебе. Там, куда я направляюсь, ее
носить нельзя. Она слишком узнаваема. Люди могут вспомнить, что ты
носил такую же. Или Баррич. Или твой отец. Она может всколыхнуть
ненужные воспоминания.
Я смотрел, как он возится с застежкой. Сережка представляла собой
синий самоцвет, оплетенный серебряной сетью. Баррич подарил ее моему
отцу. Я носил ее после смерти Чивэла. В свою очередь, я передал серьгу
Шуту для Молли - в знак того, что я никогда ее не забуду. Однако он
поступил мудро, оставив серьгу себе. А что будет с ней теперь?
- Подожди, - попросил я. - Не снимай.
Он удивленно посмотрел на меня.
- Если нужно, замаскируй ее, только не снимай. Пожалуйста.
Он медленно опустил руки.
- Ты уверен? - с сомнением спросил Шут.
- Да, - твердо ответил я.
Когда на следующее утро я проснулся, Шут уже встал, помылся и
оделся. На столе лежала уложенная сумка. Оглядев комнату, я не заметил
его вещей. Он вновь превратился в благородного лорда. Было забавно
наблюдать, как он в своем роскошном наряде готовит кашу.
- Значит, уезжаешь? - глупо спросил я.
- Сразу после завтрака, - тихо ответил он.
Нам следовало бы отправиться вместе с ним.
Первые слова, с которыми Ночной Волк обратился ко мне за последние
дни. Я удивился и посмотрел на него - Шут тоже.
- А как же Нед? - спросил я.
Ночной Волк лишь взглянул на меня, словно я знал ответ. Он
ошибался.
- Я должен остаться, - сказал я им обоим. Мне не удалось их
убедить. Я казался себе ужасно степенным, уравновешенным и важным, и
мне это не понравилось. - У меня есть обязательства, - почти сердито
продолжал я. - Не должен мальчик возвращаться в пустой дом.
- Ты прав, - тут же сказал Шут, однако даже его согласие вызвало у
меня раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192