- Но… - начал Дьютифул и замолчал.
Он вдруг стал похож на непонятливого ребенка, пытающегося найти
ответ на трудную задачку. Однако в моем сердце не нашлось сочувствия.
Я с трудом удержался от желания треснуть его по башке. За этого
скулящего себялюбивого щенка я заплатил жизнями моего волка и друга.
Самая бездарная сделка, какую только можно себе представить. Неттл,
напомнил я себе. Если Дьютифул останется в живых, у нее будет больше
шансов уцелеть. Наследник Видящих или нет, но других достоинств я
сейчас в нем не видел.
Мой сын меня разочаровал.
Я еще немного подумал и решил, что Дьютифул мне не сын, поскольку
я не взял на себя труд его растить, а посему не имею права на
разочарование или удовлетворение. И я пошел от него прочь,
постаравшись стать волком. И волк тут же напомнил мне о влажной одежде
и необходимости побыстрее развести костер. Нужно высушить одежду и
согреться. И поискать пищу. Бессмысленно переживать из-за судьбы
Ночного Волка и Шута. Прилив все не кончался. Из чего следовало, что
отлива следует ждать не раньше наступления сумерек. Дальше всего вода
отступит к завтрашнему утру. Таким образом, я смогу вернуться к своим
друзьям только через сутки. Значит, нужно копить силы и отдыхать.
Я оглядел поросшее травой плато и темнеющий на его границе лес.
Деревья все еще оставались зелеными, но место показалось мне
недружелюбным и лишенным жизни. Я решил, что бессмысленно бродить по
лугу и охотиться под деревьями. У меня не было сил, чтобы преследовать
добычу. Придется удовлетвориться мелкими существами, живущими в полосе
прибоя.
Не самое лучшее решение, если учитывать, что прилив продолжался.
Повсюду валялись выброшенные штормом на берег ветви деревьев. К
сожалению, двустворчатые ракушки и ракообразные оказались под водой. Я
нашел место, где утесы переходили в плато - сюда не доставал ветер, -
и быстро разложил небольшой костер. Как только пламя разгорелось, я
снял сапоги, носки и рубашку, а сапоги насадил на два колышка, чтобы
они побыстрее просохли. Одежду я нацепил на ветки возле огня,
предварительно выжав из нее воду. После чего уселся у костра, обхватив
плечи руками. Ни на что не рассчитывая, я все же послал зов:
Ночной Волк?
Никакого ответа. Это еще ничего не значит, сказал я себе. Если они
с Шутом сумели спастись, он не станет откликаться на мой зов, чтобы
Полукровки не определили, где он находится. Возможно, он просто решил
сохранять молчание. Или уже мертв. Я стиснул зубы. Нельзя об этом
думать, иначе скорбь разорвет меня. Шут попросил меня сохранить жизнь
принца Дьютифула. Я исполню его просьбу, а Полукровки не осмелятся
убить моих друзей. Они захотят узнать, что стало с принцем и как он
мог исчезнуть прямо у них на глазах.
Что они сделают с Шутом, чтобы вырвать у него ответ?
Не нужно об этом думать.
Я с неохотой встал и отправился за принцем.
Он сидел на том самом месте, где я его оставил. Я подошел к нему,
а когда он даже не повернул в мою сторону голову, грубо пнул его
ногой.
- Я развел огонь, - хрипло сообщил я.
Он ничего не ответил.
- Принц Дьютифул? - я не сумел удержаться от насмешки.
Он даже не пошевелился.
Я присел рядом с ним и положил руку ему на плечо.
- Дьютифул. - Я наклонился, чтобы заглянуть ему в лицо.
Душа покинула тело.
Выражение лица принца было бессмысленным, потухшие глаза смотрели
в одну точку. Рот слегка приоткрылся. Я попытался восстановить нашу
Скилл-связь. С тем же успехом можно было тянуть за оборванную леску. Я
не почувствовал сопротивления - казалось, на другом конце никого нет.
Во мне зазвучало ужасное эхо давнего урока: «Если ты отдаешься
Скиллу, если не сопротивляешься его зову, Скилл может утащить тебя за
собой, и ты превратишься в пускающего слюни младенца, который ничего
не видит и не слышит…» Волосы зашевелились у меня на затылке. Я
встряхнул принца, но добился лишь того, что его голова безвольно
свесилась на грудь.
- Проклятье! - вскричал я.
Мне бы следовало предвидеть, что он попытается войти в контакт с
кошкой.
Я постарался успокоиться. Наклонившись, я положил его руку себе на
плечо. Обхватил его правой рукой за талию и встал. Я тащил принца к
костру, а его ноги волочились по песку. Я положил его возле огня.
Несколько минут ушло на то, чтобы подбросить в костер побольше
веток. Теперь мне было наплевать, заметит нас кто-нибудь или нет.
Забыв о голоде и усталости, я стащил с ног принца сапоги, вылил из них
воду и поставил сушиться. Моя собственная одежда успела просохнуть. Я
снял с Дьютифула рубашку и развесил ее у огня. И все это время
разговаривал с ним, ругал и дразнил, потом перешел на просьбы. Он
никак не реагировал. Кожа принца стала холодной. Когда рубашка
подсохла, я просунул его руки в рукава и надел ее. Попытки растереть
его тело и руки ни к чему не привели, он с каждым мгновением остывал.
И не то чтобы его дыхание становилось затрудненным, а сердце билось
медленнее, просто мой Уит ощущал, как все дальше ускользает его
присутствие.
Наконец я присел рядом с ним, прислонил его к себе и обнял,
пытаясь согреть.
- Дьютифул, - заговорил я прямо ему в ухо. - Вернись, мальчик.
Вернись. Тебе предстоит унаследовать трон и королевство. Ты не можешь
уйти. Вернись, мальчик. Не могут быть такие жертвы напрасными. Неужели
Шут и Ночной Волк зря отдали свои жизни? Что я скажу Кетриккен? Что
Чейд скажет мне? Боги, что сказал бы мне Верити?
Ну, Верити не стал бы говорить - он бы сделал. Я прижал его сына к
своей груди и, сделав глубокий вдох, опустил все стены, закрыл глаза и
нырнул в поток Скилла, чтобы отыскать Дьютифула.
И едва в нем не утонул.
Бывали времена, когда я с трудом касался ручейка Скилла, в других
случаях воспринимал Скилл как безбрежную реку, невероятно быструю,
свирепую и могучую. Еще ребенком я едва не утонул в этой реке, тогда
меня спасло лишь вмешательство Верити. С тех пор моя сила и умение
себя контролировать заметно возросли. Во всяком случае, я так полагал.
Сейчас у меня возникло ощущение, что я с разбега нырнул в
стремительный поток Скилла. Еще никогда он не был таким мощным и
привлекательным. В моем нынешнем состоянии духа Скилл предлагал до
изумительности простое решение всех вопросов. Достаточно отпустить
свое «я». Перестать быть человеком по имени Фитц, заключенном в
иссеченном шрамами теле. И тогда я перестану скорбеть о своих друзьях.
Отпустить - и все. Скилл предлагал мне жизнь, не омраченную
размышлениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192