Находясь в нем, я никогда
не получу любви, уважения или…
Я попытался вновь выскочить из своего тела.
В результате оно дернулось и упало на песок. Я не мог из него
выйти. Мне было душно и тошно в его тесной тюрьме, но я не мог найти
из нее выхода. Я чувствовал себя отвратительно, как если бы вывихнул
руку или меня душили. И чем больше я сражался, тем сильнее погружался
в собственную плоть, пока окончательно не превратился во вспотевшее
дрожащее существо - самого себя. И я сдался, признав поражение.
Холодно. Песок попал мне в глаза и в нос. Хочется пить. Хочется есть.
Болят синяки и многочисленные царапины.
И никто меня не любит.
Я с трудом приподнялся. Костер почти погас; я отсутствовал
довольно долго. С трудом поднявшись, я бросил в огонь последнюю ветку.
Мир постепенно приобретал знакомые очертания. Потери полностью
поглотили меня. Наступила ночь. Я стоял неподвижно и скорбел о Шуте и
Ночном Волке, но еще сильней было чувство опустошения… ведь меня
покинула… я даже не знал ее имени. Мое состояние не походило на
пробуждение ото сна. Скорее наоборот. Я познал правду,
непосредственность и простоту бытия. Выброшенный обратно в свой мир, я
сразу же ощутил липкую паутину разочарований, трудностей, иллюзий и
обманов.
Мне было холодно, болело плечо, огонь почти догорел, мелкие
неприятности разом обрушились на меня. И еще принц Дьютифул - как
доставить его в Бакк? И что случилось с Ночным Волком и Шутом? Но
сейчас даже эти важнейшие вопросы казались лишь иллюзиями, скрывающими
безграничную реальность, которая мне открылась. Все наше существование
состоит из мелких неприятностей, боли и мучений, и каждая из них -
лишь маска между мной и лицом вечности.
Однако теперь, когда маски вновь заняли свои места, приходилось их
признать. Я дрожал. Начинался отлив. За пределами пламени костра
царила темнота, но я видел по барашкам волн, что вода отступает. К
тому же я узнал ни с чем не сравнимый запах отлива, водорослей и
ракушек.
Принц лежал на спине и смотрел в небо. Я взглянул на него, и
сначала мне показалось, что он без сознания. В тусклом свете
умирающего костра я видел лишь черные впадины на месте глаз. Потом он
заговорил:
- Мне приснился сон. - В его голосе удивление мешалось с
сомнением.
- Как мило, - ухмыльнулся я.
Я испытал большое облегчение. Он вернулся и может говорить. В еще
большей степени я ненавидел свое тело и невозможность его покинуть.
Теперь придется слушать принца.
Однако он не почувствовал моей враждебности.
- У меня никогда не было таких снов, - тихо продолжал он. - Я
чувствовал… все. Мне приснилось, как мой отец обнимает меня и говорит,
что все будет хорошо. И больше ничего. Но самое удивительное, что
этого оказалось достаточно. - Дьютифул улыбнулся мне.
Улыбка получилась юной, ясной и удивительно мудрой. В это
мгновение он напомнил мне Кетриккен.
- Мне надо поискать еще хвороста, - наконец сказал я.
Отвернувшись от костра и улыбающегося мальчика, я зашагал в
темноту.
Я не стал искать хворост. Отступившие волны оставили за собой
гладкий, влажный песок, который холодил мои босые ноги. Взошел узкий
серп луны. Я посмотрел на небо, и у меня сжалось сердце. Если верить
звездам, мы оказались значительно южнее Шести Герцогств. До сих пор
Скилл-колонны помогали сэкономить несколько дней пути. Если к
завтрашнему утру отлив не откроет черные камни, нам предстоит долгое
путешествие домой - а мы остались без пищи и денег. Тающая луна
напомнила мне, что время на исходе. Через восемь ночей новая луна
возвестит о начале церемонии обручения принца Дьютифула. Сумеет ли
принц занять свое место рядом с принцессой Внешних островов? Я с
трудом заставил себя поверить в важность этого вопроса.
Порой бывают минуты, когда очень трудно ни о чем не думать. Уж не
знаю, как долго я шел, перед тем как на него наступил. Оно заскользило
во влажном песке у меня под ногой, и в первое мгновение я решил, что
наступил на лезвие ножа, лежавшего на песке. Я наклонился, нащупал его
в темноте и поднял. Предмет, твердый и холодный, из камня или металла,
был длиной с лезвие мясницкого ножа и имел такую же форму. Но я сразу
понял, что это не нож. Я осторожно провел по нему пальцем. И не нашел
заостренного края. Посредине я нащупал небольшое утолщение, от
которого в обе стороны отходили параллельные прожилки. С одной стороны
странный предмет заканчивался тонкой трубкой, а сам оказался довольно
увесистым. Я держал его в руке, и темнота не позволяла мне рассмотреть
детали, но меня не покидало ощущение: я знаю, что это такое. Казалось,
я поднял с песка вещь, которая много лет назад мне принадлежала.
Загадка помогла мне отвлечься от тяжелых мыслей. Держа диковинный
предмет в руке, я продолжал идти по песку. Не пройдя и дюжины шагов, я
наступил на второй. Я поднял его и сравнил их на ощупь. Они показались
мне почти одинаковыми, только один был немного длиннее.
Я практически не удивился, когда наступил на третий. Подняв
находку, я очистил ее от налипшего песка. И остался стоять на месте. У
меня появилось странное чувство, словно меня что-то ждет. Чувство не
проходило. Еще один шаг - и меня настигнет смерть. Или окажется, что я
умею летать.
Я отступил на шаг. Повернулся и пошел обратно к тусклому пламени
костра. Я заметил силуэт Дьютифула, на миг заслонивший пламя, затем в
ночь полетели искры - он бросил в огонь хворост. Хорошо, что он уже
способен что-то делать сам.
Я с трудом заставил себя вернуться к кругу света. Мне не хотелось
видеть принца и отвечать на его вопросы и обвинения, не хотелось вновь
брать в руки поводья своей жизни. К тому времени, когда я подошел к
костру, Дьютифул лежал подле него, делая вид, что спит. Он был в своей
рубашке, а мою аккуратно развесил, чтобы она просохла. Я молча ее
надел. Поправляя воротник, я коснулся амулета Джинны. Ах, вот почему
он мне улыбнулся. Я улегся возле огня.
Перед тем как закрыть глаза, я осмотрел найденные предметы. Они
оказались перьями. Из камня или металла - я так и не сумел определить.
В обманчивом свете пламени они выглядели темно-серыми. Я сразу же
понял, откуда они. Положив их на землю рядом с собой, я закрыл глаза и
тут же погрузился в сон.
XXIV
СТОЛКНОВЕНИЯ
Решительно подошел Джек и остановился перед Другим. Он был столь
дерзок, что раскачивался с пятки на носок.
- Вот, - сказал он, держа в руке мешочек с собранными красными
камешками. - Значит, все, что лежит па берегу, принадлежит тебе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
не получу любви, уважения или…
Я попытался вновь выскочить из своего тела.
В результате оно дернулось и упало на песок. Я не мог из него
выйти. Мне было душно и тошно в его тесной тюрьме, но я не мог найти
из нее выхода. Я чувствовал себя отвратительно, как если бы вывихнул
руку или меня душили. И чем больше я сражался, тем сильнее погружался
в собственную плоть, пока окончательно не превратился во вспотевшее
дрожащее существо - самого себя. И я сдался, признав поражение.
Холодно. Песок попал мне в глаза и в нос. Хочется пить. Хочется есть.
Болят синяки и многочисленные царапины.
И никто меня не любит.
Я с трудом приподнялся. Костер почти погас; я отсутствовал
довольно долго. С трудом поднявшись, я бросил в огонь последнюю ветку.
Мир постепенно приобретал знакомые очертания. Потери полностью
поглотили меня. Наступила ночь. Я стоял неподвижно и скорбел о Шуте и
Ночном Волке, но еще сильней было чувство опустошения… ведь меня
покинула… я даже не знал ее имени. Мое состояние не походило на
пробуждение ото сна. Скорее наоборот. Я познал правду,
непосредственность и простоту бытия. Выброшенный обратно в свой мир, я
сразу же ощутил липкую паутину разочарований, трудностей, иллюзий и
обманов.
Мне было холодно, болело плечо, огонь почти догорел, мелкие
неприятности разом обрушились на меня. И еще принц Дьютифул - как
доставить его в Бакк? И что случилось с Ночным Волком и Шутом? Но
сейчас даже эти важнейшие вопросы казались лишь иллюзиями, скрывающими
безграничную реальность, которая мне открылась. Все наше существование
состоит из мелких неприятностей, боли и мучений, и каждая из них -
лишь маска между мной и лицом вечности.
Однако теперь, когда маски вновь заняли свои места, приходилось их
признать. Я дрожал. Начинался отлив. За пределами пламени костра
царила темнота, но я видел по барашкам волн, что вода отступает. К
тому же я узнал ни с чем не сравнимый запах отлива, водорослей и
ракушек.
Принц лежал на спине и смотрел в небо. Я взглянул на него, и
сначала мне показалось, что он без сознания. В тусклом свете
умирающего костра я видел лишь черные впадины на месте глаз. Потом он
заговорил:
- Мне приснился сон. - В его голосе удивление мешалось с
сомнением.
- Как мило, - ухмыльнулся я.
Я испытал большое облегчение. Он вернулся и может говорить. В еще
большей степени я ненавидел свое тело и невозможность его покинуть.
Теперь придется слушать принца.
Однако он не почувствовал моей враждебности.
- У меня никогда не было таких снов, - тихо продолжал он. - Я
чувствовал… все. Мне приснилось, как мой отец обнимает меня и говорит,
что все будет хорошо. И больше ничего. Но самое удивительное, что
этого оказалось достаточно. - Дьютифул улыбнулся мне.
Улыбка получилась юной, ясной и удивительно мудрой. В это
мгновение он напомнил мне Кетриккен.
- Мне надо поискать еще хвороста, - наконец сказал я.
Отвернувшись от костра и улыбающегося мальчика, я зашагал в
темноту.
Я не стал искать хворост. Отступившие волны оставили за собой
гладкий, влажный песок, который холодил мои босые ноги. Взошел узкий
серп луны. Я посмотрел на небо, и у меня сжалось сердце. Если верить
звездам, мы оказались значительно южнее Шести Герцогств. До сих пор
Скилл-колонны помогали сэкономить несколько дней пути. Если к
завтрашнему утру отлив не откроет черные камни, нам предстоит долгое
путешествие домой - а мы остались без пищи и денег. Тающая луна
напомнила мне, что время на исходе. Через восемь ночей новая луна
возвестит о начале церемонии обручения принца Дьютифула. Сумеет ли
принц занять свое место рядом с принцессой Внешних островов? Я с
трудом заставил себя поверить в важность этого вопроса.
Порой бывают минуты, когда очень трудно ни о чем не думать. Уж не
знаю, как долго я шел, перед тем как на него наступил. Оно заскользило
во влажном песке у меня под ногой, и в первое мгновение я решил, что
наступил на лезвие ножа, лежавшего на песке. Я наклонился, нащупал его
в темноте и поднял. Предмет, твердый и холодный, из камня или металла,
был длиной с лезвие мясницкого ножа и имел такую же форму. Но я сразу
понял, что это не нож. Я осторожно провел по нему пальцем. И не нашел
заостренного края. Посредине я нащупал небольшое утолщение, от
которого в обе стороны отходили параллельные прожилки. С одной стороны
странный предмет заканчивался тонкой трубкой, а сам оказался довольно
увесистым. Я держал его в руке, и темнота не позволяла мне рассмотреть
детали, но меня не покидало ощущение: я знаю, что это такое. Казалось,
я поднял с песка вещь, которая много лет назад мне принадлежала.
Загадка помогла мне отвлечься от тяжелых мыслей. Держа диковинный
предмет в руке, я продолжал идти по песку. Не пройдя и дюжины шагов, я
наступил на второй. Я поднял его и сравнил их на ощупь. Они показались
мне почти одинаковыми, только один был немного длиннее.
Я практически не удивился, когда наступил на третий. Подняв
находку, я очистил ее от налипшего песка. И остался стоять на месте. У
меня появилось странное чувство, словно меня что-то ждет. Чувство не
проходило. Еще один шаг - и меня настигнет смерть. Или окажется, что я
умею летать.
Я отступил на шаг. Повернулся и пошел обратно к тусклому пламени
костра. Я заметил силуэт Дьютифула, на миг заслонивший пламя, затем в
ночь полетели искры - он бросил в огонь хворост. Хорошо, что он уже
способен что-то делать сам.
Я с трудом заставил себя вернуться к кругу света. Мне не хотелось
видеть принца и отвечать на его вопросы и обвинения, не хотелось вновь
брать в руки поводья своей жизни. К тому времени, когда я подошел к
костру, Дьютифул лежал подле него, делая вид, что спит. Он был в своей
рубашке, а мою аккуратно развесил, чтобы она просохла. Я молча ее
надел. Поправляя воротник, я коснулся амулета Джинны. Ах, вот почему
он мне улыбнулся. Я улегся возле огня.
Перед тем как закрыть глаза, я осмотрел найденные предметы. Они
оказались перьями. Из камня или металла - я так и не сумел определить.
В обманчивом свете пламени они выглядели темно-серыми. Я сразу же
понял, откуда они. Положив их на землю рядом с собой, я закрыл глаза и
тут же погрузился в сон.
XXIV
СТОЛКНОВЕНИЯ
Решительно подошел Джек и остановился перед Другим. Он был столь
дерзок, что раскачивался с пятки на носок.
- Вот, - сказал он, держа в руке мешочек с собранными красными
камешками. - Значит, все, что лежит па берегу, принадлежит тебе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192