К вечеру мы взобрались на
холм, с которого открывался вид на их дом - аккуратный, явно не
бедный, во дворе копошатся куры, огород ухожен, на лужайке неподалеку
- три крытых соломой улья. За домом я разглядел сарай, который
пристроили недавно, и загон из обструганных досок. А еще до меня
долетел запах лошадей. Я сидел в темноте и смотрел на единственное
освещенное окно, за которым горела желтая свеча, но и она вскоре
погасла. Той ночью волк охотился в одиночку, а я остался на своем
посту. Я не мог к ним вернуться, но и не мог заставить себя уйти.
Словно листок на краю обрыва, я замер, не в силах сдвинуться с места.
Неожиданно я вспомнил легенды, рассказывающие о привидениях, которым
суждено до конца веков оставаться в одном и том же месте. Куда бы я ни
ушел, как бы далеко отсюда ни находился, часть меня всегда будет
здесь, с теми, кого я люблю.
На рассвете из дома вышел Баррич. Он стал еще сильнее хромать по
сравнению с тем, каким я его помнил, а в волосах появилась седая
прядь. Он подставил лицо лучам встающего солнца и сделал глубокий
вдох, а я вдруг на одно короткое мгновение испугался, что он
почувствует мое присутствие. Но Баррич подошел к колодцу и достал
ведро воды, а затем отнес его в дом и снова вышел, чтобы насыпать
зерна цыплятам. Из трубы появился дымок - значит, Молли тоже встала.
Баррич направился к сараю. Я так хорошо знал его привычки, что мне
казалось, будто я шагаю рядом с ним. Проверив, все ли в порядке у
животных, он выйдет на улицу. Так и произошло. Баррич принялся носить
воду в сарай.
Неожиданно я понял, что задыхаюсь, и тогда я громко рассмеялся, не
обращая внимания на слезы, которые застилали мне глаза.
- Честное слово, Шут, в тот момент я чудом к нему не спустился.
Мне казалось диким, что он работает, а я на него смотрю и не помогаю.
Шут кивнул, молча дожидаясь продолжения.
- А потом Баррич вывел из сарая чалого жеребца. Я страшно
удивился, когда его увидел, мне хватило одного взгляда, чтобы понять,
что он самых лучших баккипских кровей: гордая осанка, могучие плечи и
ноги, безупречные линии тела. На сердце у меня потеплело от мысли, что
он принадлежит моему старому другу. Баррич выпустил жеребца в загон и
налил ему воды.
Когда он вывел следом за ним Радди, я все понял. Я тогда еще не
знал, что Старлинг нашла Баррича и позаботилась о том, чтобы он
получил своего любимого коня и жеребенка Суути. Радди, похоже,
повзрослел и стал спокойнее, но Баррич все равно выпустил его подальше
от жеребенка. Потом он принес Радди воды и вернулся в дом. И тут вышла
Молли.
Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Я сидел и смотрел на океан,
но перед глазами у меня всплыл образ женщины, когда-то принадлежавшей
мне. Темные волосы, которыми раньше так любил поиграть ветер, теперь
были заплетены в косу и короной обрамляли лицо. За ней неуверенно
ковылял маленький мальчик. Белый передник почти скрывал, что она
беременна. Легкая, стройная девчонка осталась в прошлом, но взрослая
Молли не показалась мне менее привлекательной. Мое сердце тянулось к
ней и всему, что она собой олицетворяла: уютному дому, где в очаге
весело потрескивают поленья, и спокойной счастливой жизни, наполненной
детским смехом и теплом.
- Я прошептал ее имя, и оно так непривычно коснулось моих губ.
Молли подняла голову, и на мгновение мне показалось, что она меня
услышала. Но вместо того, чтобы посмотреть на холм, Молли весело
рассмеялась и крикнула: «Нет, Чивэл! Это не едят». Быстро
наклонившись, она вытащила изо рта сына горсть лепестков гороха, потом
подняла его на руки, и я увидел, что ей трудно.
«Любимый, иди сюда, забери своего сына, пока он не разгромил весь
огород. И попроси Неттл вытащить для меня немного репы».
«Минутку!» - услышал я голос Баррича, который вскоре появился на
пороге. Обернувшись через плечо, он сказал: «Домоем потом. Иди помоги
маме». Баррич быстро прошел через двор и, подхватив сына на руки,
подбросил его высоко в воздух. Малыш взвизгнул от восторга, и Баррич
усадил его на плечи. Молли положила руку на живот и смеялась вместе с
ними, а в ее глазах я видел любовь и восхищение.
Я замолчал, потому что больше не видел океана. Мои глаза застилали
слезы.
Шут положил руку мне на плечо и спросил:
- Ты так к ним и не спустился, верно?
Я молча покачал головой.
Я бежал от страшной грызущей зависти, которую испытал, и чтобы не
видеть собственную дочь - я боялся, что не смогу сдержаться и захочу
прижать ее к себе. Там, внизу, даже на границе их мира, для меня не
было места. Я это знал. Знал с того самого момента, когда понял, что
они поженятся. И еще я понимал, что, если подойду к дверям их дома, я
принесу с собой боль и разрушение.
Но я ведь самый обычный человек, не лучше остальных. Я испытал
горечь и сердился на них обоих и на судьбу, предавшую меня. Я не мог
их винить за то, что они нашли друг в друге опору и утешение. Но и я
тоже не был виноват в том, что они вот так исключили меня из своей
жизни. Впрочем, все это осталось в прошлом и изменить ничего нельзя,
сказал я себе. Мертвые не имеют права на сожаления. Самое большее, что
я мог сделать, - это уйти, чтобы не отравить их счастье и не лишить
свою дочь дома. Мне хватило сил.
Я тяжело вздохнул и продолжал:
- Вот и конец моей истории, Шут. Следующая зима застала нас здесь.
Мы нашли эту хижину, поселились в ней и с тех пор так и живем.
Я выдохнул и задумался над своими словами. Неожиданно они
показались мне тусклыми и неинтересными.
Следующий вопрос Шута поразил меня.
- А другой твой ребенок? - тихо спросил он.
- Что?
- Дьютифул. Ты его видел? Неттл твоя дочь. А разве он не твой сын?
- Я… нет. Нет, не мой. И я никогда его не видел. Он сын Кетриккен
и наследник Верити. Я уверен, что именно так считает Кетриккен. - Я
почувствовал, что краснею, меня смутило, что Шут об этом заговорил. Я
положил руку ему на плечо и сказал: - Друг мой, только мы с тобой
знаем, как использовал меня Верити… точнее, мое тело. Когда он
попросил у меня разрешения на это, я не сразу понял, что он имеет в
виду. Сам я не помню, как был зачат Дьютифул. Разве ты забыл, я
находился рядом с тобой, оказавшись в плену тела Верити, которое он
покинул. Верити сделал все, чтобы получить наследника. Я на него не
сержусь, но и не хочу вспоминать о том, что тогда произошло.
- Старлинг ничего не знает? А Кетриккен?
- Старлинг в ту ночь крепко спала. Я уверен, что, если бы у нее
возникли подозрения, она бы наверняка мне что-нибудь сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
холм, с которого открывался вид на их дом - аккуратный, явно не
бедный, во дворе копошатся куры, огород ухожен, на лужайке неподалеку
- три крытых соломой улья. За домом я разглядел сарай, который
пристроили недавно, и загон из обструганных досок. А еще до меня
долетел запах лошадей. Я сидел в темноте и смотрел на единственное
освещенное окно, за которым горела желтая свеча, но и она вскоре
погасла. Той ночью волк охотился в одиночку, а я остался на своем
посту. Я не мог к ним вернуться, но и не мог заставить себя уйти.
Словно листок на краю обрыва, я замер, не в силах сдвинуться с места.
Неожиданно я вспомнил легенды, рассказывающие о привидениях, которым
суждено до конца веков оставаться в одном и том же месте. Куда бы я ни
ушел, как бы далеко отсюда ни находился, часть меня всегда будет
здесь, с теми, кого я люблю.
На рассвете из дома вышел Баррич. Он стал еще сильнее хромать по
сравнению с тем, каким я его помнил, а в волосах появилась седая
прядь. Он подставил лицо лучам встающего солнца и сделал глубокий
вдох, а я вдруг на одно короткое мгновение испугался, что он
почувствует мое присутствие. Но Баррич подошел к колодцу и достал
ведро воды, а затем отнес его в дом и снова вышел, чтобы насыпать
зерна цыплятам. Из трубы появился дымок - значит, Молли тоже встала.
Баррич направился к сараю. Я так хорошо знал его привычки, что мне
казалось, будто я шагаю рядом с ним. Проверив, все ли в порядке у
животных, он выйдет на улицу. Так и произошло. Баррич принялся носить
воду в сарай.
Неожиданно я понял, что задыхаюсь, и тогда я громко рассмеялся, не
обращая внимания на слезы, которые застилали мне глаза.
- Честное слово, Шут, в тот момент я чудом к нему не спустился.
Мне казалось диким, что он работает, а я на него смотрю и не помогаю.
Шут кивнул, молча дожидаясь продолжения.
- А потом Баррич вывел из сарая чалого жеребца. Я страшно
удивился, когда его увидел, мне хватило одного взгляда, чтобы понять,
что он самых лучших баккипских кровей: гордая осанка, могучие плечи и
ноги, безупречные линии тела. На сердце у меня потеплело от мысли, что
он принадлежит моему старому другу. Баррич выпустил жеребца в загон и
налил ему воды.
Когда он вывел следом за ним Радди, я все понял. Я тогда еще не
знал, что Старлинг нашла Баррича и позаботилась о том, чтобы он
получил своего любимого коня и жеребенка Суути. Радди, похоже,
повзрослел и стал спокойнее, но Баррич все равно выпустил его подальше
от жеребенка. Потом он принес Радди воды и вернулся в дом. И тут вышла
Молли.
Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Я сидел и смотрел на океан,
но перед глазами у меня всплыл образ женщины, когда-то принадлежавшей
мне. Темные волосы, которыми раньше так любил поиграть ветер, теперь
были заплетены в косу и короной обрамляли лицо. За ней неуверенно
ковылял маленький мальчик. Белый передник почти скрывал, что она
беременна. Легкая, стройная девчонка осталась в прошлом, но взрослая
Молли не показалась мне менее привлекательной. Мое сердце тянулось к
ней и всему, что она собой олицетворяла: уютному дому, где в очаге
весело потрескивают поленья, и спокойной счастливой жизни, наполненной
детским смехом и теплом.
- Я прошептал ее имя, и оно так непривычно коснулось моих губ.
Молли подняла голову, и на мгновение мне показалось, что она меня
услышала. Но вместо того, чтобы посмотреть на холм, Молли весело
рассмеялась и крикнула: «Нет, Чивэл! Это не едят». Быстро
наклонившись, она вытащила изо рта сына горсть лепестков гороха, потом
подняла его на руки, и я увидел, что ей трудно.
«Любимый, иди сюда, забери своего сына, пока он не разгромил весь
огород. И попроси Неттл вытащить для меня немного репы».
«Минутку!» - услышал я голос Баррича, который вскоре появился на
пороге. Обернувшись через плечо, он сказал: «Домоем потом. Иди помоги
маме». Баррич быстро прошел через двор и, подхватив сына на руки,
подбросил его высоко в воздух. Малыш взвизгнул от восторга, и Баррич
усадил его на плечи. Молли положила руку на живот и смеялась вместе с
ними, а в ее глазах я видел любовь и восхищение.
Я замолчал, потому что больше не видел океана. Мои глаза застилали
слезы.
Шут положил руку мне на плечо и спросил:
- Ты так к ним и не спустился, верно?
Я молча покачал головой.
Я бежал от страшной грызущей зависти, которую испытал, и чтобы не
видеть собственную дочь - я боялся, что не смогу сдержаться и захочу
прижать ее к себе. Там, внизу, даже на границе их мира, для меня не
было места. Я это знал. Знал с того самого момента, когда понял, что
они поженятся. И еще я понимал, что, если подойду к дверям их дома, я
принесу с собой боль и разрушение.
Но я ведь самый обычный человек, не лучше остальных. Я испытал
горечь и сердился на них обоих и на судьбу, предавшую меня. Я не мог
их винить за то, что они нашли друг в друге опору и утешение. Но и я
тоже не был виноват в том, что они вот так исключили меня из своей
жизни. Впрочем, все это осталось в прошлом и изменить ничего нельзя,
сказал я себе. Мертвые не имеют права на сожаления. Самое большее, что
я мог сделать, - это уйти, чтобы не отравить их счастье и не лишить
свою дочь дома. Мне хватило сил.
Я тяжело вздохнул и продолжал:
- Вот и конец моей истории, Шут. Следующая зима застала нас здесь.
Мы нашли эту хижину, поселились в ней и с тех пор так и живем.
Я выдохнул и задумался над своими словами. Неожиданно они
показались мне тусклыми и неинтересными.
Следующий вопрос Шута поразил меня.
- А другой твой ребенок? - тихо спросил он.
- Что?
- Дьютифул. Ты его видел? Неттл твоя дочь. А разве он не твой сын?
- Я… нет. Нет, не мой. И я никогда его не видел. Он сын Кетриккен
и наследник Верити. Я уверен, что именно так считает Кетриккен. - Я
почувствовал, что краснею, меня смутило, что Шут об этом заговорил. Я
положил руку ему на плечо и сказал: - Друг мой, только мы с тобой
знаем, как использовал меня Верити… точнее, мое тело. Когда он
попросил у меня разрешения на это, я не сразу понял, что он имеет в
виду. Сам я не помню, как был зачат Дьютифул. Разве ты забыл, я
находился рядом с тобой, оказавшись в плену тела Верити, которое он
покинул. Верити сделал все, чтобы получить наследника. Я на него не
сержусь, но и не хочу вспоминать о том, что тогда произошло.
- Старлинг ничего не знает? А Кетриккен?
- Старлинг в ту ночь крепко спала. Я уверен, что, если бы у нее
возникли подозрения, она бы наверняка мне что-нибудь сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192