И это было не стремление к самоубийству, чтобы
заставить мир остановиться. Искушение Скилла казалось более
заманчивым. Изменить форму своего существования, оставить все проблемы
и сомнения за спиной. Слиться с потоком.
Если бы речь шла только обо мне, я бы уступил соблазну. Но Шут
надеялся, что его смерть не будет напрасной, а мой волк просил меня
жить дальше и рассказать о нем Неттл. Кетриккен поручила мне вернуть
ее сына. На меня рассчитывал Чейд. И Нед. Охваченный противоречивыми
чувствами, я начал бороться, пытаясь уберечь собственное «я». Уж не
знаю, сколько продолжалась эта борьба. В потоке Скилла время теряет
смысл. Я понимал, что сжигаю свои силы, но стоит погрузиться в Скилл,
как интерес к реальным вещам мгновенно отступает на второй план.
Только обретя уверенность, я осторожно начал поиски Дьютифула.
Я рассчитывал, что найти его будет нетрудно. Прошлой ночью я
сделал это без малейших усилий. Тогда я просто взял его за руку и
сразу же отыскал в потоке Скилла. Но сегодня, хоть я и знал, что держу
на руках его остывающее тело, мне не удавалось обнаружить его
присутствия. Трудно рассказать, как я его искал. Скилл не имеет ничего
общего с пространством или со временем. Иногда мне кажется, что его
можно описать как существо, лишенное границ собственного «я». В другие
моменты такое определение кажется слишком узким, поскольку «я» не
является единственной границей в восприятии действительности.
Я открылся Скиллу и пропустил сквозь себя его поток, как воду
через сито, но так и не нашел следов принца. Тогда я растянул себя под
потоком Скилла, подобно склону холма, поросшего молодой травкой,
согретого лучами солнца, позволив магической силе коснуться каждой
травинки, но вновь не почувствовал присутствия Дьютифула. Я оплел себя
вокруг Скилла, как плющ сливается со стволом дерева, но не смог
отделить сущности мальчика от потока.
Он оставил свой след в Скилле, подобный отпечатку сапога в пыли в
ветреный день. Я собрал все, что смог, но это имело к принцу Дьютифулу
не больше отношения, чем аромат цветка к самому цветку. Тем не менее я
отчаянно прижал к себе частицы его существа. С каждым мгновением мне
становилось всё труднее помнить, каким он был. Я никогда не знал его
хорошо, а тело, которое сжимал в своих объятиях, стремительно теряло с
ним связь.
Пытаясь найти мальчика, я полностью погрузился в Скилл. Я не стал
отдаваться на его волю, но отказался от обычных предосторожностей. У
меня возникло жуткое ощущение. Казалось, я превратился в оторвавшегося
воздушного змея или маленькую лодочку, лишенную руля. Нет, я не
потерял собственного «я», но и не позаботился о том, чтобы наверняка
найти обратную дорогу в свое тело. И все же я не стал ближе к
Дьютифулу, а лишь увидел, какие бескрайние пространства меня окружают,
и понял безнадежность поставленной задачи. Легче поймать в сеть дым от
погашенного огня, чем собрать мальчика воедино.
А Скилл продолжал нашептывать мне обещания. Он оставался холодным
и стремительным только до тех пор, пока я боролся с ним. Стоит мне
сдаться - и вокруг меня воцарятся тепло и спокойствие, а я лишусь
индивидуального сознания. И что в этом ужасного? Ночной Волк и Шут
мертвы. Я не смог вернуть Дьютифула Кетриккен. Молли больше не ждет
меня; у нее своя жизнь и любовь. Нед, сказал я себе, пытаясь вспомнить
о своих обязательствах. Как же Нед? Но я знал, что Чейд позаботится о
его нуждах, сначала из чувства долга, а потом ради самого мальчика.
А Неттл? Что будет с Неттл?
Ответ был ужасным. Я предал ее. Дьютифула вернуть невозможно, а
без него она обречена. Готов ли я наблюдать за ее мучениями? Смогу ли
сохранить рассудок? У меня возникла новая, еще более страшная мысль.
Здесь, в этом лишенном времени месте, самое страшное уже могло
произойти. Она погибла.
Мои сомнения исчезли. Я отпустил последние частицы Дьютифула, и
поток потащил их прочь. Как это описать? Словно я стоял на вершине
залитого солнцем холма и выпустил зажатую в руке радугу. Когда он
уплывал прочь, я сообразил, что частицы Дьютифула переплелись с моей
сущностью. И теперь вместе с ним утекал и я сам. Не имеет значения.
Фитц Чивэл Видящий превращался в узкую ленту и уносился в летящий
поток Скилла.
Однажды я отдал свои воспоминания каменному дракону. Я с
благодарностью избавился от боли, безнадежной любви и дюжины других
переживаний. Я расстался с этой частью своей жизни, чтобы дракон обрел
сущность и ожил. Сейчас все получилось иначе. Представьте себе
кровотечение: вам приятно, но последствия смертельны. Я равнодушно
наблюдал за процессом со стороны.
А ну-ка, прекрати.
Женский голос был полон нежности и удивления. Я не мог помешать ей
обернуть нить моего существования вокруг меня, словно она наматывала
ее обратно на клубок.
Я успела забыть, какими глупыми могут быть проявления чувств у
людей. Стоит ли удивляться, что мы ими так наслаждаемся? Какие пылкие
маленькие любимцы из вас получаются.
Кто?
Мне не удалось задать более внятного вопроса.
Ее присутствие настолько опьянило меня, что от счастья я перестал
соображать.
Кажется, это также принадлежит тебе. Нет, подожди, тут другой. Вас
тут сразу двое, и вы оба распадаетесь на части! Значит, вы оба
заблудились?
Заблудились.
Я повторил ее мысль, не в силах сформулировать свою собственную. Я
превратился в грудного ребенка, которым восхищаются только за то, что
он есть на свете, я стал беспомощным от радости. Ее любовь наполнила
меня теплом. Прежде я даже представить такого не мог: меня любят и
ценят, и мне больше ничего не нужно. Я вдруг получил такое огромное
богатство, что даже королевская казна бледнела перед ним. Никогда в
жизни мне не доводилось переживать ничего подобного.
А теперь возвращайся. И в следующий раз будь осторожнее.
Меня оторвали, как заусенец, со смутной тоской подумал я. Пока она
меня держала, я был настолько переполнен наслаждением, что не мог ей
возражать, хотя понимал, что она собирается сделать нечто немыслимое.
Подожди-подожди-подожди, сумел наконец выдавить из себя я, но
мысль была слишком легковесной, и она не обратила на нее внимания.
Через мгновение я уловил присутствие Дьютифула.
А потом я вернулся в свое жалкое маленькое тело. Оно болело и
замерзло. Новые царапины, старые раны, да и с самого начала оно
работало не лучшим образом, мне постоянно чего-то не хватало. Мое тело
всегда чего-то хотело, в чем-то нуждалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
заставить мир остановиться. Искушение Скилла казалось более
заманчивым. Изменить форму своего существования, оставить все проблемы
и сомнения за спиной. Слиться с потоком.
Если бы речь шла только обо мне, я бы уступил соблазну. Но Шут
надеялся, что его смерть не будет напрасной, а мой волк просил меня
жить дальше и рассказать о нем Неттл. Кетриккен поручила мне вернуть
ее сына. На меня рассчитывал Чейд. И Нед. Охваченный противоречивыми
чувствами, я начал бороться, пытаясь уберечь собственное «я». Уж не
знаю, сколько продолжалась эта борьба. В потоке Скилла время теряет
смысл. Я понимал, что сжигаю свои силы, но стоит погрузиться в Скилл,
как интерес к реальным вещам мгновенно отступает на второй план.
Только обретя уверенность, я осторожно начал поиски Дьютифула.
Я рассчитывал, что найти его будет нетрудно. Прошлой ночью я
сделал это без малейших усилий. Тогда я просто взял его за руку и
сразу же отыскал в потоке Скилла. Но сегодня, хоть я и знал, что держу
на руках его остывающее тело, мне не удавалось обнаружить его
присутствия. Трудно рассказать, как я его искал. Скилл не имеет ничего
общего с пространством или со временем. Иногда мне кажется, что его
можно описать как существо, лишенное границ собственного «я». В другие
моменты такое определение кажется слишком узким, поскольку «я» не
является единственной границей в восприятии действительности.
Я открылся Скиллу и пропустил сквозь себя его поток, как воду
через сито, но так и не нашел следов принца. Тогда я растянул себя под
потоком Скилла, подобно склону холма, поросшего молодой травкой,
согретого лучами солнца, позволив магической силе коснуться каждой
травинки, но вновь не почувствовал присутствия Дьютифула. Я оплел себя
вокруг Скилла, как плющ сливается со стволом дерева, но не смог
отделить сущности мальчика от потока.
Он оставил свой след в Скилле, подобный отпечатку сапога в пыли в
ветреный день. Я собрал все, что смог, но это имело к принцу Дьютифулу
не больше отношения, чем аромат цветка к самому цветку. Тем не менее я
отчаянно прижал к себе частицы его существа. С каждым мгновением мне
становилось всё труднее помнить, каким он был. Я никогда не знал его
хорошо, а тело, которое сжимал в своих объятиях, стремительно теряло с
ним связь.
Пытаясь найти мальчика, я полностью погрузился в Скилл. Я не стал
отдаваться на его волю, но отказался от обычных предосторожностей. У
меня возникло жуткое ощущение. Казалось, я превратился в оторвавшегося
воздушного змея или маленькую лодочку, лишенную руля. Нет, я не
потерял собственного «я», но и не позаботился о том, чтобы наверняка
найти обратную дорогу в свое тело. И все же я не стал ближе к
Дьютифулу, а лишь увидел, какие бескрайние пространства меня окружают,
и понял безнадежность поставленной задачи. Легче поймать в сеть дым от
погашенного огня, чем собрать мальчика воедино.
А Скилл продолжал нашептывать мне обещания. Он оставался холодным
и стремительным только до тех пор, пока я боролся с ним. Стоит мне
сдаться - и вокруг меня воцарятся тепло и спокойствие, а я лишусь
индивидуального сознания. И что в этом ужасного? Ночной Волк и Шут
мертвы. Я не смог вернуть Дьютифула Кетриккен. Молли больше не ждет
меня; у нее своя жизнь и любовь. Нед, сказал я себе, пытаясь вспомнить
о своих обязательствах. Как же Нед? Но я знал, что Чейд позаботится о
его нуждах, сначала из чувства долга, а потом ради самого мальчика.
А Неттл? Что будет с Неттл?
Ответ был ужасным. Я предал ее. Дьютифула вернуть невозможно, а
без него она обречена. Готов ли я наблюдать за ее мучениями? Смогу ли
сохранить рассудок? У меня возникла новая, еще более страшная мысль.
Здесь, в этом лишенном времени месте, самое страшное уже могло
произойти. Она погибла.
Мои сомнения исчезли. Я отпустил последние частицы Дьютифула, и
поток потащил их прочь. Как это описать? Словно я стоял на вершине
залитого солнцем холма и выпустил зажатую в руке радугу. Когда он
уплывал прочь, я сообразил, что частицы Дьютифула переплелись с моей
сущностью. И теперь вместе с ним утекал и я сам. Не имеет значения.
Фитц Чивэл Видящий превращался в узкую ленту и уносился в летящий
поток Скилла.
Однажды я отдал свои воспоминания каменному дракону. Я с
благодарностью избавился от боли, безнадежной любви и дюжины других
переживаний. Я расстался с этой частью своей жизни, чтобы дракон обрел
сущность и ожил. Сейчас все получилось иначе. Представьте себе
кровотечение: вам приятно, но последствия смертельны. Я равнодушно
наблюдал за процессом со стороны.
А ну-ка, прекрати.
Женский голос был полон нежности и удивления. Я не мог помешать ей
обернуть нить моего существования вокруг меня, словно она наматывала
ее обратно на клубок.
Я успела забыть, какими глупыми могут быть проявления чувств у
людей. Стоит ли удивляться, что мы ими так наслаждаемся? Какие пылкие
маленькие любимцы из вас получаются.
Кто?
Мне не удалось задать более внятного вопроса.
Ее присутствие настолько опьянило меня, что от счастья я перестал
соображать.
Кажется, это также принадлежит тебе. Нет, подожди, тут другой. Вас
тут сразу двое, и вы оба распадаетесь на части! Значит, вы оба
заблудились?
Заблудились.
Я повторил ее мысль, не в силах сформулировать свою собственную. Я
превратился в грудного ребенка, которым восхищаются только за то, что
он есть на свете, я стал беспомощным от радости. Ее любовь наполнила
меня теплом. Прежде я даже представить такого не мог: меня любят и
ценят, и мне больше ничего не нужно. Я вдруг получил такое огромное
богатство, что даже королевская казна бледнела перед ним. Никогда в
жизни мне не доводилось переживать ничего подобного.
А теперь возвращайся. И в следующий раз будь осторожнее.
Меня оторвали, как заусенец, со смутной тоской подумал я. Пока она
меня держала, я был настолько переполнен наслаждением, что не мог ей
возражать, хотя понимал, что она собирается сделать нечто немыслимое.
Подожди-подожди-подожди, сумел наконец выдавить из себя я, но
мысль была слишком легковесной, и она не обратила на нее внимания.
Через мгновение я уловил присутствие Дьютифула.
А потом я вернулся в свое жалкое маленькое тело. Оно болело и
замерзло. Новые царапины, старые раны, да и с самого начала оно
работало не лучшим образом, мне постоянно чего-то не хватало. Мое тело
всегда чего-то хотело, в чем-то нуждалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192