- Сейчас про Луку Строганова похвалится!
Верно, старик горестно подперся высохшей рукой и, как заученное
поведал:
- Нечестивые казанцы изменой пленили князя Василия Васильевича
Темного. Смута пошла по русской земле, и Москва скорбна стала, яко
вдовица. Погибал слепец-князь. Но тут опять-таки Строгановы послугу
царству оказали. Лука Строганов выкупил князя из татарского полона. А кто
таков Лука? Внук Спиридона и дед моего родителя Аники. Зри, казаки, кто
таков я, Семен Аникиевич, разумей, чей корень! - он перстом ткнул себя в
грудь. - Вот каков я! - Но тут последние силы оставили старца, хмель взял
свое, - Строганов склонился на стол и сейчас же засопел.
- Уснул, - умаялся дедун! - улыбнулся Максим. - То верно, что головы
у Строгановых ясные и видят они далеко. И сошлись мы теперь, казачки, на
одной дорожке, одним узелком связали нас: хочешь не хочешь, а против
Кучумки дерзай!
- Казаки - народ дерзкий, неуступчивый. Татары и ногайцы, да турки
издавна им знакомы! - сдержанно сказал Ермак: - Не раз схватывались в бою.
Правда тут не Дон и не Волга - теплая водица, да зато сердце казачье
горячее, лихое...
- Браты, выпьем за это! - выкрикнул Иванко. - Дон перед Камой не
посрамится!..
Никита Строганов пододвинулся ближе, сказал:
- Сибирский хан платил ясак Москве, а ноне побил царских послов и от
дани отказался. Ходит войной на Юргу, а те извечно данники Руси. Царевич
Маметкул, яко волк голодный, рыщет по нашим вотчинам, а мы слуги царевы...
Максим, как эхо повторил:
- Мы - слуги царевы, и надумали мы позвать вас уряд написать... Вот и
писчик наш! - указал он на тощего подьячего с оловянной чернильницей у
пояса. Тот жался у порога и ждал, когда хозяева позовут.
- О чем будет уряд? - по-хозяйски спросил Ермак, и его быстрые глаза
уставились в хозяев.
- Мы вам дадим одежду всякую, сукна и холста, деньги и припасы, а вы
правдой служите! - выговорил Максим тихо, льстиво, оглаживая рыжеватую
бороду.
А братец Никита продолжал:
- А коли тесно воле казацкой станет у нас, сбегаете за Камень,
зипунов добудете у сибирского хана. И в том мы помога, - наделим и
пушками, и пищалями, и свинцом, и зельем, и другие ратные запасы дадим из
амбаров. Царь прекословить не будет, земли там наши лежат, только сил
нет...
- Что ж, - отозвался Ермак, - на то казак родился, чтоб русской земле
пригодился. О поиске в сибирскую сторонушку поразмыслю, а теперь погоди
уряду писать! - кивнул он на подьячего, выхватившего из-за уха гусиное
перо. - Не торопись, дьяче, пока казак скаче!..
За окном сумерничало. На дворе слышалась казачья песня - гуляла
дружина. И слышался вкрадчивый голосок стряпчего: - Вы, повольники, не
шумите сильно, женок не трогайте! Грех может выйти...
И вслед за этим раздался бас Саввы:
- Ты, Мулдышка-писчик, закрой пасть. Бить будем!
В покои неслышно вошел слуга и стал зажигать свечи. Ермак поднялся и
поклонился хозяевам:
- За хлеб-соль благодарствуем...
Один за другим атаманы тихо покинули хоромы.
Казаки разместились в Чусовском городке, но конные ватажки их
стерегли переправы, дороги к строгановским варницам, следили за
передвижением вогуличей и остяков. Вотчины камских властелинов -
необозримый край, в котором даровыми дорогами катались многоводые быстрые
реки, по берегам рек - нетронутые леса, кишевшие всяким зверьем: по
глухоманям бродили сохатые, ревели медведи, а в темные ночи к редкому
человеческому жилью набегали волчьи стаи и всю ночь выли. На востоке, в
сизом тумане, виднелись увалы, покрытые щетиной ельников, а дальше
громоздились скалистые горы - Каменный Пояс.
В этом необозримом и по виду пустынном краю, - по лесам, по взгорьям,
по болотинам и берегам пустынных рек, - шла напряженная трудовая жизнь.
Ермак внимательно присматривался к ней. Посельники от темна до темна
валили дремучие леса, корчевали и жгли смолистые вековые пни, освобождая
землю под пашню. Углежоги неутомимо старались на хозяина, доставляя уголь.
По горным и лесным тропкам казаки нередко встречали женок и подростков с
коробками угля на загорбках; изнемогая от тяжелой ноши несли они ее к
пристаням. В горах рудокопщики добывали руду. В шахтах, в могильном мраке,
в сырости и холоде, от которых всегда знобило, раздавались упорные удары
кайла о руду. В дудке со скрипом вертелось деревянное колесо, поднимая из
шахты в ненадежных клетушках ржавую породу. В посадах, вокруг
городка-крепости, ютились ремесленники, неустанно работавшие на господина.
Гончары выделывали и обжигали горшки, в кузницах кузнецы из своего железа
ковали лемехи для сох, всякое поделье, необходимое для солеварен, - разные
долота, крючья, пластины для цыреней, на пристанях готовили к сплаву лес -
смолистые бревна, дрова. Бабы на лошадях, а то и сами, впрягаясь в лямки,
подтаскивали дрова к варницам. И, куда ни взгляни, везде до полного
изнурения трудились на господина люди. Издалека по ночам блистали огнями
варницы. Ради варниц все суетилось вокруг: звучал топор, жужжали пилы,
выкачивали из глубоких колодцев-скважин соленую воду, наполняли ею корыта,
а потом выпаривали из нее соль.
Хлеба не было, но соли вволю: она хрустела на зубах, одежда от нее
стояла коробом, тело изъязвлялось и раны не заживали годами.
Но не одной солью промышляли Строгановы: они нагло обирали малые
народы, жившие в горных лесах и за Камнем. Строгановские приказчики,
нагрузив короба дешевой хозяйственной мелочишкой, везли ее на обмен.
Лежалый, сгноенный хлеб, одежная рвань, топоры, пилы, шила, огниво, пряди
неводные - все шло за дорогие меха, мороженую рыбу, битую птицу, за
самоцветы. Простой чугунный котел отдавался за столько соболей, сколько в
нем помещалось плотно ужатых шкурок. Слабосильным вогуличам и зырянам
Строгановы давали в долг, а после заставляли их отрабатывать на своих
промыслах. А те, кто прятался от долгов в лесах, попадали в горькую беду.
Строгановы напускали на них злых людей, давая жестокий наказ: "Убей
некрещеного или выкинь из юрты, а жену и детей забери себе рабами, пусть
трудятся на тебя, а ты заодно с ними - на хозяина!"
Ермак все это видел, и сердце его наполнялось гневом. Но что
поделать? Он искал и не находил выхода. На Волге все казалось проще, а
здесь, в Соли Камской, он жил бок о бок с теми, кто создавал ценности и
кормил всю Русь.
Атаман поместился в светелке, примыкавшей к тыну. С первыми
проблесками зари на дозорной башне раздавался звон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264