Ветерок колебал его длинную
рубаху. Приложив ладонь козырьком к глазаи, устюженский плотник долго
смотрел вслед лебединой стае.
Вскоре словно пологом кто закрыл - ушла в сизую даль станица,
дубравы. Только часовенка все еще поблесивала главкой на горячем солнце.
По сторонам, как море, колыхались ковыльные волны, убегая на полдень у
Суражскому морю.
Ермак поклонился покинутой земле:
- Ты прости-прощай, тихий Дон Иванович!
Его выкрик дружным хором подхватили казаки на стругах, взмахнули
веслами и понеслись по голубой воде к Переволоке. В густых камышах шумели
утиные стаи, мимо мелькали бесчисленные зеленые островки и золотились
леса. А в донской глуби, в темной воде, играла рыба. Видели еще казаки,
как далеко-далеко в степи двигалось серое облачко - это к станице с
дальних пастбищ гнали конский табун.
Все отходила и подергивалась синеватым маревом сторона. И хоть каждый
казак всем своим лихим видом старался показать, что все ему трын-трава,
однако в душе своей сохранил ласковое и заветное. Каждый из удальцов с
легкой грустью подумал про себя: "Ты прости-прощай, Дон Иванович! Придется
ли нам с тобой еще раз видеться?.."
Шуршал камыш, кричали над синей водой чайки и кружили орлы над
степью. И казалось, что в ушах все еще слышатся выкрики станичников:
- В добрый путь, казаки!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ВОЛГЕ-РЕКЕ
1
Русь издавна вела торговлю с восточными странами. Желая получить
разрешение ездить через русские земли в Персию, Индию, Бухару, и для
отыскания пути в Китай английский посол поведал царю московскому, что
драгоценности, перевозимые купцами из страны в страну, оставляют на пути
золотые следы. Русские прекрасно осознавали это и без иноземной указки.
Они сами усиленно стремились завязать тесные торговые связи с далекими
государствами Востока. Еще в конце пятнадцатого века, с дозволения
великого князя тверского Михаила Борисовича, из Твери отправился в
таинственную страну Индию тверской купец Афанасий Никитин. С большими
приключениями он доплыл Волгою до Астрахани, а затем через Дербент и
Персию добрался до Ормуза, где пламенное солнце жжет человека. Далее на
чужеземном корабле он переплыл море Индийское, достиг Маската и Гуризата и
проник до Чувиля. В своем повествовании тверской купец пишет: "И тут есть
Индийская страна". Много диковинного и чудесного увидел Афанасий Никитин в
чужедальной сторонушке. Его впечатлительный глаз отмечал всеинтересное и
новое: и города, и нравы, и обычаи, и климат, и невиданных доселе
животных, и растения. О своем необычайном странствии Никитин сообщает:
"Написал я грешное свое хождение за три моря: первое море Дербентское -
море Хвалынское, второе море Индийское - море Индостанское, третье море
Черное - море Стамбульское". О "хождении" своем он рассказал много
поразительного.
В Индийской стране... "люди ходят все наги, - пишет он, - и голова не
покрыта, и груди голы, а власы в одну косу заплетены, а детей родят на
всякий год и детей у них много, а мужики и женки все наги и все черны, - я
куды хожу, ино за мной людей много, да дивуются белому человеку. Князь
носит фату на голове, а другую на гузне; бояре и княгини носят фату на
плечах и на гузне; а слуги княжие и боярские только на гузне, вооружены
различно, но не огненым боем; все наги да босы и волос не бреют; а женки
ходят голова не покрыта, и груди голы; а парубки и девочки ходят ходят
совершенно нагие до 7 лет. Зима продолжается там 4 месяца - везде дождь и
грязь, и в это время там пашут и сеют пшеницу и все съестное. Индиане не
едят ни мяса, ни рыбы, ни вина не пьют, и ества у них плоха, и ножа не
держат, и ложек не употребляют, а садясь за еду омывают руки и ноги, и рот
ополаскивают. Женщины у них сорома не знают, и ведут себя вольно с гостями
и любят гостей белых"...
Наряду со многими правдивыми описаниями, тверской путешественник
записал об Индии много сказочного. Так он описывает птицу гукук, которая
"летает в ночи и кличет кук-кук, а на которой хоромине сидит, то тут
человек умирает, а если кто захочет убить, то у нее из клюва огонь
выйдет".
Таких небылиц немало в "Хождении за три моря". Что касается торговли
и товаров, то Афанасий Никитин подробно описал, кто чем торгует, и какие
товары годны для Руси. Одновременно с этим, он во время своих странствий
убедился, сколько нелепостей и бредней сообщалось в ходившей в то время по
рукам грамотеев рукописи "Сказания о Индийском царстве". В ней от имени
индийского царя и "попа, над царями царя", повествовалось: "Царство мое
таково: итти в одну сторону 10 месяцев, а на другую немножко дойти: тамо
соткнулись небо и земля. Есть у меня в единой стране люди немы, а в иной
земле - люди рогаты, а в иной земле - люди о трех ногах, а иные люди - 9
сажень, а иные люди - четвероручны. А иная у меня земля, в ней же люди
полпса, а полчеловека".
Ни рогатых, ни трехногих, ни чудовищных великанов Афанасий Никитин в
своих странствиях не встретил, но зато немало он перенес притеснений и
обид и не раз подвергался грабежу.
И все же, несмотря на опасности пути, иноземцы и русские купцы
стремились проникнуть на загадочный Восток и завести с ним торговлю.
С тех пор, как была присоединена к Московскому государству Казань, а
затем Астрахань, и Волга целиком стала русской рекой, по великому водному
пути потянулись торговые караваны в Персию, Бухару, Хиву, Дербент и
Шемаху.
Русские торговые люди везли пушнину, кожи, холст, пеньку, мед,
шерсть, сало и даже доставляли на восточные рынки прославленных охотничьих
птиц - соколов и кречетов. Соколиной охотой увлекались все владетели
западных и восточных царств. Особенно славились пернатые охотники,
привозимые из русских земель. Даже ханы Золотой Орды, накладывая на Русь
дань, требовали от московских князей присылки кречетов. Целые ватаги
кречетников отправлялись из Москвы на печорский север для ловли этой
редкой и дорогой охотничей птицы, которая различалась по окраске и
повадкам. Славились кречеты красные, белые, серые; особенно дорого
ценилась птица красная - чеглич-кречетай. Несмотря на крепость и силу, эта
птица не переносила долгого пути и часто погибала от дорожной истомы,
поэтому ее доставляли водой, на стругах. На вольном речном воздухе
дышалось птице легче, и она чувствовала себя бодрей.
Взамен русских даров, с Востока на русь шли шелка, пестряди, краски,
сандал, сушенные фрукты и сладости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264
рубаху. Приложив ладонь козырьком к глазаи, устюженский плотник долго
смотрел вслед лебединой стае.
Вскоре словно пологом кто закрыл - ушла в сизую даль станица,
дубравы. Только часовенка все еще поблесивала главкой на горячем солнце.
По сторонам, как море, колыхались ковыльные волны, убегая на полдень у
Суражскому морю.
Ермак поклонился покинутой земле:
- Ты прости-прощай, тихий Дон Иванович!
Его выкрик дружным хором подхватили казаки на стругах, взмахнули
веслами и понеслись по голубой воде к Переволоке. В густых камышах шумели
утиные стаи, мимо мелькали бесчисленные зеленые островки и золотились
леса. А в донской глуби, в темной воде, играла рыба. Видели еще казаки,
как далеко-далеко в степи двигалось серое облачко - это к станице с
дальних пастбищ гнали конский табун.
Все отходила и подергивалась синеватым маревом сторона. И хоть каждый
казак всем своим лихим видом старался показать, что все ему трын-трава,
однако в душе своей сохранил ласковое и заветное. Каждый из удальцов с
легкой грустью подумал про себя: "Ты прости-прощай, Дон Иванович! Придется
ли нам с тобой еще раз видеться?.."
Шуршал камыш, кричали над синей водой чайки и кружили орлы над
степью. И казалось, что в ушах все еще слышатся выкрики станичников:
- В добрый путь, казаки!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ВОЛГЕ-РЕКЕ
1
Русь издавна вела торговлю с восточными странами. Желая получить
разрешение ездить через русские земли в Персию, Индию, Бухару, и для
отыскания пути в Китай английский посол поведал царю московскому, что
драгоценности, перевозимые купцами из страны в страну, оставляют на пути
золотые следы. Русские прекрасно осознавали это и без иноземной указки.
Они сами усиленно стремились завязать тесные торговые связи с далекими
государствами Востока. Еще в конце пятнадцатого века, с дозволения
великого князя тверского Михаила Борисовича, из Твери отправился в
таинственную страну Индию тверской купец Афанасий Никитин. С большими
приключениями он доплыл Волгою до Астрахани, а затем через Дербент и
Персию добрался до Ормуза, где пламенное солнце жжет человека. Далее на
чужеземном корабле он переплыл море Индийское, достиг Маската и Гуризата и
проник до Чувиля. В своем повествовании тверской купец пишет: "И тут есть
Индийская страна". Много диковинного и чудесного увидел Афанасий Никитин в
чужедальной сторонушке. Его впечатлительный глаз отмечал всеинтересное и
новое: и города, и нравы, и обычаи, и климат, и невиданных доселе
животных, и растения. О своем необычайном странствии Никитин сообщает:
"Написал я грешное свое хождение за три моря: первое море Дербентское -
море Хвалынское, второе море Индийское - море Индостанское, третье море
Черное - море Стамбульское". О "хождении" своем он рассказал много
поразительного.
В Индийской стране... "люди ходят все наги, - пишет он, - и голова не
покрыта, и груди голы, а власы в одну косу заплетены, а детей родят на
всякий год и детей у них много, а мужики и женки все наги и все черны, - я
куды хожу, ино за мной людей много, да дивуются белому человеку. Князь
носит фату на голове, а другую на гузне; бояре и княгини носят фату на
плечах и на гузне; а слуги княжие и боярские только на гузне, вооружены
различно, но не огненым боем; все наги да босы и волос не бреют; а женки
ходят голова не покрыта, и груди голы; а парубки и девочки ходят ходят
совершенно нагие до 7 лет. Зима продолжается там 4 месяца - везде дождь и
грязь, и в это время там пашут и сеют пшеницу и все съестное. Индиане не
едят ни мяса, ни рыбы, ни вина не пьют, и ества у них плоха, и ножа не
держат, и ложек не употребляют, а садясь за еду омывают руки и ноги, и рот
ополаскивают. Женщины у них сорома не знают, и ведут себя вольно с гостями
и любят гостей белых"...
Наряду со многими правдивыми описаниями, тверской путешественник
записал об Индии много сказочного. Так он описывает птицу гукук, которая
"летает в ночи и кличет кук-кук, а на которой хоромине сидит, то тут
человек умирает, а если кто захочет убить, то у нее из клюва огонь
выйдет".
Таких небылиц немало в "Хождении за три моря". Что касается торговли
и товаров, то Афанасий Никитин подробно описал, кто чем торгует, и какие
товары годны для Руси. Одновременно с этим, он во время своих странствий
убедился, сколько нелепостей и бредней сообщалось в ходившей в то время по
рукам грамотеев рукописи "Сказания о Индийском царстве". В ней от имени
индийского царя и "попа, над царями царя", повествовалось: "Царство мое
таково: итти в одну сторону 10 месяцев, а на другую немножко дойти: тамо
соткнулись небо и земля. Есть у меня в единой стране люди немы, а в иной
земле - люди рогаты, а в иной земле - люди о трех ногах, а иные люди - 9
сажень, а иные люди - четвероручны. А иная у меня земля, в ней же люди
полпса, а полчеловека".
Ни рогатых, ни трехногих, ни чудовищных великанов Афанасий Никитин в
своих странствиях не встретил, но зато немало он перенес притеснений и
обид и не раз подвергался грабежу.
И все же, несмотря на опасности пути, иноземцы и русские купцы
стремились проникнуть на загадочный Восток и завести с ним торговлю.
С тех пор, как была присоединена к Московскому государству Казань, а
затем Астрахань, и Волга целиком стала русской рекой, по великому водному
пути потянулись торговые караваны в Персию, Бухару, Хиву, Дербент и
Шемаху.
Русские торговые люди везли пушнину, кожи, холст, пеньку, мед,
шерсть, сало и даже доставляли на восточные рынки прославленных охотничьих
птиц - соколов и кречетов. Соколиной охотой увлекались все владетели
западных и восточных царств. Особенно славились пернатые охотники,
привозимые из русских земель. Даже ханы Золотой Орды, накладывая на Русь
дань, требовали от московских князей присылки кречетов. Целые ватаги
кречетников отправлялись из Москвы на печорский север для ловли этой
редкой и дорогой охотничей птицы, которая различалась по окраске и
повадкам. Славились кречеты красные, белые, серые; особенно дорого
ценилась птица красная - чеглич-кречетай. Несмотря на крепость и силу, эта
птица не переносила долгого пути и часто погибала от дорожной истомы,
поэтому ее доставляли водой, на стругах. На вольном речном воздухе
дышалось птице легче, и она чувствовала себя бодрей.
Взамен русских даров, с Востока на русь шли шелка, пестряди, краски,
сандал, сушенные фрукты и сладости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264