И впрямь, берега пошли пустынные, безмолвные. Леса придвинулись к
воде угрюмые, дикие.
- Только лешему да нечисти в них жить! - проворчал поп Савва. - Но
дышится, браты, легче. Чуете? А отчего-сь? Воля! Эх во-о-ля! - басом
огласил он реку, встревожил дебри, и многократно в ответ прогудело эхо.
Вечерние зори на Сылве спускались нежданно, были синие, что-то
нехорошее таилось в них.
- Будто на край света заплыли! - вздыхал Дударек. - В книге
Апокалипсис, что поп читал, такие зори и закаты описаны для страха.
Ермак строго посмотрел на Дударька, сказал:
- Осень близится, блекнет ярь-цвет. Больше тьмы, чем света!
И может быть тут впервые атаман подумал: "Припоздали мы с
отплытием!". Но вернуться - значило еще больше встревожить дружину.
Гребли казаки изо всех сил против течения, - струя шла сильная и
упрямая. Неделю-другую спустя показались земляные городки, над которыми
стлался горький дым. На берег выходили кроткие люди в меховых одеждах и
заискивающе улыбались. Они охотно все давали казакам, но дары их были
бедны: туески малые с медом, с морошкой да сухая рыба... На каждом шагу в
чернолесье - насеки топорами над дуплами, в которых зазимовали пчелы.
Скоро доберется сюда непрошенный хозяин и выломает душистые соты, а пчелы
померзнут. В укромных чащах скрытно расставлены по ветвям пругла для ловли
птиц, петли на зверюшек и скрытые ельником ямы на погибель сохатому.
Сылва в крутых берегах уходила, извиваясь, все дальше и дальше в
темные леса. Густые туманы опустились на реку. Вдоль ущелья дул
пронизывающий ветер. На воду в изобилии падали золотые листья берез и
багряные - осины. Ельники потемнели, шумели неприветливо. Но казаки гребли
вверх по реке.
Поп Савва вспомнил сказание строгановского посланца о Лукоморье и
захохотал, как леший в чащобе.
Ермак удивленно разглядывал его: не рехнулся ли, часом, поп?
- Ты что гогочешь, зверя пугаешь? - строго спросил он.
- Вот оно, Лукоморье сказочное! Добрались-таки, казаки... А-га-га! -
сотрясаясь чревом, смеялся Савва.
Дни, между тем, становились короче, низко бежали набухшие тучи и
бесконечно моросил дождь. Постепенно коченела земля, хрустел под ногами
палый лист. На привалах жгли жаркие костры, но утренники разукрашивали
ельники тонким кружевом изморози. Холод пробирал до костей, и на мглистой,
ленивой заре зуб на зуб не попадал от стужи. По Сылве поплыло "сало".
Смерзшиеся первые льдины, облепленные снегом, крепко ударяли в струги.
К вечеру над густой шугой, в которой затерло казачий караван, пошел
снег. Он шел всю ночь и утро. И сразу легла белая нарядная зима.
Иванко Кольцо ходил у реки и сердился:
- Вот и доплыли. Не по донскому обычаю ледостав пришел, не ко
времени.
Ермак улыбнулся и сказал:
- Обычаи тут сибирские, свыкаться надо. Коли так встретила, будем
ставить городок!
На высоком мысу, под защитой леса, поставили острожек. А первой
срубили часовенку, водворив в нее образ Николая угодника. Поп Савва
отслужил молебен. Казаки молились святому:
- Обереги нас, отче, от лиха злого, а паче от тоски. Нам бы, Никола,
полегче жить да повеселей...
Видно, не дошла казацкая молитва до Николы угодника - плешатого
старичка, кротко смотревшего с образа. Только укрылись заваленные снегами
повольники от стужи, как вскоре кончились все запасы. Начался голод, а за
ним цынга. Ослабевшие казаки, высланные в дозоры, замерзали от стужи. Поп
наскоро отпевал их, а затем тела зарывали в снег. Пятеро ушли на охоту и
не вернулись. Догадывались, что сбегали искать светлую долю, да видать
нашли ее в сугробах, похоронивших леса.
Только один батько не сдавался. В погожие дни он поднимался на тын и
показывал на заснеженный простор, который раскинулся надо льдами Сылвы.
- Браты, гляди, эвон - синее марево: то Камень, а за ним Сибирь!
- Близок локоть да не укусишь, - сердито ворчал Матвейко Мещеряк. -
Батько, хватит на горы глядеть. Дозволь казакам на медведя сходить...
Нашли берлогу, подняли зверя, и Брязга посадил его на рогатину. Убили
лесного хозяина и на полозьях притащили в острожек. Сколько радости было!
За все недели раз досыта наелись.
- Не хватает медов! Совсем душа растаяла! - повеселел поп Савва. -
Сплясать, браты, что ли?
- Да ты всю святость стеряешь, батя. Аль забыл, что ныне на Руси
филиппов пост! - смеялись казаки.
- Так то на Руси, а мы - не знай где, и митрополит нами тут пока не
поставлен, дай спляшу!
Савва пошел в пляс. Он отбивал подкованными сапогами чечетку, прыгал
козлом и вертелся, как веретено. Прищелкивал перстами и подпевал себе:
Эх, сею, сею ленок...
Казаки выстукивали ложками частую дробь. Тут и домрачам и гуслярам
стало стыдно, - заиграли они. Пошла гульба, дым коромыслом.
- Вот и Дон помянули! - повеселел и батько...
Но вскоре пришла новая беда - черная немощь. У многих казаков
гноились десны, шатались зубы. Человек слабел и угасал, как огонек в
опустевшем светильнике...
- Горячей оленьей крови выпить, и окрепнет человек! А где ее взять? -
вздохнул Мещеряк. - Она бродит в лесу. Эх, сохатые!..
Но кого пошлешь в лес? Ослабевший человек костями ляжет. Ермак ходил
по городищу мрачный, корил себя: "Сколько зим видел, а тут сплоховал!".
На пепельном рассвете, когда среди темной сини окоема чуть заалели
узкие полоски золотистой яри, поп Савва, стоявший в дозоре, доглядел, как
из лесу к незамерзающему на лютом морозе роднику неслышно подошел
великанище-лось с тупыми корнями обломанных рогов.
"Эх, милый, - с сожалением подумал Савва, - из-за самки всю красу
стерял!" - Поп осторожно поднял руку, вскинул ружье... Лось величаво
повернул голову, взглянул большими темными глазами на человека, понял все,
- согнул спину для прыжка. И тут Савва - меткий стрелок - выстрелил по
зверю. Синий пороховой дымок растаял на ветру...
"Господи" - перекрестился поп. Высоко вздернув красивую голову, лось
застыл на месте, будто схваченный морозом. Ругая себя за промах, Савва
проворно заправил фузию, вскинул и снова хлопнул по зверю. Что за диво?
Лось не убежал, стоит на месте. Трясущимися руками поп насыпал зелья в
ружье, забил кусок свинца, и раз! - опять по зверю. Метко, в самую грудь,
тут бы и пасть зверю, а он все стоит! У Саввы от испуга побелели губы. Он
бросил фузию, закрестился торопливо и закричал на весь острожек:
- Свят, свят, с нами крестная сила! То не лось, а оборотень. Ой,
братцы, ой казаче! Сюда!
Набежали казаки, а с ними Ермак. Поп весь дрожал, тыкая пальцем на
тын:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264