- Упокой, боже, души побитых мною... И что поделаешь, господи, ты уж
знаешь, что я хотел славы и крепости моей державе. Кто стал против сего,
тот становился врагом нашим... Помяни их, господи, во царствии твоем...
Благовест смолк, среди мрачного безмолвия слышался треск свечей.
Позади царя шел широкоплечий, с рыжей бородой, богатырь.
"Малюта Скуратов", - со страхом признал наместник в монахе опричника
и прижался к стене.
Но глаза Грозного нашли его там. Царь подозрительно посмотрел на
Ромодановского и узнал его.
- Ты как тут оказался? - скрипуче спросил он, и худые длинные пальцы
крепко сжали посох.
Наместник встал на колени:
- Прости, великий государь, дела неотложные поторопили к тебе...
Иван взмахнул рукой:
- Брысь, дела пусть московские бояре вершат, а я тут горький инок.
Уйди...
Из глаз Ромодановского выкатились слезы жалости. Он молча склонил
голову и покорился судьбе. Но вдруг Грозный остановился, поманил его к
себе.
- О чем хлопочешь, человече? - страшными глазами он уставился на
Ромодановского.
- Из Пермской земли спешил, великий государь. Грамоту от хана Кучума
привез...
Глаза Грозного вспыхнули ярче, он сбросил шлык. Длинные редкие волосы
с ранней проседью разметались по ветру.
- А, Сибирь, вотчина наша! - оживленно заговорил он. - Ты, Малюта,
приведи ноне сего посланца ко мне, ноне, непременно...
Скуратов пытливо посмотрел на Ромодановского:
- Жди, приду за тобой!
Мрачная вереница иноков двинулась дальше. Долго не мог опомниться
наместник, на лбу выступил холодный пот. Перед взором все еще маячила
сильная, грузная фигура Малюты Скуратова, и по-страшному звучали слова:
"Жди, приду за тобой!"
В людском тереме гость сел за стол и затих. На душе у него было
смутно, тревожно. Склонясь над столешницей, он незаметно задремал.
В полночь его растолкали властные, сильные руки. Ромодановский открыл
глаза, - перед ним стоял Скуратов.
- Торопись, наместник, да захвати грамоту сибирскую. Государь
поджидает тебя, - спокойным и добрым голосом заговорил опричник. - Да ты
не бойся, я только для бояр страшен. Они и россказни распустили про меня,
зверем зовут...
Пермяк поклонился Скуратову:
- Спасибо, Григорий Лукьянович, за ободрение. Не верю я боярским
россказням, - поднял он на опричника спокойные глаза.
И впрямь, в обычном кафтане Малюта весьма походил на радушного
бородатого мужика. Лицо его светилось простотой, душевностью.
- Чем это ты занозил царское сердце? - спросил он. - Не терпит
свидеться с тобой.
- Грамоту от сибирского салтана привез...
- Сибирь, дальняя сторонушка! - обронил Скуратов. - Дивен край... Нам
бы его...
Он неторопливо провел пермяка во дворец, и долгими ходами и
переходами они пришли к узенькой двери.
- Тут поджидает, - тихо шепнул он и постучал. - Ты иди, а я тут
посторожу. Вот моя местина, - показал он на лавку, покрытую войлочной
кошмой. - Тут и стерегу нашего батюшку.
В небольшой горенке перед киотом мерцали лампады. Невозмутимая тишина
наполняла царский покой. Иван Васильевич сидел в кресле, устало склонив
голову. Бледное лицо его оживляли большие быстрые глаза. На царе - желтый
становой кафтан, стеганный в клетку и подбитый голубым шелком. Восемь
шелковых завязок с длинными кистями висели вдоль разреза. Всех устрашающий
посох стоял прислоненным к стене, а колпак, украшенный редким изумрудом,
лежал на столе.
Иван Васильевич приветливо улыбнулся вошедшему:
- Ну, вот и свиделись. Будто угадал ты мои думки, давно поджидал
вестей из сибирской стороны. Борзо перечил Кучумка... Худо, знать, ему
приходится, коли вспомнил о нас, бедных! - горькая усмешка прошла по
тонким губам Грозного. - Татары всегда хитрили перед Русью, а этот самый
лукавый из лукавых. Ну, подойди поближе!
Ромодановский приблизился, низко поклонился.
- Я тож так думаю, государь, что плохо хану ныне, если о Москве
вспомнил, - в дрожащих руках наместник держал свиток с большой печатью.
- Ну, зачти, что пишет он? - сказал Грозный и весь насторожился.
Пальцы пермяка не слушались, а мысли неслись бешено, сменяя одна
другую: "По всему видать, немощен царь, вишь, как осунулся, хил стал.
Подкосила, ой сильно подкосила измена Курбского!.. А Кучумка пишет дерзко.
Страшно!". Наконец он справился и развернул свиток.
- Думному дьяку надлежит то зачесть, ну да ладно, - вяло махнул рукой
Иван Васильевич. - Читай раздельно!
Ромодановский громко стал читать ханскую грамоту:
- "Бог богат!
Вольный человек, Кучум царь, слыхали мы, что ты, великий князь и
белый царь, силен и справедлив есть"...
Начало Грозному понравилось, он провел перстами по остаткам бороды,
на лице появился легкий румянец.
- Читай, читай погромче! - кивнул Иван Васильевич, и наместник поднял
голос выше:
- "Коли мы с тобой развоюемся, то и все народы земель наших
развоюются, а не учнем воеваться, - и они будут в мире. С нашим отцом твой
отец крепко помирились, и гости на обе стороны хаживали, потому, что твоя
земля близка. Люди наши в покое были, и меж них лиха не было, и люди
черные в упокое и добре жили. Ныне, при нашем и при твоем времени, люди
черные не в упокое. По сю пору не посылал тебе грамоты, случая не было.
Ныне похочешь мира - и мы помиримся, а хочешь воевать и мы воюемся..."
По лицу Грозного прошла презрительная улыбка.
- Ишь ты! Распетушился хан, поди голос этак сорвет! - проговорил он.
- Дале что?
- "Полон в поиманьи держать, земле в том что? - продолжал
Ромодановский: - Посылаю посла и гостей, да гораздо помиримся, только
захоти с нами миру. И ты одного из тех моих людей, кои у тебя в поиманьи
сидят, отпусти и с ним своего гонца нам пришли. С кем отец чей был в
недружбе, с тем и сыну его в недружбе быть прогоже. А коли в дружбе бывал,
оно в дружбе быти, кого отец обрел себе друга и брата, сыну с тем в
недружбе быть ли? И ныне помиримся с тобой - братом старейшим. Коли
захочешь миру, на борзе к нам гонца пришли. Молвя, с поклоном грамоту сию
послал".
Царь задумался: "Пригоже ли нам с сибирским царем о том ссылатись?".
Весь тон и содержание ханской грамоты его раздражали, но отказаться
от своих замыслов было невозможно. Грозный встрепенулся, пристально
посмотрел на пермяка и сказал строго:
- О грамоте никому не сказывай.
- Слушаю, государь! - поклонился Ромодановский.
- И еще, - отвези сию грамоту думному дьяку Висковатову и скажи, что
поджидаю его. О делах пермских поговори в приказах. Можешь идти...
Наместник низко поклонился Грозному и неслышно вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264