- А сам о другом думал: "Где взять хлеб,
зелье, пушки, паруса? Как заставить Строгановых отдать столь добра?".
Отходил май, отцвела цветень и угомонились по гнездовьям птицы, когда
казаки сели в струги и кормщик Пимен махнул рукой:
- Ставь паруса!
Легко и быстро поплыли по течению. И Сылва иной стала - нарядной,
озолоченой солнцем. Пели казаки удалые песни. Немного грустно было
покидать выстроенный острожек. Вот в последний раз мелькнула тесовая крыша
часовенки и скрылась за мысом.
Нежданно-негаданно нагрянули казаки к Строгановым. Все пришлось ко
времени. Только вырвались казаки на Каму-реку, и увидели скопища
вогуличей, а вдали за перелесками дымились пожарища. Опять враг ворвался в
русскую землю. На становище поймали отставшего вогулича и доставили
Ермаку. Завидев воина в кольчуге и шеломе, с большим мечом на бедре,
пленник пал на колени и завопил:
- Пощади, господин. Не сам шел, а гнали сюда...
- Кто тебя, вогулича, гнал? - гневно посмотрел на него Ермак.
- Мурза Бегбелий гнал. Сказал, всем ходить надо, русских бить!
Помилуй, князь...
- Увести, - повел глазом атаман, и казаки потащили вогулича в лес...
Ермак вымахнул меч:
- Браты, неужто выпустим из наших рук татарского грабежника?
- Не быть тому! Вот бы кони, как на Дону! - с грустью вспомнили
казаки. - Ух, - и заиграла бы тогда земля под копытами...
Мурза Бегбелий Агтаков торопил вогуличей к Чусовским городкам. Они
шли, потные, пыльные, черной хмарой. Их саадаки полны стрел, у многих
копья и мечи. За собой на отобранных у посельников конях везли узлы с
награбленным. Телохранители Бегбелия вели в арканах трех молодых
полонянок. Подле мурзы вертелся черненький, проворный как мышь,
татарчонок. Он кричал телохранителям:
- Девка русская-золото. Так сказал Бегбелий. Якши!
По лугам разливался беспрестанный пчелиный гуд. Ветер переливами
бежал по цветенью и доносил к дороге медовые запахи. Полонянки
расслабленно просили татар:
- Дай отдышаться. Истомились...
Их густые волосы, цвета спелой ржи, развевались, и на тонких девичьих
лицах перемешались слезы и пыль.
Татары безжалостно стегали их.
- Машир, машир!..
Но не дошли злыдни до Чусовских городков, не пограбили их. У самых
ворот острожка настигли казаки грабежников и порубили.
У Бегбелия сильный и смелый конь. Мурза хитер и труслив, как лиса.
Когда он увидел, что вогуличи гибнут под мечами и разбегаются, он юркнул в
лесную густую чащу, домчал до Чусовой и направил скакуна в стремнину.
Быстра вода, но добрый конь, рассекая струю широкой грудью, боролся с
течением и, наконец, вынес мурзу на другой берег. Бегбелий поторопился по
крутой тропе проехать скалы. И тут на берег выбежал Ермак с попом Саввой.
- Батько, вот он - зверь лютый! - показал поп на всадника, который
будто замер на скале. Татарин презрительно смотрел на атамана:
- По-воровски бегаешь! - с укором крикнул Ермак. - Не пристало воину
уходить от врага! Сойди сюда, померяемся умельством и силой!
Сквозь шум воды вызов казака дошел до мурзы. Он усмехнулся в жесткие
редкие усы, в узких глазах вспыхнули волчьи огни.
- Я знатный мурза! - заносчиво выкрикнул Бегбелий. - А ты - казак,
послужник-холоп. Мне ли меряться с тобой силой? Не спадет солнце в болото
и мурза не снизойдет до холопа! - он дернул удила, конь загарцевал под
ним.
Ермак выхватил из-за пояса пищаль, поднял быстро, но все, как морок,
исчезло. Не стало на скале Бегбелия, только мелкие кусты все еще
раскачивались, примятые конским копытом.
- Опять ушел, грабежник! - обронил Ермак и вернулся на место
схватки...
Перед казаками широко распахнулись ворота острожка. Максим в
малиновом кафтане вышел навстречу атаманам, а рядом с ним стояла в голубом
сарафане светлоглазая женка Маринка, держа на расшитом полотенце
хлеб-соль.
Ермак бережно принял дар, ласково поглядел на красавицу и поцеловал
пахучий каравай.
- Самое сладкое, и самое доброе, и радостное на земле-хлеб! - сказал
тихим голосом атаман. Марина вся засветилась и ответила:
- Пусть по-твоему...
Максим Строганов, сияющий и добродушный, поклонился казакам:
- Благодарствую за службу...
- Оттого и вернулись, чтоб оберечь твой городок! - откликнулся Иванко
Кольцо. - Глядим, темная сила прет, пожалели вас...
- Спасибочко! - еще раз поклонился господин. - А теперь пожалуйте в
покои. Победителю отныне и до века - первая чара.
Гамно вошли казаки в знакомые покои, расселись за большие столы.
Зазвенели кубки, чаши, кружки, чары, овкачи и болванцы, наполненные
крепкими медами. Началась после зимних тягот шумная казачья гульба...

Лето отслужили казаки в вотчине Строгановых, ожидая татарского
нашествия. Но в этот год царевич Маметкул не приходил из-за Каменных гор.
В сухое лето быстро созрели хлеба, и посельщики спокойно собрали их с
поля, свезли и уложили в риги. Осень выпала щедрая: рыбаки наловили и
насолили бадьи рыбы, строгановские амбары набили зерном, толокном. В
подвалах - липовые бочки меду. В ясные ночи высоко в небе плыл месяц и
зеленоватые полосы света косыми потоками лились в узкие высокие окна
строгановских хором. Розмысл Юрко не спит, сидит над толстой книжищей в
кожаном переплете с золотыми застежками. В оконце смотрит с синего неба
золотая звездочка, да ветерок приносит разудалую казачью песню. В ночном
безмолвии она звучит дерзко и будит поселян.
Юрко сидит склонясь и думает о Максиме Строганове: ноне господин
расщедрился, вынес в глиняном кувшине вино и книгу.
"Вот прими, за службу тебе, - за то, что отыскал новые соляные места.
Книжицу сию прочти. Писал ее сэр Ченслор - английский купец, с коим я
виделся в Холмогорах и на Москве, а вино выпей, монахи Пыскорского
монастыря во поминовение деда Аникия доставили в Чусовские городки. Вино
редкое - золотистое, искрометное и плещется в чарах. Из Франкской земли
привезено через моря великие..."
Не додумал Юрко своих мыслей - в дверь постучали. Тяжелой поступью
вошел Ермак. Розмысл обрадовался.
- Не ждал, и вдруг радость выпала.
Они обнялись, и атаман уставился в книжицу:
- О чем пишется в ней?
- Тут о русских воинах говорится, и хорошее.
- Ну! - глаза Ермака вспыхнули, он схватил Курепу за руку. - Чти, что
написано о ратных людях!
Юрко придвинул книгу и глуховатым голосом стал читать:
- "Я думаю, что нет под солнцем людей, столь привычных к суровой
жизни, как русские. Никакой холод их не смущает, хотя им приходится
проводить в поле по два месяца в такое время, когда стоят морозы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264