Скажу тебе тайное, хан.
Старый Кукджу прибыл с Васюганских болот в улус Карачи. Мурза держит его,
как дорогого гостя. И надо признаться перед твоим чистым ликом: Карача и
старец все еще преклонны к старым богам и молятся им. И подумай, - они
поклоняются святой Оби и буйному Иртышу!
Кучум теребил реденькую седую бородку. Он сидел в шелковом халате с
большим кругом на груди, на котором были вышиты изречения из корана. Он
сложил руки на коленях и задумчиво опустил голову. Так сидел он долго, и
татарину показалось, что хан уснул. Вдруг Кучум поднял голову,
прислушался, как волк на охоте, и тихо сказал татарину:
- Приведи ко мне старого Кукджу!
Гость с суеверным страхом поглядел на хана: "Не знает ли он, что
шайтанщик близко?".
Кучум кивнул:
- Ты, старый пес, наверное и сейчас укрываешь его. Не бойся, Кукджу
мне потребен немедля!
Сухой и маленький шайтанщик, с седыми волосами, заплетенными в
косички, переступил порог ханских покоев и упал в ноги Кучуму.
- Пощади ради старости, и боги оберегут тебя! - вскричал он.
Хан с презрением покосился на него. Кукджу лежал распростертым, его
сухие коричневые руки походили на древесные корни. "Повержен в прах", -
подумал и успокоился хан. Он кратко поведал о сне.
Шайтанщик начал дряблым голосом:
- Я уже спрашивал своих богов, что это значит?
- Как? Ты знал о моем сне?! - удивленно вскричал Кучум.
- Я знаю все, и боги мои поведали сказать тебе, хан, что белый волк с
Тобола - это русский атаман из-за гор, а черная собака - мы, твои данники
и слуги. Волк порвет черную собаку, - так я читаю в книге Судеб. Хан, ты
знаешь, что Кукджу не врет!
Кучум был встревожен, дрожащие руки его быстро перебирали четки, но
все же он поднял гордо голову и крикнул, чтобы слышали все, кто
подслушивал там, за пологом, его беседу с предсказателем.
- Ты лжешь, старая сова. Как ты можешь читать в книге Судеб, если
твои очи совсем плохо видят! - и, ехидно улыбаясь, закончил: - Я вернее
предскажу твою судьбу!
Хан захлопал в ладоши, и тотчас у входа выросли два сильных улана.
- Схватить его! - указал им на старика хан. - Он хочет покоя. Пусть
мои степные кони размечут в поле его тело во имя бога милостливого и
милосердного!
- Будет по-твоему, хан! - поклонились уланы и взяли за шиворот
старца.
Они увели Кукджу, а хан все еще сидел задумчивый и грустный. Он
походил на старого коршуна, который одиноко сидит на кургане и еле дышит.
Полузакрыв глаза, хан прислушивался к своему сердцу.
За пологом опять зашевелились, и в тронную вошел раб. Низко
склонившись, он оповестил:
- Милость аллаха на земле, только что прискакал мурза с важной
вестью!
- Впусти! - приказал хан.
В шатер, шатаясь от усталости, вошел Таузан. Он был в бухарском
халате и лисьей шапке. Мурзак повалился ниц.
- Великий хан и милосердие среди правоверных, выслушай горестные
вести!
Кучум окаменел: он ждал грозы, но как скоро она пришла! Сохраняя
величие, он надменно сказал:
- Никакие горестные вести не могут потрясти ни меня, ни мое царство.
Я силен и могуч, а царство мое границами упирается в край вселенной.
Говори, Таузан!
Мурзак поднялся, стоя на коленях, поведал хану:
- Тебе известно, мудрейший хан, что из-за Каменных гор появились
русские воины. Они плывут на ладьях. Неверных не так много, но они крепкие
и плечистые люди. Они неумолимо сокрушают все на своем пути. Горе нам!
Кучум поморщился и не сдержался:
- Откуда слышал эту сказку? Ты умен, и многое тебе мною доверено, -
говори только правду. Что сам видел и слышал ты?
- Они стреляют не из луков. В руках у них посохи: из них идет дым и
гремит гром. Стрел не видно, а люди падают мертвыми. Крепкие панцыри и
кольчуги пробивают невидимые стрелы...
- Шайтан! - вскричал хан: - Мы имеем пушки, но бухарцы не могут
пустить из них гром и смерть! Пусть покажут мастерство! Или отсечь
пушкарям головы! Еще говори, Таузан!
Тот низко поклонился:
- Дозволь, премудрый хан, передать подарки, которые послал тебе
русский воевода.
- О! - в удивлении уставился в мурзу Кучум.
- Он просил сказать тебе, радость живущего на земле, что торопился к
тебе в гости, - льстиво продолжал Таузан, - да боится холодов, и теперь он
плывет обратно в Пермскую землю.
Хан повеселел, шевельнул ладонью:
- Внесите подарки!
Внесли тюки и развязали их. Хан схватил яркокрасное сукно и поднес к
мутным глазам. Он ощупал материю, скомкал ее, пробовал разорвать и не мог.
- Добрый подарок! Еще что?
Таузан выложил перед ним парчу, ленту и клинок. В эту минуту вошли
мурзы и Маметкул. Тайджи взял клинок, но Кучум сказал:
- Этот меч ханский!
Маметкул нахмурился, но сдержался. Мурзы и военачальники уселись
полукругом перед лицом Кучума. И он сказал:
- Аллах посылает нам испытание. Из-за гор идут русские воины. Они
хотят отнять у нас наши владения, рабов, лишить всего. Быть войне! Шлите
гонцов с золотыми стрелами по всем рекам, городкам, улусам и юртам. Пусть
наши данники спешат сюда, к Искеру. Воинов здесь ждет слава и почести. Мы
побьем неверных и воевод их предадим мучительной казни. Маметкул, ты
поведешь это войско! Ты лихой наездник и кровь Тайбуги, тебе - честь
покарать дерзких!
Все молча выслушали приказ хана.
- Так будет, многомилостливый, как сказал ты! - встали и низко
поклонились мурзаки, а с ними склонился до земли и Маметкул.
- А теперь идите! - кивнул хан на полог, и все степенно, пятясь к
выходу, удалились из шатра. И как только скрылся последний мурзак за
пологом, Кучум позвал:
- Юсуф!
Вошел раб, и хан повелел извлечь из сырой ямы-темницы русских.
В глубокой копани на дне сидели трое русских, обросших лохматыми
бородами, в истлевших одеждах. Тайджи Маметкул привел их на аркане из
набега на Пермскую землю. Полгода назад они выглядели богатырями, а сейчас
шевелились тенями. Захвачены они были в поле. Один из них был горщик,
добывал руду, второй пушкарь, а третий - солевар.
Ни угрозы хана, ни пытки не страшили их. Под бичами, исполосованные
до костей, они молчали. Мурзаки выведывали у них короткие дороги в
строгановские городки и в Чердынь. Синеглазый с льняными волосами
усмехался и отвечал допросчику:
- Попробуй добраться сам, тогда все изведаешь!
Ослабевший от пыток, он плевал мурзаку в лицо.
Второго подвешивали за ноги и говорили:
- Ты, пушкарь, покажи, как стрелять из пушек, мы отпустим тебя и
дадим коня!
- Не надо мне ни вашего коня, ни басурманских обещаний, я и так
убегу, а пушками владеть не умею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264
Старый Кукджу прибыл с Васюганских болот в улус Карачи. Мурза держит его,
как дорогого гостя. И надо признаться перед твоим чистым ликом: Карача и
старец все еще преклонны к старым богам и молятся им. И подумай, - они
поклоняются святой Оби и буйному Иртышу!
Кучум теребил реденькую седую бородку. Он сидел в шелковом халате с
большим кругом на груди, на котором были вышиты изречения из корана. Он
сложил руки на коленях и задумчиво опустил голову. Так сидел он долго, и
татарину показалось, что хан уснул. Вдруг Кучум поднял голову,
прислушался, как волк на охоте, и тихо сказал татарину:
- Приведи ко мне старого Кукджу!
Гость с суеверным страхом поглядел на хана: "Не знает ли он, что
шайтанщик близко?".
Кучум кивнул:
- Ты, старый пес, наверное и сейчас укрываешь его. Не бойся, Кукджу
мне потребен немедля!
Сухой и маленький шайтанщик, с седыми волосами, заплетенными в
косички, переступил порог ханских покоев и упал в ноги Кучуму.
- Пощади ради старости, и боги оберегут тебя! - вскричал он.
Хан с презрением покосился на него. Кукджу лежал распростертым, его
сухие коричневые руки походили на древесные корни. "Повержен в прах", -
подумал и успокоился хан. Он кратко поведал о сне.
Шайтанщик начал дряблым голосом:
- Я уже спрашивал своих богов, что это значит?
- Как? Ты знал о моем сне?! - удивленно вскричал Кучум.
- Я знаю все, и боги мои поведали сказать тебе, хан, что белый волк с
Тобола - это русский атаман из-за гор, а черная собака - мы, твои данники
и слуги. Волк порвет черную собаку, - так я читаю в книге Судеб. Хан, ты
знаешь, что Кукджу не врет!
Кучум был встревожен, дрожащие руки его быстро перебирали четки, но
все же он поднял гордо голову и крикнул, чтобы слышали все, кто
подслушивал там, за пологом, его беседу с предсказателем.
- Ты лжешь, старая сова. Как ты можешь читать в книге Судеб, если
твои очи совсем плохо видят! - и, ехидно улыбаясь, закончил: - Я вернее
предскажу твою судьбу!
Хан захлопал в ладоши, и тотчас у входа выросли два сильных улана.
- Схватить его! - указал им на старика хан. - Он хочет покоя. Пусть
мои степные кони размечут в поле его тело во имя бога милостливого и
милосердного!
- Будет по-твоему, хан! - поклонились уланы и взяли за шиворот
старца.
Они увели Кукджу, а хан все еще сидел задумчивый и грустный. Он
походил на старого коршуна, который одиноко сидит на кургане и еле дышит.
Полузакрыв глаза, хан прислушивался к своему сердцу.
За пологом опять зашевелились, и в тронную вошел раб. Низко
склонившись, он оповестил:
- Милость аллаха на земле, только что прискакал мурза с важной
вестью!
- Впусти! - приказал хан.
В шатер, шатаясь от усталости, вошел Таузан. Он был в бухарском
халате и лисьей шапке. Мурзак повалился ниц.
- Великий хан и милосердие среди правоверных, выслушай горестные
вести!
Кучум окаменел: он ждал грозы, но как скоро она пришла! Сохраняя
величие, он надменно сказал:
- Никакие горестные вести не могут потрясти ни меня, ни мое царство.
Я силен и могуч, а царство мое границами упирается в край вселенной.
Говори, Таузан!
Мурзак поднялся, стоя на коленях, поведал хану:
- Тебе известно, мудрейший хан, что из-за Каменных гор появились
русские воины. Они плывут на ладьях. Неверных не так много, но они крепкие
и плечистые люди. Они неумолимо сокрушают все на своем пути. Горе нам!
Кучум поморщился и не сдержался:
- Откуда слышал эту сказку? Ты умен, и многое тебе мною доверено, -
говори только правду. Что сам видел и слышал ты?
- Они стреляют не из луков. В руках у них посохи: из них идет дым и
гремит гром. Стрел не видно, а люди падают мертвыми. Крепкие панцыри и
кольчуги пробивают невидимые стрелы...
- Шайтан! - вскричал хан: - Мы имеем пушки, но бухарцы не могут
пустить из них гром и смерть! Пусть покажут мастерство! Или отсечь
пушкарям головы! Еще говори, Таузан!
Тот низко поклонился:
- Дозволь, премудрый хан, передать подарки, которые послал тебе
русский воевода.
- О! - в удивлении уставился в мурзу Кучум.
- Он просил сказать тебе, радость живущего на земле, что торопился к
тебе в гости, - льстиво продолжал Таузан, - да боится холодов, и теперь он
плывет обратно в Пермскую землю.
Хан повеселел, шевельнул ладонью:
- Внесите подарки!
Внесли тюки и развязали их. Хан схватил яркокрасное сукно и поднес к
мутным глазам. Он ощупал материю, скомкал ее, пробовал разорвать и не мог.
- Добрый подарок! Еще что?
Таузан выложил перед ним парчу, ленту и клинок. В эту минуту вошли
мурзы и Маметкул. Тайджи взял клинок, но Кучум сказал:
- Этот меч ханский!
Маметкул нахмурился, но сдержался. Мурзы и военачальники уселись
полукругом перед лицом Кучума. И он сказал:
- Аллах посылает нам испытание. Из-за гор идут русские воины. Они
хотят отнять у нас наши владения, рабов, лишить всего. Быть войне! Шлите
гонцов с золотыми стрелами по всем рекам, городкам, улусам и юртам. Пусть
наши данники спешат сюда, к Искеру. Воинов здесь ждет слава и почести. Мы
побьем неверных и воевод их предадим мучительной казни. Маметкул, ты
поведешь это войско! Ты лихой наездник и кровь Тайбуги, тебе - честь
покарать дерзких!
Все молча выслушали приказ хана.
- Так будет, многомилостливый, как сказал ты! - встали и низко
поклонились мурзаки, а с ними склонился до земли и Маметкул.
- А теперь идите! - кивнул хан на полог, и все степенно, пятясь к
выходу, удалились из шатра. И как только скрылся последний мурзак за
пологом, Кучум позвал:
- Юсуф!
Вошел раб, и хан повелел извлечь из сырой ямы-темницы русских.
В глубокой копани на дне сидели трое русских, обросших лохматыми
бородами, в истлевших одеждах. Тайджи Маметкул привел их на аркане из
набега на Пермскую землю. Полгода назад они выглядели богатырями, а сейчас
шевелились тенями. Захвачены они были в поле. Один из них был горщик,
добывал руду, второй пушкарь, а третий - солевар.
Ни угрозы хана, ни пытки не страшили их. Под бичами, исполосованные
до костей, они молчали. Мурзаки выведывали у них короткие дороги в
строгановские городки и в Чердынь. Синеглазый с льняными волосами
усмехался и отвечал допросчику:
- Попробуй добраться сам, тогда все изведаешь!
Ослабевший от пыток, он плевал мурзаку в лицо.
Второго подвешивали за ноги и говорили:
- Ты, пушкарь, покажи, как стрелять из пушек, мы отпустим тебя и
дадим коня!
- Не надо мне ни вашего коня, ни басурманских обещаний, я и так
убегу, а пушками владеть не умею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264