На мангале синим пламенем пылали раскаленные
угли, розовые блики колебались на лицах жен.
Старик посоветовал:
"В давние-предавние века у вод могучего Иртыша жил народ Сибир.
Трудолюбие и прилежность были в его характере. Он с любовью возделывал
землю, ткал прекрасные ткани, шил одежду и обувь и умел украшать конские
уборы. Люди умели также петь и плясать. Но они ненавидели меч и стрелу и
не хотели воевать, человеческая кровь вызывала у них слезы и жалость.
Обширна земля, безграничны степи, по которым кочевали орды. И вот настал
горестный день, когда из глубин степных просторов и пустынь злым ветром
примчались неутомимые всадники с жестокими сердцами воинов. Вооруженные
мечами, тугими луками, арканами, они грозой пронеслись по берегам Иртыша.
Народу Сибир оставалась неволя или смерть. Старики сказали молодым: "Лучше
смерть, чем рабство!" Они вышли в бой и много дней ожесточенно бились с
дикими всадниками степей. И все погибли..."
Слушая старика, Кучум думал: "Что за народ, который слаб духом! Хвала
тому жестокому, что не щадил ни стариков, ни женщин! Не о нем ли, Кучуму,
поет ишан свое сказание?"
Певец продолжал: "В живых из всего народа остались престарелый глава
рода и две юные прекрасные девушки. И они делали то, что приказывал
старец. В бегущей иртышской воде они омыли тела погибших воинов. Потом
много дней и ночей все втроем рыли подземелье для погребения. Селовласый
был мудр, знал язык зверей. Он вышел к лесным дебрям и произнес заклятье,
и тогда со всех чащоб сбежались волки, медведи и россомахи, из-под земли
выползли кроты, и все принялись за работу. И когда все было готово,
старейшина и юницы с песнопением перенесли в подземелье тела своих
соплеменников и зетем, простясь друг с другом, подрубили столбы
лиственниц. Тяжелая земля грузно осела и погребла живых и мертвых..."
"Глупая смерть!"
"Пусть будет по-твоему, повелитель! - кротко согласился ишан и
закончил: Тело человеческое не пропало напрасно. Победители удивились: на
другой день на том месте, где был погребен народ Сибир, начала вздыматься
земляная волна. Как в бурю, в страшный шторм, земля поднималась все выше и
круче и, вскоре над Иртышом нависла великая гора. И тогда степные всадники
возвели на вершине город Сибирь-Искер".
Воспоминания хана прервал совиный крик. Из мрака выступала темная
громада Искера, угадывались высокие частоколы.
Кучум скорбно поник головой: "Может быть он возвращается сюда
последний раз".
Высоко мелькнули огоньки, донесся глухой лай сторожевых псов. Дорога
круто поднималась в гору. Вот и крепостной тын, рубленные башни. Искер как
бы плывет в ночном тумане, высоко над равниной. На вершине гудит шальной
ветер, раскачивает лохматые вековые ели, шумит в кустах и, подняв тучи
палых листьев, бросает их в лицо опечаленного хана. Конь ступает
осторожно. Фыркает. За Кучумом молчаливо следуют мурзы и телохранители. На
воротной башне закричали караульные:
- Именем всемогущего, кто приближается в город великого хана Кучума?
Хан не поднял головы. Вместо него грубо отозвался мурза Карача:
- Открывай! Велик аллах, могуч и любим хан!
Со скрипом распахнулись бревенчатые ворота, и сразу оживился городок.
Спешились мурзы и склонились до земли, ожидая, когда хан сойдет с
седла. Он медлил и прятал глаза от женщин, обступивших его. Карача крикнул
на них:
- Перестаньте лить слезы!
- А где Маметкул? А где Бик-Булат? А где...
Кучум сделал движение рукой и сказал сурово:
- Плачьте, матери...
Он тяжело слез с коня и прошел в шатер. Старая ханша Лелипак-Каныш
сидела на высоком взбитом пуховике с заплаканными глазами. Схватившись
костлявыми руками за седую голову и раскачиваясь, она причитала:
- О, что будет... Что только будет!..
Кучум насупился. Его сухое лицо стало жестоким. Весь день болели
гноящиеся глаза, но еще большая боль терзала сердце.
- Все будет так, как было. Этого я хочу! - властно сказал он. - Так
всегда было!
Лелипак-Каныш укоризнено покачала головой:
- Так было потому, что ты был юн и силен. И в степи не было
бесстрашнее и проворнее всадника и воина. Твой клинок сверкал так, как
блистает в темной туче молния. Я помню это...
Кучума ударили в больное место. "Ох, горе и беды - старость!" -
растерявшись, подумал он и вспомнил молодую Лелипак-Каныш. Она впервые
вошла к нему, как весна, - вся солнечная, радостная. Ах, какой тоненькой и
стройной была она тогда и какие горячие слова умела шептать в темные ночи.
Но и он тогда был молод и необуздан, как дикий степной тарпан. В ту пору
он обладал самым большим сокровищем - юностью и здоровьем. А сейчас?
- Ты права! - сказал он старой ханше. - Но ты забыла, что, кроме
молодости и силы, есть еще мудрость, терпение и хитрость. Не ты ли в моем
шатре пела "о соломинке" - песню, в которой восхваляются подвиги великого
хана Темир-Ленка...
Она вспомнила эту любимую песню и утерла слезы. Морщины ее
разгладились.
- Кучум прав! - беззубым ртом улыбнулась она.
Песню о Темир-Ленке знал каждый, кто хотел счастья и удачи себе,
детям и внукам. В преданиях сказано, что великий хан научился всему у
муравья. Он был в таком же положении, как сегодня Кучум. Разбитый своими
заклятыми врагами, он спасался в руинах забытого кладбища. Темир-Ленк, как
ящерка, заполз в трещину среди могильных камней, затих и ждал своей
смерти. Все бросили его, а враги были беспощадны, и кони их вихрем неслись
по следам. Скоро будут здесь, среди могил. Чтобы забыться, Темир-Ленк
разглядывал муравья, который тащил длинную соломинку на могильную плиту. И
человек поразился терпению и трудолюбию насекомого. Сорок раз муравей
обрывался со своей ношей, едва достигнув камня, но каждый раз снова
неутомимо брался за свое дело. И в сорок первый он втащил свою тяжелую и
неудобную ношу на могильную плиту... В эту пору бешенные и сильные кони
врагов пронеслись над головой Темир-Ленка, и он остался жить. Благодаря
примеру трудолюбивого муравья впоследствии он стал величайшим из всех
ханов.
- Ты прав! - одобрила снова старуха, но Кучум больше не слушал: мысли
его перебежали на другое.
"Оставить Искер или тут встретить урусов?" - с этой мыслью он вышел
из шатра, и мрак охватил его. Стоя на валу за тыном, слышал, как далеко
внизу плескался Иртыш. В кривых улочках угадывалось скрытое движение:
скрипели арбы, постукивали котлы, железные таганки, бряцали удила, плакали
ребята. "Собираются бежать! - подумал хан и одобрил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264