Казаки загорячились и начали выхватывать сабли. Орава лесовиков
сгрудилась на берегу и тоже рвалась в бой. Особенно кипятился маленький,
похожий на ярыжку, человечишка. Он юлил в толпе и выкрикивал:
- Бей их, браты, гони их прочь!
Назревала злая схватка.
Но ссориться с лесовиками не входило в расчеты Ермака. Надо было
немедленно вмешаться. Атаман поднялся во весь рост и, тяжелый, властный,
одним грозным окриком угомонил станичников. Затем он, помолчав, обернулся
к людям на берегу и уже по-другому, весело и с лаской выкрикнул:
- Здорово, браты! А скажите, чьей вы ватаги, удальцы?
- Мы атаманские! - выпятив грудь, важно ответил белесый детина. - По
всей Волге гремит Федька Молчун!
Много на волге промышляло ватаг, но Ермак ничего не слыхал о Молчуне,
однако же и виду не подал об этом.
- Добрый ухарь Федька Молчун! - уважительно сказал он. - Слух по
Волге катится. Да и вы - один к другому молодцы.
Повольникам на берегу похвала атамана пришлась по душе, они замахали
шапками.
- Что же, греби выше и ставь стан! - заговорили они. - Мы разве
что...
- И за это спасибо, браты, - про себя усмехнувшись ответил Ермак.
Казаки, не мало удивляясь, что атаман их такой мирный, дружно ударили в
весла и темной струей Усы поплыли вверх по реке среди дремучих чащоб,
подступивших к речке. Вековые сосны тянулись к облакам. Торжественная
тишина наполняла глухомань. Поворот, и перед станицей внезапно
распахнулась светлая, веселая елань.
- Тут и быть стану! - сказал Ермак и повелел пристать к берегу.
Разом оживились дебри, задымились костры, и казачий говор повис над
Усой.
Через несколько дней, в которые Ермак, не теряя времени, старался
сблизиться с Молчуном и его ватагой, в стан пришел тонконогий ярыжка и
запросился к атаману. Казаки доставили его к Ермаку. Ярыжка полез за
пазуху и вынул мятый лист.
- Это что за чудо-юдо? - удивился Ермак, разглядывая лист.
- То грамота от атамана Федора Молчуна тебе с повелением, - важно
вымолвил ярыжка. - Как нам известно, ты хочешь быть с нами заодно, так
вот, - наказано тебе идти к нему с дарами и поклоном, тогда и примет он
вас под свою высокую руку!
Ермак потемнел, сжал кулаки, но сейчас же взял себя в руки и,
сокрушаясь, ответил:
- Эх, жалость какая, в грамоте не силен я. Вот мои грамотеи разберут,
что к чему, а я подумаю, как честь вашему батьке оказать!
- То-то же, - чванливо сказал стряпчий. - Да и прикажи своим людишкам
накормить меня посытней, да медом попотчевать.
- Будет и это! - согласился Ермак.
Пока ярыжку угощали у костра, атаман обдумывал, как быть. С самим
Молчуном договориться не удалось - с норовом и вздорный человек, но со
многими его людьми казаки уже сдружились, и те не прочь были примкнуть к
станице. "Что ж, не вышло подчинить ватагу миром, придется это сделать
силой", - решил Ермак и подошел к костру.
- Ну как, уважили? - спросил он ярыгу. - А когда же к атаману вашему
жаловать - сейчас или после?
- Хватился! - захихикал ярыжка. - Завтра! Ноне атаман Молчун купецкие
струги встречает. В стане всего полусотня...
И впрямь, в горах и буераках уже гремело эхо - на Волге шла пальба.
Глаза Ермака блеснули.
- Поди из пушек твоего батьку купцы привечают? - усмехнулся он. И
вдруг лицо его стало жестким. - А ну, хватит жрать в два горла, пузо по
швам лопнет!
Ярыжка в изумлении раскрыл рот и подавился. Кость застряла в его
горле. - Ты... Ты... - заговорил он и запнулся, увидя лицо Ермака.
- Глотай скорей! - рявкнул атаман. - Помоги ему! - кивнул он Брязге.
Казак только и ждал этого, размахнулся и что было силы саданул ярыгу
по спине. Кость у того проскочила, он метнулся из-за котла, но Ермак
схватил его за плечи:
- Погоди! Веди нас до вашего стана.
- Ой, батюшки! Да ты что удумал?
- Веди, пока хребта не покрушил! - топнул ногой Ермак.
Через некоторое время повольники на стругах выплыли к устью Усы.
Момент был удачным для удара по стану Молчуна. Казаки быстро ворвались в
скопище шалашей и землянок. Впереди всех бежал Иванко Кольцо, крича:
- Дон гуляет! Ложись, кто за нас!
Яков Михайлов, - мрачный и жестокий после гибели Василисы, - поджег
становище. Черные клубы дыма поднялись над ельником, затрещал сухой
валежник. Повольники выбежали кто с бердышом, кто с пищалью, топором,
рогатиной. Одни из них сейчас же ложились, а другие начали свалку.
Знакомый Ермаку детина с белесыми вихрами не захотел ложиться. Поднял
дубину и взревел медведем, но, заметив атамана, опустил руки.
- Не буду биться за Федьку Молчуна, хвороба его задери! - отбросив
дубину, заявил он. - И ложиться тут не буду - не привык!
- Не ложись, брат - засмеялся Ермак. - А пошто на Молчуна так зол?
- Ему бы почваниться, да побить, а кого - не разбирает. Третьего дня
бабу в лесу обесчестил...
- Айда к нам! - позвал Ермак.
- Да и то, как обещал. Эй, блаженные, бросай драться! - закричал
парень. - Не надо Федьку криводушного!
- Как звать? - спросил атаман.
- Гаврюха, из рязанских мы... Тут бурлаки все... Эй, ребята,
кончай...
Схватка и без зова парня уже кончилась. Два-три ватажника были убиты,
остальные братались с казаками.
...В эту пору Молчун завидел дымный пал на Усе, дрогнул и начал
подаваться от купецких насад, однако ему не повезло: ядро угодило в струг,
и все, кто был на нем очутились в воде.
Федька всплыл и потянулся к берегу. Над водой стлался пороховой дым и
ел глаза. Фыркая и отчаянно ударяя руками, атаман еле держался на волне.
Вокруг него барахтались люди. А с бортов кричали стрельцы:
- Вон по тому огоньком!
Но Молчун все же доплыл, - вот уж рукой подать до берега. И вдруг из
кустов выскочили двое. Федька узнал их: то гусак Матвейка Мещеряк да Петро
- беглый пушкарь!
Молчун закричал им:
- Воры, спасайте своего батьку! Еле убрался...
Небольшого роста, рябой от оспы Матвейка хрипло отозвался:
- Сам-то убрался, а народу нашего сколь загубил?.. Молись, Федька!
- Да что вы, братцы... Одумайтесь! - еле держась на глубокой воде,
взмолился атаман. - Петро, ой Петро, грех удумали...
- Не кричи, грех - в мех, а тебя на дно! - мрачно пошутил пушкарь и,
схватив Молчуна за плечи, стал окунать. - Вот этак лучше... Ну, ну,
потерпи немного, смерть пошлем тебе легкую!
- Братцы, братцы, погодите, - просил, захлебываясь, Федька. - Я про
тайный клад поведаю...
- Погоди, - заколебался вдруг Матвейка. - Добро для артели сгодится.
- Пес с ним, с добром! - решительно ответил Петро. - Не надо ни злата
его поганого, ни серебра, слезами омытого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264