В том месте укромном и диком, - небольшие деревушки, а окрест, по
глухоманьям, становища жигулевской вольницы.
Шли-брели сюда обиженные, обездоленные, неспокойные шатай-головушки
со всей Руси. Каждую весну, когда обсыхали дороги и тропы, а земля
становилась теплой и одевалась в кудрявую зелень, пробиралась на Волгу
бродячая Русь. Брели лесами, укрываясь в болотах и глухих местах, тащились
на простор разутые, оборваные; пробирались бурлаками под лямкой, терзая
плечи и надсаживая грудь, по бечевникам Оки, Камы и Волги.
Бегли сюда холопы, колодники, плыли казаки - донские и днепровские.
Скрывались сюда монахи-расстриги, провинные попы и всякого звания люди,
которые ушли от приказных ярыжек и острожной цепи. Но больше всего
собиралось здесь удалых буйных головушек. И никто у них не спрашивал, кто
они и откуда, какой веры, и что за грехи пригнали сюда.
- Все будет забыто и смыто светлой волжской водицей, - сказывали
жигулевские повольники. - Не смоет водица, кистенем отмолишь!
Оттого Жигули - опасное и тревожное место для торговых караванов. На
вершинах утесов и стерегут казацкие дозорные, не плывут ли струги?
- Гей-гуляй, Волга! - обрадовались казаки, когда Ермак позвал их в
Жигулевские горы. И были у атамана свои тайные думки: место крепкое,
надежное, и вольницы хоть отбавляй, - можно пополнить свою силу да и взять
крепко в руки весь водный путь.
Плыли вверх под упругими парусами. Низовой ветер поднимал волну,
торопил струги. Казаки проворно и дружно гребли веслами, а мимо плыли
степные места, на правобережье - курганы, и о каждом народ хранил свое
заветное.
Дед Власий примостился на скамье, перебрал струны. Гусли издали
певучий напев. Старик прислушался, поднял голову и заговорил ласково:
- Поглядите, сынки, за меня на свет ясный, на заречные дали, на
бегущие облака, а я только в юности все зрел, да в народе обо всем
наслушался.
Ермак улыбнулся и попросил:
- Ты, дедка, спой нам про Жигули да могутную русскую силу, которую ни
каленым железом, ни хитростью не сломишь!
- А что спеть, - и не знаю: много песен о Жигулях поют, много сказов
сказывают. А коли про могутную силу речь идет, раскажу, сынки, вам про
двенадцать удалых сестер...
Старик откашлялся, огладил бороду, прислушался к плеску волжской
волны. - Крута и сильна наша Волга, да русский человек сильнее, одолеет он
Волгу. Так слухайте, казаки, слухайте, вольные люди...
Певучим голосом, медленно слепец повел свой сказ, время от времени
трогая струны. Гусли ожили и, вместе со старым, заговорили о том, что было
давным-давно...
- В Жигулях-горах, при устье Усы, в стародавнее времечко высился
могучий дуб. И грозы, и молнии не сломили его. Корни толстыми змеями ушли
в землю, а под ними - подземелье дивное таилось. И жили в нем двенадцать
сестер удалых - краше светлого месяца. На Русь через Волгу-реку, как и
ныне, татары и ногайцы ордой шли и зорили край. Навстречу им на крутые
жигулевские яры выходили двенадцать удалых сестер и били татарву неверную.
Ой, как били! Двенадцать годочков они оберегали Русь и не было им витязя
под силу, и не было им добра молодца на утеху...
- А ты не врешь, старик, - подбоченясь спросил гусляра Иванко Кольцо.
- Такой, как я, молодец, одолел бы и утешил сестриц!
- И-и, милый! - добродушно отозвался слепец. - Чую хорош и красив ты
собой, да не тот. Ты послушай-ко, не в обиду тебе будь сказано, похлеще
тебя удальцы в Жигули приходили, да всех их красы-девицы великой силой
своей валили оземь, как колос в поле. И вот дождались. Единожды пришел к
ним, к дремучему дубу, калика перехожий из святорусской земли. Ростом был
он мал, бородой курчавой сед, а ногами крив. Засмеяли его удалые девки и
гнали прочь: "Иди, иди, странничек, не тебе с нами тягаться!" - "А ну-ка,
милые, пусть хоть младшенькая из вас потягается со мной", - не отставал
калика перехожий.
Ладно. Чтобы спровадить прилипчивого мужичка, согласились сестры.
Вышла младшенькая, как росинка свежая, ровно яблонькин цвет румяная, как
ядрышко крепкая. Схватилась со стариком, да опомниться не успела, как он
бережно положил ее на шелковую мураву. И тогда вышла вторая сестра, и ее
калика перехожий осилил. Так всех до единой и поборол старик.
- Ишь ты, старичок - божий бычок. Не верю такому диву, дедко! -
усмехнулся Кольцо.
- А ты верь не верь, а что сказывается в народе, то и свято, -
ответил гусляр. - Золотое словечко народом не зря говорится, не по-пустому
сеется...
- Это ты верно, гусляр, поведал, - ободрил старика Ермак. - Под
каждой байкой захоронен добрый разум. Рассказывай дале, батюшка...
- А вот и дале мой сказ. Не то диво-дивное, что всех двенадцать
сестер поборол калика перехожий, а то, что после свершилось... Солнышко
упало за горы, и пригласили сестрицы гостя в свое подземелье. И вот,
сынки, вошли двенадцать удалых сестер туда девками, а на утро все до одной
вышли бабами. "Гой еси ты, калика перехожий, много ли у вас на Руси
богатырей таких?" - спросили дорогого гостя сестры. Старик смиренно
поклонился им и ответил: "Что я за богатырь, сами видите, милые: и сед, и
мал, и ногами крив. Самый я последний из последних на русской земле, самый
немощный из придорожных старцев". Возрадовались сестры: сильна и крепка
Русь, могучий у нее корень, никому - ни злому татарину, ни другому лютому
врагу не выкорчевать его отныне и до века. Золотое семечко посеяно, и
колос будет тугой и тучный!
Слепец тронул струны и запел протяжно:
Эх, да дороженька тырновая-я,
Эх, да с Волги-реки...
- Молодец, старик, добрую поведал байку... - похвалили старика
казаки. Ветер хлестал парусами, подгонял струги. Гремели уключины - казаки
упружисто гребли. Уходили назад низовые приволья, степи, камыши и
тальники, и вдали темной грядой уже смутно маячили Жигулевские горы.
Повольники обогнули их и свернули в устье Усы.
Неприветливо встретила казаков лесная трущоба. Откуда ни возьмись, на
берег вышли горластые, задиристые детины:
- Эй, кто такие? Откуда принесло? - В руках у лесовиков дубины из
корневищ, пищали за поясом. - Давай поворачивай назад, зипунщики! -
кричали они и угрожающе трясли дубинами.
Прежде чем Ермак успел что-либо ответить, с одного из казацких
стругов раздался насмешливый голос:
- Братцы, глядико-сь, это же кикиморы лесные!
- Сами вы кикиморы! - на замедлил с ответом огромный белесый детина с
большой круглой головой. - А ну-ка, хлопцы, скличь наших, мы этих пришлых
в дубье возьмем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264