- Вот видишь, я сразу сгадал! - также шутливо отозвался Брязга. - По
речам твоим узнал, что ты по тетке Татьяне наш двоюродный Яков.
- Ага, самая что ни на есть близкая родня вам! - засмеялся гость, а
за ним загрохотали казаки.
Только пожилой, диковатого вида казак Степан строго посмотрел на
гостя.
- Погоди в родню к станичникам лезть! Не с казаками тебе тягаться,
жидок сермяжник! - вызывающе сказал он.
- Э, соколик, сермяжники Русь хлебом кормят, соль у Строганова
добывают! - добродушно ответил наезжий. - Эх, казак, не хвались силой
прежде времени!
- А я и не хвалюсь! - поднимаясь от костра, усмехнулся Степан. - Коли
смелым назвался, попытай нашу силу! - он вызывающе разглядывал беглого.
Никто не вмешался во внезапно вспыхнувшую перепалку. Интересно было,
как поведет себя гость. Степан, обутый в тяжелые подкованные сапоги, в
длинной расстегнутой рубахе, надвигался на приезжего. Решительный вид
казака не испугал молодца. Он проворно скинул кафтан, отбросил пояс с
ножом и сказал станичнику:
- Ну что ж, раз так, попытаем казачьего духа!
Степанка орлом налетел на молодца. Наезжий устоял и жилистыми руками
проворно облапил противника.
- Поостерегись, казак! - деловито предупредил он.
Брязга вьюном завертелся подле противников. Он загорелся весь и со
страстью выкрикнул Степану:
- Левшой напри, левшой! Колыхни круче! Э-эх, проморгал...
Молодец мертвой хваткой прижал Степанку к груди, и не успел тот и
охнуть, как лежал уже на земле.
- Во-от это да-а! - в удивлении раскрыл рот Полетай. - Враз положил,
а Степанка у нас не последний станичник.
Разглаживая золотистые усы, Полетай обошел вокруг гостя.
- Как звать? - строго спросил он победителя.
- Звали Ермилом, Ермишкой, а на Волге-реке больше кликали Ермаком! -
отозвался наезжий и полой рубахи вытер пот.
- Ермак - артельное имя! - одобрил казак. - Ну, сокол, не обижайся,
раз так вышло, придется и мне с тобой потягаться за станичную честь.
- Коль обычай таков, попытай! - ровно ответил Ермак.
Брязга бесом вертелся, не мог угомониться; потирая руки, он
подзадоривал бойцов.
- Ты не бойся, не пугайся, Петро, не убьет Ермишка! - подбадривал он
Полетая. - Только гляди, не ровен час, полетишь в небо... Эх, сошлись! Эх,
схватились.
Казак стал против Ермака, и оба, разглядывая друг друга, примерялись
силами.
- Давай, что ли? - сказал Полетай и схватился с противником.
Станичник напряг все силы, чтобы смаху грянуть смельчака на землю, но тот,
словно клещами, стиснул его и поднял на воздух.
- Клади бережно, чтобы дух часом не вышибить! - со смехом закричал
Брязга.
Но Полетай оказался добрым дубком - как ни клонило его к земле, а все
на ноги становился.
- Вот эт-та леш-ш-ий! - похвалил Полетая Степанка. - Крепкий казачий
корень! Не вывернешь!
- Посмотрим! - отозвался Ермак и, с силой рванув станичника, положил
его на спину.
- Ого, вот бесов сын! - пронеслось удивленно меж казаками. - Такой и
впрямь гож в товариство.
Побежденный встал, отряхнулся и незлобливо подошел к Ермаку.
- Ну, сокол, давай поцелуемся! Люблю таких! - он обнял победителя и
похвалил: - Ровни меж нами тебе нет.
- Постой, станичники, погоди, если так, - всем скопом на вожжах
потягаться! - предложил Брязга.
- Давай! - вмешался до сих пор упорно молчавший казак Дударек,
маленький, но жилистый, и хороший наездник. - Любо, браты, потягаться с
таким молодцом.
- Любо, ой, любо! - закричали казаки, и Брязга проворно достал
ременные вожжи.
- А ну, станичники, действуй! - протянул он концы Ермаку и Полетаю.
За казаком уцепились еще трое. Изготовились, крепко уперлись ногами в
землю.
- Дружно, браты, дружно! - закричал призывно Дударек. - Не стянуть
нас супостату с донской степи, со приволья! - и он затянул широким плавным
голосом:
Да вздунай-най ду-на-на, взду-най Дунай!
Ермак перекинул ременные вожжи через плечо и в ответ крикнул:
- Раз, два, зачинай. Тащи, вытаскивай! - подзадоривая, он изо всех
сил натужился. На его загорелом лбу вздулись синие жилки, выступил пот.
Минутку-другую ременные вожжи дрожали, как струна. Все притихли.
- Врешь, животов твоих нехватит! - сердито выкрикнул Степанка.
По степи пробежал ветерок, вздул пламя костра, стало светлее. И
Полетай заметил, как его ноги, обутые в мягкие кожаные ичиги,
медленно-медленно поползли вперед.
- Стой, стой, ты куда же, леший! - заорал Брязга и тоже, вслед за
товарищем, заскользил вперед. - Эхх!..
Ермак всем телом навалился на вожжи и рванул с такой силой, что двое,
взрывая ногами землю, потянулись за ним, а Дударек и Степанка с гоготом
упали.
- Оборони, господи, глядите, добрые станичники, экова мерина родила
мать!
- Ну, сокол, потешил! Твоя сила взяла! - сконфуженно сказал Полетай.
- Сворачивай в нашу станицу: с таким и на татар, и на ногаев, и на турок,
и на край света не страшно идти! Айда к тагану, да ложку ему живей, браты!
И в самом деле, приспела пора хлебать уху: она булькала, кипела в
большом чугунном казане и переливалась через край на раскаленные угли.
Ермак расседлал коня, снял и сложил переметные сумы, умылся и уселся
на казачий круг.
Влажный и знобкий холодок - предвестник утра - потянул с Дона. Тысячи
разнообразных звуков внезапно рождались среди тишины в кустах, камышах, на
воде: то утка сонная крякнет, то зверушка пропищит, то в табуне жеребец
заржет, то внезапно треснет полешко в костре и, взметнув к небу искры,
снова горит ровным пламенем.
Усердно хлебали уху из общего котла. Брязга поднял голову и
внимательно поглядел на семизвездье Большой Медведицы.
- Поди уж за полночь, пора спать! - лениво сказал он, отложив ложку.
- И то пора, - согласился Степанка и предложил Ермаку: - Ты ложись у
огнища, а завтра ко мне в курень жалуй!
Почувствовал Ермак, что станичник поверил ему.
Улеглись у костра, который, как огненный куст, покачиваясь от
ветерка, озарял окрестность. Приятно попахивало дымком. Ласковым покоем и
умиротворением дышала степь. Ермак растянулся на ворохе свежей травы и
смотрел в глубину звездного неба. Беспокойные думы постепенно овладели им:
"Вот он добрался-таки до вольного края и сейчас лежит среди незнакомых
людей. И куда только занесет его судьба? Пустит ли он корни на новом
месте, на славном Дону, среди казачества, или его, как сухой быльник,
перекати-поле, понесет невесть куда, на край света, и сгинет он в злую
непогодь?"
Долго лежал он не смыкая глаз. Над Доном уже заколебался сизый туман
и на землю упала густая роса, когда он, подложив под голову седло, крепко
уснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264