1. Поэтому единичность являет себя прежде всего как рефлексия понятия в
само себя из своей определенности. Она опосредствованно понятия собой,
поскольку его инобытие вновь сделало себя чем-то иным, вследствие чего
понятие восстановлено как равное самому себе, но в определении абсолютной
отрицательности. - То отрицательное во всеобщем, благодаря которому всеобщее
есть особенное, было выше определено как двоякое свечение (Doppelschein);
поскольку оно свечение (Scheinen) внутрь, особенное остается всеобщим, а
через свечение (Scheinen) вовне оно определенное; возвращение этой стороны
во всеобщее двояко: либо через абстракцию, которая отбрасывает это
определенное и возвышается до более высокого и наивысшего рода, либо же
через единичность, к которой всеобщее нисходит в самой определенности. -
Здесь начинается поворот, на котором абстракция сбивается с пути понятия и
покидает истину. Ее более высокое и наивысшее всеобщее, до которого она
возвышается, это лишь поверхность, становящаяся все более бессодержательной,
а презираемая ею единичность есть та глубина, в которой понятие постигает
само себя и положено как понятие.
Всеобщность и особенность явили себя, с одной стороны, как моменты
становления единичного. Но было уже показано, что в самих себе они тотальное
понятие и потому в единичности не переходят в нечто иное; в ней лишь
положено то, что они суть в себе и для себя. Всеобщее есть для себя, так как
в самом себе оно абсолютное опосредствование, соотношение с собой лишь как
абсолютная отрицательность. Всеобщее абстрактно, поскольку это снятие есть
внешнее действие и тем самым отбрасывание определенности. Поэтому указанная
отрицательность имеется, правда, в абстрактном, но она остается вне его,
просто как его условие; она есть сама абстракция, противопоставляющая себе
свое всеобщее, вследствие чего это всеобщее не имеет единичности внутри
самого себя и остается чуждым понятия. - Жизнь, дух, Бога, равно как и
чистое понятие абстракция потому не может постичь, что она не допускает к
своим творениям единичность, принцип индивидуальности и личности и таким
образом приходит лишь к безжизненным и бездуховным, бесцветным и
бессодержательным всеобщностям.
Но единство понятия столь нераздельно, что и эти продукты абстракции, в
то время как они должны отбросить единичность, скорее сами единичны.
Абстракция возводит конкретное во всеобщность, всеобщее же она понимает лишь
как определенную всеобщность, а это как раз и есть единичность, которая, как
оказалось, есть соотносящаяся с собой определенность. Поэтому абстракция
есть разделение конкретного и разрознивание (Vereinzelung) его определений;
посредством абстракции схватываются лишь единичные свойства и моменты; ведь
ее продукт должен содержать то, что она есть сама. Но различие между этой
единичностью ее продуктов и единичностью понятия состоит в том, что в
продуктах отличаются друг от друга единичное как содержание и всеобщее как
форма - именно потому, что содержание не дано как абсолютная форма, как само
понятие, иначе говоря, форма не дана как тотальность формы. - Но это более
подробное рассмотрение показывает само абстрактное как единство единичного
содержания и абстрактной всеобщности, стало быть, как конкретное, как
противоположность тому, чем оно хочет быть.
Исходя из того же основания особенное, так как оно лишь определенное
всеобщее, есть также единичное, и, наоборот, так как единичное есть
определенное всеобщее, то оно и некоторое особенное. Если твердо
придерживаться этой абстрактной определенности, то [следует сказать, что ]
понятие имеет три особенных определения - всеобщее, особенное и единичное,
между тем как ранее видами особенного были названы лишь всеобщее и
особенное. Так как единичность есть возвращение понятия как отрицательного
внутрь себя, то абстракция, которая, собственно говоря, снята в этом
возвращении, может само это возвращение как безразличный момент зачислять в
один ряд с другими моментами.
Если единичность приводится как одно из особенных определений понятия, то
особенность есть тотальность, объемлющая собой все эти определения; как
такая именно тотальность она их конкретное или сама единичность. Но
особенность есть конкретное также и с отмеченной выше стороны, [т. е.] как
определенная всеобщность; как такая, особенность дана как непосредственное
единство, в котором ни один из этих моментов не положен как различенный или
как определяющее, и в этой форме она будет составлять средний член
формального умозаключения.
Совершенно очевидно, что каждое определение, полученное до сих пор в
экспозиции понятия, непосредственно растворялось и терялось в своем другом.
Всякие различения смываются в рассуждении, которое должно их изолировать и
фиксировать. Одно только представление, для которого их изолировало
абстрагирование, способно удержать для себя вне друг друга всеобщее,
особенное и единичное; как такие они могут быть перечислены, а что касается
последующего различения, то [надо сказать, что] представление держится за
совершенно внешнее различение бытия, за количество, которому менее всего
здесь место. - В единичности указанное истинное отношение - нераздельность
понятийных определений - положено; ибо как отрицание отрицания она содержит
их противоположность и притом в ее основании или единстве, [т. е. ] слитость
каждого из этих определений со своим иным. Так как в этой рефлексии имеется
в себе и для себя всеобщность, то она по существу своему есть
отрицательность определений понятия не только в том смысле, что она по
отношению к ним есть как бы лишь некое отличное от них третье, но и в том,
что отныне положено, что положен-ность (Gesetzsein) есть
в-себе-и-для-себя-бытие, т. е. что каждое из принадлежащих к различию
определений само есть тотальность. Возвращение определенного понятия в себя
означает, что оно имеет определение - в своей определенности быть всем
понятием целиком.
2. Но единичность - это не только возвращение понятия в само себя, но
непосредственно и его утрата. Будучи в единичности внутри себя, понятие
становится через нее вовне себя и вступает в действительность. Абстракция,
которая как душа единичности есть соотношение отрицательного с
отрицательным, не есть, как оказалось, нечто внешнее всеобщему и особенному,
а имманентна им, и они благодаря ей суть конкретное, содержание, единичное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304