Поэтому
достойно сожаления то, что преимуществом геометрии считали эту чувственность
материала, которая скорее свидетельствует о том, что ее точка зрения низка.
Только абстрактности своего чувственного предмета она обязана своей
способностью к более высокой степени научности и своим великим преимуществом
перед теми нагромождениями сведений, которые кое-кому угодно также назвать
науками и которые имеют своим содержанием чувственно конкретное, чувственно
воспринимаемое и только благодаря порядку, который они стремятся внести в
него, обнаруживают смутное представление о требованиях понятия, отдаленный
намек на них.
Лишь в силу того, что геометрическое пространство есть абстракция и
пустая внеположность, становится возможным такое вчерчивание фигур в его
неопределенность, что их определения остаются друг вне друга в неизменном
покое и не имеют никакого перехода в свою противоположность. Поэтому наука о
них есть простая наука о конечном, которое сравнивают по величине и единство
которого есть внешнее единство, равенство. Но так как при таком начертании
фигур исходят в то же время из разных сторон и принципов и разные фигуры
возникают отдельно, то при их сравнении все же обнаруживаются и качественное
неравенство и несоизмеримость. Ими геометрия выводится за пределы конечности
(в рамках которой она двигалась вперед столь правильно и уверенно) к
бесконечности - к приравниванию друг другу качественно различных [фигур].
Здесь прекращается ее очевидность, проистекавшая из того, что в ее основании
вообще лежит неизменная конечность и она не имеет дело с понятием и его
явлением, [т. е.] с указанным переходом. Конечная наука здесь достигла своей
границы, так как необходимость и опосредствование синтетического
основываются [здесь ] уже не только на положительном, но и на отрицательном
тождестве.
Если геометрия, равно как и алгебра, занимаясь своими абстрактными, чисто
рассудочными предметами, скоро наталкивается на свою границу, то для других
наук синтетический метод оказывается с самого начала еще более
неудовлетворительным, а всего неудовлетворительнее в философии. По отношению
к дефиниции и членению это уже было выяснено; здесь следовало бы еще сказать
лишь о научных положениях и доказательствах; но помимо того, что само
доказательство уже требует дефиниций и членений и предполагает их, их
позиция вообще по отношению к научным положениям неудовлетворительна. Она
особенно примечательна в опытных науках - как, например, в физике, - когда
они хотят придать себе форму синтетических наук. В этом случае поступают
так: рефлективные определения отдельных сил или других внутренних и
существенных форм, которые проистекают из того способа, каким анализируют
опыт, и могут найти себе оправдание лишь как результаты, необходимо ставятся
во главе, чтобы иметь их в качестве всеобщей основы, которую затем применяют
к единичному и раскрывают в нем. Так как такие всеобщие основы сами по себе
не имеют никакой опоры, то утверждают, что их пока следует допустить; но
лишь по выведенным следствиям замечают что эти следствия составляют,
собственно говоря, основание указанных основ. Так называемое объяснение и
доказательство содержащегося в научных положениях конкретного [материала]
оказывается отчасти тавтологией, отчасти искажением истинного отношения;
отчасти же это искажение служило к тому, чтобы прикрыть обман познания,
односторонне понимавшего опыт, единственно благодаря чему оно и могло
получить свои простые дефиниции и основоположения; а возражения, почерпнутые
из опыта, оно устраняет тем, что обращается к опыту и признает его не в его
конкретной тотальности, а в качестве примера, и притом со стороны,
благоприятной для гипотез и теорий. В этом подчинении конкретного опыта
определениям, принятым в качестве предпосылки, основа теории затемняется и
показывается лишь со стороны, согласующейся с теорией, равно как и вообще
этим становится весьма затруднительным непредубежденно рассматривать
конкретные восприятия сами по себе. Только если перевернуть весь этот
процесс, целое получает правильное отношение, при котором можно обозреть
связь между основанием и следствием и правильность преобразования восприятия
в мысли. Одна из главных трудностей при изучении таких наук состоит поэтому
в том, чтобы проникнуть в них; а это возможно, только если слепо принимать
предпосылки и, не будучи еще в состоянии составить себе о них понятие и
часто даже - определенное представление а будучи способным в лучшем случае
создать себе о них лишь смутный образ фантазии, запечатлевать в памяти
определения признаваемых сил, материй и их гипотетических образований
направлений и вращении. Если для того, чтобы принять и признать предпосылки,
требуют [выяснить] их необходимость и их
понятие, то дальше начала дело не пойдет.
О том что неуместно применять синтетический метод к строго аналитической
науке, уже говорилось выше. Вольф распространил применение этого метода на
всевозможные виды знании, отнесенных им к философии и математике, - знаний,
которые с одной стороны, имеют всецело аналитическую природу, с другой
-случайны и носят чисто ремесленный характер. Уже сам контраст между таким
легко постижимым материалом, по своей природе не допускающим строгой и
научной разработки, и неуклюжими уловками в науке и наукообразностью
(Dberzug) показал негодность такого применения и подорвал доверие к нему .
Но указанное злоупотребление не могло устранить веры в пригодность и
существенность этого метода для придания философии научной строгости;
пример, показанный Спинозой в изложении его философии, еще долго считался
образцом. Но на самом деле Кант и Якоби ниспровергли весь способ [мышления ]
прежней метафизики, а вместе с тем и ее метод. Кант по-своему показал
относительно содержания этой метафизики, что через строгое доказательство
оно приводит к антиномиям, характер которых уже был, впрочем, освещен в
соответствующих местах;
но о самой природе этого способа доказательства, связанного с некоторым
конечным содержанием, он не размышлял; между тем одно должно падать вместе с
другим. В своих "Началах естествознания" он сам дал пример разработки такой
науки, которую он этим путем рассчитывал отстоять для философии как
рефлективную науку и по ее методу. - Если Кант нападал на прежнюю метафизику
больше за ее содержание, то Якоби подвергал ее нападкам главным образом за
ее способ доказательства и яснее и глубже всего выделил основной пункт, а
именно, он показал, что такой метод доказательства никак не может вырваться
из непреклонной необходимости конечного и что свобода, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304
достойно сожаления то, что преимуществом геометрии считали эту чувственность
материала, которая скорее свидетельствует о том, что ее точка зрения низка.
Только абстрактности своего чувственного предмета она обязана своей
способностью к более высокой степени научности и своим великим преимуществом
перед теми нагромождениями сведений, которые кое-кому угодно также назвать
науками и которые имеют своим содержанием чувственно конкретное, чувственно
воспринимаемое и только благодаря порядку, который они стремятся внести в
него, обнаруживают смутное представление о требованиях понятия, отдаленный
намек на них.
Лишь в силу того, что геометрическое пространство есть абстракция и
пустая внеположность, становится возможным такое вчерчивание фигур в его
неопределенность, что их определения остаются друг вне друга в неизменном
покое и не имеют никакого перехода в свою противоположность. Поэтому наука о
них есть простая наука о конечном, которое сравнивают по величине и единство
которого есть внешнее единство, равенство. Но так как при таком начертании
фигур исходят в то же время из разных сторон и принципов и разные фигуры
возникают отдельно, то при их сравнении все же обнаруживаются и качественное
неравенство и несоизмеримость. Ими геометрия выводится за пределы конечности
(в рамках которой она двигалась вперед столь правильно и уверенно) к
бесконечности - к приравниванию друг другу качественно различных [фигур].
Здесь прекращается ее очевидность, проистекавшая из того, что в ее основании
вообще лежит неизменная конечность и она не имеет дело с понятием и его
явлением, [т. е.] с указанным переходом. Конечная наука здесь достигла своей
границы, так как необходимость и опосредствование синтетического
основываются [здесь ] уже не только на положительном, но и на отрицательном
тождестве.
Если геометрия, равно как и алгебра, занимаясь своими абстрактными, чисто
рассудочными предметами, скоро наталкивается на свою границу, то для других
наук синтетический метод оказывается с самого начала еще более
неудовлетворительным, а всего неудовлетворительнее в философии. По отношению
к дефиниции и членению это уже было выяснено; здесь следовало бы еще сказать
лишь о научных положениях и доказательствах; но помимо того, что само
доказательство уже требует дефиниций и членений и предполагает их, их
позиция вообще по отношению к научным положениям неудовлетворительна. Она
особенно примечательна в опытных науках - как, например, в физике, - когда
они хотят придать себе форму синтетических наук. В этом случае поступают
так: рефлективные определения отдельных сил или других внутренних и
существенных форм, которые проистекают из того способа, каким анализируют
опыт, и могут найти себе оправдание лишь как результаты, необходимо ставятся
во главе, чтобы иметь их в качестве всеобщей основы, которую затем применяют
к единичному и раскрывают в нем. Так как такие всеобщие основы сами по себе
не имеют никакой опоры, то утверждают, что их пока следует допустить; но
лишь по выведенным следствиям замечают что эти следствия составляют,
собственно говоря, основание указанных основ. Так называемое объяснение и
доказательство содержащегося в научных положениях конкретного [материала]
оказывается отчасти тавтологией, отчасти искажением истинного отношения;
отчасти же это искажение служило к тому, чтобы прикрыть обман познания,
односторонне понимавшего опыт, единственно благодаря чему оно и могло
получить свои простые дефиниции и основоположения; а возражения, почерпнутые
из опыта, оно устраняет тем, что обращается к опыту и признает его не в его
конкретной тотальности, а в качестве примера, и притом со стороны,
благоприятной для гипотез и теорий. В этом подчинении конкретного опыта
определениям, принятым в качестве предпосылки, основа теории затемняется и
показывается лишь со стороны, согласующейся с теорией, равно как и вообще
этим становится весьма затруднительным непредубежденно рассматривать
конкретные восприятия сами по себе. Только если перевернуть весь этот
процесс, целое получает правильное отношение, при котором можно обозреть
связь между основанием и следствием и правильность преобразования восприятия
в мысли. Одна из главных трудностей при изучении таких наук состоит поэтому
в том, чтобы проникнуть в них; а это возможно, только если слепо принимать
предпосылки и, не будучи еще в состоянии составить себе о них понятие и
часто даже - определенное представление а будучи способным в лучшем случае
создать себе о них лишь смутный образ фантазии, запечатлевать в памяти
определения признаваемых сил, материй и их гипотетических образований
направлений и вращении. Если для того, чтобы принять и признать предпосылки,
требуют [выяснить] их необходимость и их
понятие, то дальше начала дело не пойдет.
О том что неуместно применять синтетический метод к строго аналитической
науке, уже говорилось выше. Вольф распространил применение этого метода на
всевозможные виды знании, отнесенных им к философии и математике, - знаний,
которые с одной стороны, имеют всецело аналитическую природу, с другой
-случайны и носят чисто ремесленный характер. Уже сам контраст между таким
легко постижимым материалом, по своей природе не допускающим строгой и
научной разработки, и неуклюжими уловками в науке и наукообразностью
(Dberzug) показал негодность такого применения и подорвал доверие к нему .
Но указанное злоупотребление не могло устранить веры в пригодность и
существенность этого метода для придания философии научной строгости;
пример, показанный Спинозой в изложении его философии, еще долго считался
образцом. Но на самом деле Кант и Якоби ниспровергли весь способ [мышления ]
прежней метафизики, а вместе с тем и ее метод. Кант по-своему показал
относительно содержания этой метафизики, что через строгое доказательство
оно приводит к антиномиям, характер которых уже был, впрочем, освещен в
соответствующих местах;
но о самой природе этого способа доказательства, связанного с некоторым
конечным содержанием, он не размышлял; между тем одно должно падать вместе с
другим. В своих "Началах естествознания" он сам дал пример разработки такой
науки, которую он этим путем рассчитывал отстоять для философии как
рефлективную науку и по ее методу. - Если Кант нападал на прежнюю метафизику
больше за ее содержание, то Якоби подвергал ее нападкам главным образом за
ее способ доказательства и яснее и глубже всего выделил основной пункт, а
именно, он показал, что такой метод доказательства никак не может вырваться
из непреклонной необходимости конечного и что свобода, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304