Именно на этом основании не следовало бы субстанции помещать в пространство.
Далее, предполагается, что пространство, в которое здесь поместили
субстанции, не состоит из простых частей, ибо оно есть некоторое созерцание,
а именно, согласно кантовскому определению, представление, которое может
быть дано только лишь одним-единственным предметом, а не так называемое
дискурсивное понятие. - Как известно, из этого кантовского различения
созерцания и понятия возникло весьма неподобающее обращение с созерцанием,
и, чтобы не утруждать себя постижением в понятиях (Begreifen), стали
расширительно толковать значение и сферу созерцания, распространяя ее на
весь процесс познания. Но дело идет о том, что пространство, как и само
созерцание, должно быть в то же время постигнуто в понятиях, если именно
хотят вообще постигать в понятиях. Таким образом, возник бы вопрос, не
дблжно ли мыслить пространство согласно его понятию как состоящее из простых
частей, хотя как созерцание оно простая непрерывность, или, иначе говоря,
пространство было бы вовлечено в ту же антиномию, с которой связывалась
только субстанция. И в самом деле, если антиномия мыслится абстрактно, то
она, как было указано, касается количества вообще и, следовательно, также и
пространства и времени.
Но так как в доказательстве принимается, что пространство не состоит из
простых частей, то это должно было бы служить основанием для того, чтобы не
ставить простое в эту стихию, не соответствующую определению простого. - Но
при этом возникает столкновение непрерывности пространства со сложением.
[Кант] смешивает их друг с другом, подменяет вторую первой (это приводит в
умозаключении к quaternio terminorum). Ясно высказанное определение
пространства у Канта гласит, что оно "единое, и части его основаны лишь на
ограничениях, так что они не предшествуют единому всеохватывающему
пространству словно его составные части, из которых можно было бы его
сложить" (Кг. а. г. Vern., изд. 2-е, стр. 39) . Здесь непрерывность очень
правильно и определенно приписана пространству в противоположность сложению
из составных частей. В аргументации же выходит, что помещение субстанций в
пространство влечет за собой некоторое "многообразное, [составные части ]
которого находятся вне друг друга" и, "стало быть, есть нечто сложное".
Между тем, как было указано, способ, каким многообразие оказывается
находящимся в пространстве, исключает, по категорическому высказыванию
Канта, сложение и предшествующие единству пространства составные части.
В примечании к доказательству антитезиса преднамеренно приводится еще
другое основное представление критической философии, что мы имеем понятие о
телах лишь как о явлениях, но что, как таковые, они необходимо предполагают
пространство как условие возможности всякого внешнего явления.
Следовательно, если под субстанциями разумеют лишь тела, как мы их видим,
осязаем, вкушаем и т. д., то, собственно говоря, о том, что они суть в их
понятии, здесь нет речи; дело идет только о чувственно воспринимаемом. Таким
образом, нужно было бы сформулировать доказательства антитезиса коротко:
весь опыт нашего видения, осязания и т. д. показывает нам лишь сложное;
даже самые лучшие микроскопы и тончайшие измерители еще не натолкнули нас
на что-либо простое. Стало быть, и разум не должен желать натолкнуться на
нечто простое.
Следовательно, если мы пристальнее присмотримся к противоположности
тезиса и антитезиса и освободим их доказательства от всякого бесполезного
излишества и запутанности, то [окажется, что ] доказательство антитезиса
содержит - тем, что оно помещает субстанции в пространство - ассерторическое
допущение непрерывности, подобно тому как доказательство тезиса - тем, что
оно допускает сложение как вид соотношения субстанциального - содержит
ассерторическое допущение случайности этого соотношения и тем самым
допущение субстанций как абсолютных "одних". Вся антиномия сводится,
следовательно, к разъединению и прямому утверждению двух моментов количества
и притом утверждению их как безусловно раздельных. Взятые со стороны одной
только дискретности, субстанция, материя, пространство, время и т. д.
безусловно разделены; их принципом служит "одно". Взятое же со стороны
непрерывности, это "одно" есть лишь нечто снятое; деление остается
делимостью, остается возможность делить как возможность, никогда в
действительности не приводящая к атому. Если же мы остановимся на
определении, которое дано в сказанном выше об этих противоположностях, то
[убедимся, что] в самой непрерывности заключается момент разделенное(tm)
(des Atomen), ибо она безусловно есть возможность деления, подобно тому как
та деленность, дискретность снимает также всякое различие "одних", - ведь
одно из простых "одних" есть то же самое, что и другое, - следовательно,
содержит также их одинаковость, стало быть, их непрерывность. Так как каждая
из двух противоположных сторон содержит в самой себе свою другую и ни одну
из них нельзя мыслить без другой, то из этого следует, что ни одно из этих
определений, взятое отдельно, не истинно, а истинно лишь их единство. Это -
истинно диалектический способ рассмотрения этих определений и истинный
результат.
Бесконечно более остроумны и глубоки, чем рассмотренная кантовская
антиномия, диалектические примеры древней элейской школы, в особенности
примеры, касающиеся движения, которые равным образом основаны на понятии
количества и в нем находят свое разрешение. Рассмотрение здесь еще и их
сделало бы наше изложение слишком пространным; они касаются понятий
пространства и времени и могут быть обсуждены при рассмотрении последних и в
истории философии. - Они делают величайшую честь разуму их изобретателей;
они имеют своим результатом чистое бытие Парменида, показывая разложение
всякого определенного бытия в нем самом, и суть, следовательно, сами в себе
течение Гераклита. Они поэтому и достойны более основательного рассмотрения,
чем обычное заявление, что это только софизмы; такое утверждение держится за
эмпирическое восприятие по примеру столь ясного для здравого человеческого
рассудка действия Диогена, который, когда какой-то диалектик указал на
противоречие, содержащееся в движении, не счел нужным напрягать больше свой
разум, а апеллировал к наглядности, безмолвно прохаживаясь взад и вперед;
такое утверждение и опровержение, разумеется, легче выдвинуть, чем
углубиться в размышление и не упускать из виду затруднения, к которым
приводит мысль, и именно мысль, не притянутая откуда-то издалека, а
формирующаяся в самбм обыденном сознании, и затем разрешить эти затруднения
с помощью самой же мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304