они для меня ничто; я не питаю к остальным участникам группы никакого уваже-
ния> и прочее в том же духе. Мой опыт показывает, что если я удерживаю такого
пациента в группе достаточно долго, то неминуемо вскроется другой аспект. Мне-
ние группы волнует таких людей на очень глубоком уровне. Одну пациентку, меся-
цами сохранявшую позу равнодушия, как-то попросили задать группе ее тайный
вопрос, тот единственный вопрос, который ей больше всего хотелось бы поста-
вить перед группой. Ко всеобщему изумлению эта внешне высокомерная, отстра-
ненная женщина спросила: <Как вы можете мириться со мной?>
Многие пациенты ждут встреч с большим нетерпением или тревогой; некото-
рые чувствуют себя по их окончании настолько потрясенными, что не в состоянии
в этот вечер вести машину, не могут потом заснуть. Многие в течение всей после-
дующей недели ведут воображаемые разговоры с группой. Более того, эта связь с
другими участниками часто сохраняется надолго; я знаю многих пациентов, кото-
рые думают о членах группы и видят их во сне в течение месяцев, а то и лет после
завершения курса.
Коротко говоря, люди не сохраняют своего безразличия к остальным членам
группы надолго. И пациенты не прекращают курса от скуки. Поверьте в осмеяние,
презрение, страх, разочарование, стыд, панику, ненависть! Поверьте в любую из
этих причин! Но никогда не верьте в равнодушие!
Итак, подводя итог сказанному: я дал обзор некоторых аспектов развития лич-
ности, зрелого ее функционирования, психопатологии, а также психиатрического
лечения с позиций теории межличностного взаимодействия. Многие из поднятых
мной вопросов имеют жизненное значение для терапевтического процесса в груп-
повой терапии: концепция, согласно которой душевное заболевание проистекает
из нарушенных межличностных отношений, роль согласования оценок в модифи-
кации межличностных искажений, определение терапевтического процесса как
адаптивной модификации межличностных отношений, а также стойкая природа и
мощь социальных потребностей человеческого существа. Теперь давайте обра-
тимся к концепции корригирующего эмоционального опыта, второй из трех кон-
цепций, необходимых для понимания терапевтического фактора межличностного
научения.
КОРРИГИРУЮЩИЙ
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ
В 1946 г. Франц Александер, описывая механизм психоаналитического лече-
ния, ввел концепцию <корригирующего эмоционального опыта>. Согласно его
утверждению, базовый принцип лечения заключается в <проведении пациента,
при более благоприятных обстоятельствах, через те эмоциональные ситуации, с
которыми он не смог справиться в прошлом. Пациент, чтобы получить помощь,
должен испытать корригирующий эмоциональный опыт, способный компенсиро-
вать травматическое воздействие предшествующего опыта>71. Александер наста-
ивал на том, что одного интеллектуального инсайта недостаточно: должен присут-
ствовать эмоциональный компонент, так же как и систематическое тестирование
пациентом реальности. Пациенты, которые аффективно взаимодействуют с тера-
певтом искаженным из-за переноса образом, постепенно должны приходить к
осознанию того факта, что <их реакции не соответствуют реакциям психоанали-
тика не только потому, что он (аналитик) объективен, но еще и потому, что он есть
то, что он есть, человек в своем праве. Эти реакции не подходят для ситуации,
сложившейся между терапевтом и пациентом, и они в равной степени не подходят
для нынешних межличностных отношений пациента в его обыденной жизни>712.
В общем, эта позиция получила широкое распространение в современной психо-
терапии. Даже среди психоаналитиков - которые исторически склонны в основ-
ном полагаться на изменяющую силу чистого интерпретирования - лишь немно-
гие, начиная с Гринсона в 1960-х гг., отрицают, что человеческие, личные качества
терапевта не менее важны, чем содержание инсайта, который он обеспечивает73.
Эти базовые принципы - важности эмоционального опыта и открытия для
себя пациентом, посредством тестирования реальности, неуместности своих меж-
личностных реакций - играют столь же решающую роль в групповой терапии,
сколь и в индивидуальной. Может быть, для групповой терапии эти принципы еще
важнее, поскольку групповой формат предлагает гораздо больше возможностей
для генерирования корригирующего эмоционального опыта. В условиях индиви-
дуальной терапии корригирующий эмоциональный опыт, ценный сам по себе, при-
обретается с трудом по причине ограниченности и нереальности отношений па-
циент-терапевт. (Я считаю, что Александер отдавал себе в этом отчет, поскольку
в одном месте он выдвигает идею, согласно которой аналитик порой должен быть
актером, должен уметь сыграть роль, чтобы создать желаемую эмоциональную
атмосферу74.)
Необходимость в подобном симулировании не возникает в терапевтической
группе. Ведь в нее изначально включено множество напряжений - напряжений,
глубоко уходящих своими корнями в первобытные уровни: соперничество сиб-
лингов, конкуренция за внимание ведущих/родителей, борьба за доминирование и
статус, сексуальные напряжения, паратаксические искажения, а также различия в
социальном положении, образовании и системах ценностей участников группы.
Однако одного пробуждения и выражения сырого аффекта недостаточно - его
необходимо трансформировать в корригирующий эмоциональный опыт. Чтобы это
произошло, требуется соблюдение двух условий: 1) участники должны ощущать
группу как достаточно безопасное место, где им оказывают поддержку, необходи-
мую для открытого выражения напряжения; 2) должна быть достаточная ответ-
ственность и честная обратная связь, чтобы обеспечить эффективное тестирова-
ние реальности.
В течение многих лет клинической работы я неуклонно следовал правилу про-
водить собеседование с пациентами после завершения ими курса групповой тера-
пии. Я всегда спрашиваю о критическом случае, поворотном пункте или каком-то
единичном событии в ходе терапии, которое принесло данному пациенту макси-
мальную пользу. Хотя <критический инцидент> и <терапевтический фактор> по-
нятия не синонимичные, все же очевидно, что наличие связи между ними отри-
цать нельзя. Из изучения какого-то единичного важного события можно узнать
очень много. В своем выборе мои пациенты почти неизменно останавливаются на
инциденте, несущем в себе высокий эмоциональный заряд и затрагивающем дру-
гого участника группы, редко терапевта.
Корригирующий эмоциональный опыт 47
Наиболее часто встречающийся тип инцидента, о котором рассказывают мои
пациенты (так же, как и пациенты, описанные Франком и Ашером75), связан с вне-
запным выражением сильного неприятия или гнева по отношению к другому уча-
стнику группы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266