Вот и все, ничего другого я не
хотела сказать.
- Но в чем же, по-вашему, эта опасность?
- Вы знаете предание о собаке?
- Я не верю этому вздору!
- А я верю. Если вы имеете хоть какое-нибудь влияние на
сэра Генри, увезите его отсюда. Это роковое место для
Баскервилей. Мир велик. Почему сэру Генри надо жить именно
здесь, где ему грозит опасность?
- Вот потому-то он и решил здесь жить. Таков характер
этого человека, и, если вы не выскажетесь более определенно,
вряд ли мне удастся увезти его отсюда.
- Я не могу дать вам более определенных сведений по той
простой причине, что у меня их нет.
- Тогда, мисс Стэплтон, разрешите задать вам еще один
вопрос. Если это все, что вам нужно было сказать мне, почему же
вы боялись, как бы вас не услышал брат? По-моему, тут нет
ничего такого, что могло бы не понравиться ему или кому-нибудь
другому.
- Мой брат очень не хочет, чтобы Баскервиль-холл
пустовал: это повредит бедному люду, который живет здесь на
болотах. Он бы страшно рассердился на меня, если бы знал, что я
стараюсь как-то повлиять на сэра Генри. Но я исполнила свой
долг и больше ничего не скажу. А теперь мне надо идти, не то он
хватится меня и заподозрит, что я говорила с вами. Прощайте!
Ока повернулась и вскоре исчезла среди валунов, а я,
полный каких-то неясных страхов, направил свои шаги к
Баскервиль-холлу.
Глава VIII. ПЕРВЫЙ ОТЧЕТ ДОКТОРА УОТСОНА
Начиная с этого дня я буду излагать ход событий по своим
письмам к мистеру Шерлоку Холмсу, которые лежат сейчас передо
мной на столе. Они сохранились полностью, если не считать
одного затерявшегося листка, и передадут все мои мысли и
подозрения более точно, чем я мог бы сделать это сам, полагаясь
только на свою память, хотя из нее еще не изгладились
трагические события тех дней.
Баскервиль-холл, 13 октября
Дорогой Холмс!
По моим предыдущим письмам и телеграммам вы знаете все,
что произошло за последнее время в этом самом глухом уголке
мира. Чем дольше живешь здесь, тем больше и больше начинает
въедаться тебе в душу унылость этих болот, этих необъятных
просторов, впрочем, не лишенных даже какой-то мрачной прелести.
Стоит мне только выйти на них, и я чувствую, что современная
Англия остается где-то позади, а вместо нее видишь вокруг лишь
следы жилья и трудов доисторического человека. Это давно
исчезнувшее племя напоминает о себе повсюду - вот его пещеры,
вот могилы, вот огромные каменные глыбы, оставшиеся там, где,
по-видимому, были его капища11. Глядя на иссеченные примитивным
орудием склоны холмов, на которых темнеют эти пещеры,
забываешь, в каком веке живешь, и если бы вдруг под низким
сводом одной из них появилось одетое в звериную шкуру волосатое
существо и вложило бы в лук стрелу с кремневым наконечником, вы
почувствовали бы, что его присутствие здесь более уместно, чем
ваше. Страннее всего то, что эти люди так густо заселяли
здешние неплодородные места. Я не археолог, но, по-моему, это
было отнюдь не воинственное, а скорее угнетенное племя, которое
довольствовалось тем, от чего отказывались другие.
Однако все это не имеет никакого касательства к моему
пребыванию здесь и, вероятно, нисколько не интересно такому
сугубо практическому человеку, как вы. Я до сих пор не в силах
забыть ваше равнодушие к вопросу о том, движется ли солнце
вокруг земли или земля вокруг солнца. Так давайте же перейдем к
фактам, имеющим непосредственное отношение к Генри Баскервилю.
Последние несколько дней вы не получали от меня никаких
сведений по той простой причине, что рассказывать мне было не о
чем. Но с тех пор произошло одно странное событие, о котором я
доложу вам в свое время, а сейчас разберемся в других
обстоятельствах, немаловажных для нашего дела.
Одно из этих обстоятельств - весьма существенное, хотя я
почти не упоминал о нем в своих письмах, - каторжник,
скрывающийся на болотах. Есть все основания предполагать, что
он ушел из здешних мест, к великой радости обитателей одиноких
ферм. Со времени его побега прошло две недели, и с тех пор о
нем нет ни слуху ни духу. Трудно себе представить, чтобы
человек мог просуществовать на болотах все это время. Правда,
спрятаться там есть где. Любая из каменных пещер могла бы
служить ему пристанищем. Но ведь без еды не проживешь. Разве
только он ловит и убивает овец. Нет, каторжник безусловно ушел
из этих мест, а посему жители отдаленных ферм спят теперь
спокойно.
Мы, четверо здоровых, сильных мужчин, живущих в
Баскервиль-холле, в случае чего сможем постоять за себя, но
признаюсь вам: думая о Стэплтонах, я беспокоюсь. Близких
соседей у них нет, так что им трудно рассчитывать на чью-либо
помощь. Горничная, старик лакей, сестра и брат - последний,
по-видимому, отнюдь не силач, - вот и все обитатели
Меррипит-хаус. Они окажутся совершенно беспомощными в руках
этого ноттингхиллского убийцы, если он заберется к ним в дом.
Мы с сэром Генри очень тревожились за них и хотели даже, чтобы
конюх Перкинс ночевал в Меррипит-хаус, но Стэплтон не пожелал и
слышать об этом.
Дело в том, что наш друг баронет начинает проявлять
сильный интерес к своей прекрасной соседке. Да это и
неудивительно, ибо он человек живой, деятельный, ему скучно в
такой глуши, а она, надо признаться, обворожительная и красивая
женщина. В ней есть какая-то экзотическая пылкость, в
противоположность ее хладнокровному и совершенно бесстрастному
брату. И в то же время в нем чувствуется скрытый огонь. Судя по
всему, он имеет на сестру большое влияние; мне не раз
приходилось ловить взгляды, которые она бросает на него во
время разговора, словно ожидая одобрения своим словам. Хочу
надеяться, что они ладят между собой. Такой сухой блеск в
глазах и такие тонкие, поджатые губы часто говорят о твердом, а
может быть, и суровом характере. Во всяком случае, этот
натуралист любопытный тип и вы непременно заинтересовались бы
им.
Он пришел с визитом к сэру Генри в тот же день, а на
следующее утро повел нас туда, где произошло событие, связанное
с легендой о беспутном Гуго. Мы прошли несколько миль в глубь
болот и очутились в небольшой долине, настолько мрачной, что
она сама по себе могла способствовать зарождению подобной
легенды. Узкий проход между искрошившимися каменными столбами
вывел нас на открытую лужайку, поросшую болотной травой.
Посередине ее лежат два огромных камня, суживающиеся кверху и
напоминающие гигантские гнилые клыки какого-то чудовища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359