В тот день, Уотсон,
когда я увенчаю свою карьеру поимкой или уничтожением самого
опасного и самого талантливого преступника в Европе, вашим
мемуарам придет конец.
Теперь я постараюсь коротко, но точно изложить то
немногое, что еще осталось недосказанным. Мне нелегко
задерживаться на этих подробностях, но я считаю своим долгом не
пропустить ни одной из них.
3 мая мы пришли в местечко Мейринген и остановились в
гостинице "Англия", которую в то время содержал Петер
Штайлер-старший. Наш хозяин был человек смышленый и превосходно
говорил по-английски, так как около трех лет прослужил
кельнером в гостинице "Гровнер" в Лондоне. 4 мая, во второй
половине дня, мы по его совету отправились вдвоем в горы с
намерением провести ночь в деревушке Розенлау. Хозяин особенно
рекомендовал нам осмотреть Рейхенбахский водопад, который
находится примерно на половине подъема, но несколько в стороне.
Это - поистине страшное место. Вздувшийся от тающих
снегов горный поток низвергается в бездонную пропасть, и брызги
взлетают из нее, словно дым из горящего здания. Ущелье, куда
устремляется поток, окружено блестящими скалами, черными, как
уголь. Внизу, на неизмеримой глубине, оно суживается,
превращаясь в пенящийся, кипящий колодец, который все время
переполняется и со страшной силой выбрасывает воду обратно, на
зубчатые скалы вокруг. Непрерывное движение зеленых струй, с
беспрестанным грохотом падающих вниз, плотная, волнующаяся
завеса водяной пыли, в безостановочном вихре взлетающей
вверх,- все это доводит человека до головокружения и оглушает
его своим несмолкаемым ревом.
Мы стояли у края, глядя в пропасть, где блестела вода,
разбивавшаяся далеко внизу о черные камни, и слушали
доносившееся из бездны бормотание, похожее на человеческие
голоса.
Дорожка, по которой мы поднялись, проложена полукругом,
чтобы дать туристам возможность лучше видеть водопад, но она
кончается обрывом, и путнику приходится возвращаться той же
дорогой, какой он пришел. Мы как раз повернули, собираясь
уходить, как вдруг увидели мальчика-швейцарца, который бежал к
нам навстречу с письмом в руке. На конверте стоял штамп той
гостиницы, где мы остановились. Оказалось, это письмо от
хозяина и адресовано мне. Он писал, что буквально через
несколько минут после нашего ухода в гостиницу прибыла
англичанка, находящаяся в последней стадии чахотки. Она провела
зиму в Давосе, а теперь ехала к своим друзьям в Люцерн, но по
дороге у нее внезапно пошла горлом кровь. По-видимому, ей
осталось жить не более нескольких часов, но для нее было бы
большим утешением видеть около себя доктора англичанина, и если
бы я приехал, то... и т.д. и т.д. В постскриптуме добряк
Штайлер добавлял, что он и сам будет мне крайне обязан, если я
соглашусь приехать, так как приезжая дама категорически
отказывается от услуг врача-швейцарца, и что на нем лежит
огромная ответственность.
Я не мог не откликнуться на это призыв, не мог отказать в
просьбе соотечественнице, умиравшей на чужбине. Но вместе с тем
я опасался оставить Холмса одного. Однако мы решили, что с ним
в качестве проводника и спутника останется юный швейцарец, а я
вернусь в Мейринген. Мой друг намеревался еще немного побыть у
водопада, а затем потихоньку отправиться через холмы в
Розенлау, где вечером я должен был к нему присоединиться.
Отойдя немного, я оглянулся: Холмс стоял, прислонясь к скале,
и, скрестив руки, смотрел вниз, на дно стремнины. Я не знал
тогда, что больше мне не суждено было видеть моего друга.
Спустившись вниз, я еще раз оглянутся. С этого места
водопад уже не был виден, но я разглядел ведущую к нему
дорожку, которая вилась вдоль уступа горы. По этой дорожке
быстро шагал какой-то человек. Его черный силуэт отчетливо
выделялся на зеленом фоне. Я заметил его, заметил
необыкновенную быстроту, с какой он поднимался, но я и сам
очень спешил к моей больной, а потому вскоре забыл о нем.
Примерно через час я добрался до нашей гостиницы в
Мейрингене. Старик Штайлер стоял на дороге.
- Ну что? - спросил я, подбегая к нему. - Надеюсь, ей
не хуже?
На лице у него выразилось удивление, брови поднялись.
Сердце у меня так и оборвалось.
- Значит, не вы писали это? - спросил я, вынув из
кармана письмо. - В гостинице нет больной англичанки?
- Ну, конечно, нет! - вскричал он.- Но что это? На
конверте стоит штамп моей гостиницы?.. А, понимаю! Должно быть,
письмо написал высокий англичанин, который приехал вскоре после
вашего ухода. Он сказал, что...
Но я не стал ждать дальнейших объяснений хозяина.
Охваченный ужасом, я уже бежал по деревенской улице к той самой
горной дорожке, с которой только что спустился.
Спуск к гостинице занял у меня час, и, несмотря на то, что
я бежал изо всех сил, прошло еще два, прежде чем я снова достиг
Рейхенбахского водопада. Альпеншток Холмса все еще стоял у
скалы, возле которой я его оставил, но самого Холмса не было, и
я тщетно звал его. Единственным ответом было эхо, гулко
повторявшее мой голос среди окружавших меня отвесных скал.
При виде этого альпенштока я похолодел. Значит, Холмс не
ушел на Розенлау. Он оставался здесь, на этой дорожке шириной в
три фута, окаймленной отвесной стеной с одной стороны и
заканчивающейся отвесным обрывом с другой. И здесь его настиг
враг. Юного швейцарца тоже не было. По-видимому, он был
подкуплен Мориарти и оставил противников с глазу на глаз. А что
случилось потом? Кто мог сказать мне, что случилось потом?
Минуты две я стоял неподвижно, скованный ужасом, силясь
прийти в себя. Потом я вспомнил о методе самого Холмса и сделал
попытку применить его, чтобы объяснить себе разыгравшуюся
трагедию. Увы, это было нетрудно! Во время нашего разговора мы
с Холмсом не дошли до конца тропинки, и альпеншток указывал на
то место, где мы остановились. Черноватая почва не просыхает
здесь изза постоянных брызг потока, так что птица - и та
оставила бы на ней свой след. Два ряда шагов четко
отпечатывались почти у самого конца тропинки. Они удалялись от
меня. Обратных следов не было. За несколько шагов от края земля
была вся истоптана и разрыта, а терновник и папоротник вырваны
и забрызганы грязью. Я лег лицом вниз и стал всматриваться в
несущийся поток. Стемнело, и теперь я мог видеть только
блестевшие от сырости черные каменные стены да где-то далеко в
глубине сверканье бесчисленных водяных брызг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359