Затем мы подбежали к каюте
капитана, но когда отворили дверь, в каюте раздался выстрел.
Капитан сидел за столом, уронив голову на карту Атлантического
океана, а рядом стоял священник с дымящимся пистолетом в руке.
Двух помощников капитана схватила команда. Казалось, все было
кончено.
Мы все собрались в кают-компании, находившейся рядом с
каютой капитана, расселись на диванах и заговорили все сразу -
хмель свободы ударил нам в голову. В каюте стояли ящики, и
мнимый священник Уилсон достал из одного ящика дюжину бутылок
темного хереса. Мы отбили у бутылок горлышки, разлили вино по
бокалам и только успели поставить бокалы на стол, как раздался
треск ружейных выстрелов и кают-компания наполнилась таким
густым дымом, что не видно было стола. Когда же дым рассеялся,
то глазам нашим открылось побоище. Уилсон и еще восемь человек
валялись на полу друг на друге, а на столе кровь смешалась с
хересом. Воспоминание об этом до сих пор приводит меня в ужас.
Мы были так напуганы, что, наверное, не смогли бы оказать
сопротивление, если бы не Прендергаст. Наклонив голову, как
бык, он бросился к двери вместе со всеми, кто остался в живых.
Выбежав, мы увидели лейтенанта и десять солдат. В кают-компании
над столом был приоткрыт люк, и они стреляли в нас через эту
щель.
Однако, прежде чем они успели перезарядить ружья, мы на
них набросились. Они героически сопротивлялись, но у нас было
численное превосходство, и через пять минут все было кончено.
Боже мой! Происходило ли еще такое побоище на другом
каком-нибудь корабле? Прендергаст, словно рассвирепевший
дьявол, поднимал солдат, как малых детей, и - живых и мертвых
- швырял за борт. Один тяжело раненый сержант долго держался
на воде, пока кто-то из сострадания не выстрелил ему в голову.
Когда схватка кончилась, из наших врагов остались в живых
только караульные, помощники капитана и доктор.
Схватка кончилась, но затем вспыхнула ссора. Все мы были
рады отвоеванной свободе, но кое-кому не хотелось брать на душу
грех. Одно дело - сражение с вооруженными людьми, и совсем
другое - убийство безоружных. Восемь человек - пятеро
заключенных и три моряка - заявили, что они против убийства.
Но на Прендергаста и его сторонников это не произвело
впечатления. Он сказал, что мы должны на это решиться, что это
единственный выход - свидетелей оставлять нельзя. Все это едва
не привело к тому, что и мы разделили бы участь арестованных,
но потом Прендергаст все-таки предложил желающим сесть в лодку.
Мы согласились - нам претила его кровожадность, а кроме того,
мы опасались, что дело может обернуться совсем худо для нас.
Каждому из нас выдали по робе и на всех - бочонок воды,
бочонок с солониной, бочонок с сухарями и компас. Прендергаст
бросил в лодку карту и крикнул на прощание, что мы -
потерпевшие кораблекрушение, что наш корабль затонул под 15+
северной широты и 25+ западной долготы. И перерубил фалинь.
Теперь, мой милый сын, я подхожу к самой удивительной
части моего рассказа. Во время свалки "Глория Скотт" стояла
носом к ветру. Как только мы сели в лодку, судно изменило курс
и начало медленно удаляться. С северо-востока дул легкий ветер,
наша лодка то поднималась, то опускалась на волнах. Иване и я,
как наиболее грамотные сидели над картой, пытаясь определить,
где мы находимся, я выбрать, к какому берегу лучше пристать.
Задача оказалась не из легких: на севере, в пятистах милях от
нас, находились острова Зеленого мыса, а на востоке, примерно
милях в семистах, - берег Африки. В конце концов, так как
ветер дул с юга, мы выбрали Сьерра-Леоне и поплыли по
направлению к ней. "Глория" была уже сейчас так далеко, что по
правому борту видны были только ее мачты. Внезапно над
"Глорией" взвилось густое черное облако дыма, похожее на
какое-то чудовищное дерево. Несколько минут спустя раздался
взрыв, а когда дым рассеялся, "Глория Скотт" исчезла. Мы
немедленно направили лодку туда, где над водой все еще
поднимался легкий туман, как бы указывая место катастрофы.
Плыли мы томительно долго, и сперва нам показалось, что
уже поздно, что никого не удастся спасти. Разбитая лодка, масса
плетеных корзин и обломки, колыхавшиеся на волнах, указывали
место, где судно пошло ко дну, но людей не было видно, и мы,
потеряв надежду, хотели было повернуть обратно, как вдруг
послышался крик: "На помощь!" - и мы увидели вдали доску, а на
ней человека. Это был молодой матрос Хадсон. Когда мы втащили
его в лодку, он был до того измучен и весь покрыт ожогами, что
мы ничего не могли у него узнать.
Наутро он рассказал нам, что, как только мы отплыли,
Прендергаст и его шайка приступили к совершению казни над
пятерыми уцелевшими после свалки: двух караульных они
расстреляли и бросили за борт, не избег этой участи и третий
помощник капитана. Прендергаст своими руками перерезал горло
несчастному доктору. Только первый помощник капитана,
мужественный и храбрый человек, не дал себя прикончить. Когда
он увидел, что арестант с окровавленным ножом в руке
направляется к нему, он сбросил оковы, которые как-то ухитрился
ослабить, и побежал на корму.
Человек десять арестантов, вооруженных пистолетами,
бросились за ним и увидели, что он стоит около открытой
пороховой бочки, а в руке у него коробка спичек. На корабле
находилось сто человек, и он поклялся, что если только до него
пальцем дотронутся, все до одного взлетят на воздух. И в эту
секунду произошел взрыв. Хадсон полагал, что взрыв вернее всего
вызвала шальная пуля, выпущенная кем-либо из арестантов, а не
спичка помощника капитана. Какова бы ни была причина, "Глории
Скотт" и захватившему ее сброду пришел конец.
Вот, мой дорогой, краткая история этого страшного
преступления, в которое я был вовлечен. На другой день нас
подобрал бриг "Хотспур", шедший в Австралию. Капитана нетрудно
было убедить в том, что мы спаслись с затонувшего пассажирского
корабля. В Адмиралтействе транспортное судно "Глория Скотт"
сочли пропавшим; его истинная судьба так и осталась
неизвестной. "Хотспур" благополучно доставил нас в Сидней. Мы с
Ивансом переменили фамилии и отправились на прииски. На
приисках нам обоим легко было затеряться в той
многонациональной среде, которая нас окружала.
Остальное нет нужды досказывать. Мы разбогатели, много
путешествовали, а когда вернулись в Англию как богатые
колонисты, то приобрели имения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359