Говорю вам, между нами никогда не было никаких
размолвок, пока не началась эта проклятая история.
Одну вещь я вам должен сообщить, прежде чем стану
рассказывать дальше. Когда мы поженились, моя жена перевела на
меня все свое состояние - в сущности, вопреки моей воле,
потому что я понимаю, как неудобно это может обернуться, если
мои дела пойдут под уклон. Но она так захотела, и так было
сделано. И вот шесть недель тому назад она вдруг говорит мне:
- Джек, когда ты брал мои деньги, ты сказал, что когда бы
они мне ни понадобились, мне довольно будет просто попросить.
- Конечно, - сказал я, - они твои.
- Хорошо, - сказала она, - мне нужно сто фунтов.
Я опешил - я думал, ей понадобилось на новое платье или
что-нибудь в этом роде.
- Зачем тебе вдруг? - спросил я.
- Ах, - сказала она шаловливо, - ты же говорил, что ты
только мой банкир, а банкиры, знаешь, никогда не спрашивают.
- Если тебе в самом деле нужны эти деньги, ты их,
конечно, получишь, - сказал я.
- Да, в самом деле нужны.
- И ты мне не скажешь, на что?
- Может быть, когда-нибудь и скажу, но только, Джек, не
сейчас.
Пришлось мне этим удовлетвориться, хотя до сих пор у нас
никогда не было друг от друга никаких секретов. Я выписал ей
чек и больше об этом деле не думал. Может быть, оно и не имеет
никакого отношения к тому, что произошло потом, но я посчитал
правильным рассказать вам о нем.
Так вот, как я уже упоминал, неподалеку от нас стоит
коттедж. Нас от него отделяет только поле, но, чтобы добраться
до него, надо сперва пройти по шоссе, а потом свернуть по
проселку. Сразу за коттеджем славный сосновый борок, я люблю
там гулять, потому что среди деревьев всегда так приятно.
Коттедж последние восемь месяцев стоял пустой, и было очень
жаль, потому что это премилый двухэтажный домик с крыльцом на
старинный манер и жимолостью вокруг. Я, бывало, остановлюсь
перед этим коттеджем и думаю, как мило было бы в нем
устроиться.
Так вот в этот понедельник вечером я пошел погулять в свой
любимый борок, когда на проселке мне встретился возвращающийся
пустой фургон, а на лужайке возле крыльца я увидел груду ковров
и разных вещей. Было ясно, что коттедж наконец кто-то снял. Я
прохаживался мимо, останавливался, как будто от нечего делать,
- стою, оглядываю дом, любопытствуя, что за люди поселились
так близко от нас. И вдруг вижу в одном из окон второго этажа
чье-то лицо, уставившееся прямо на меня.
Не знаю, что в нем было такого, мистер Холмс, только у
меня мороз пробежал по спине. Я стоял в отдалении, так что не
мог разглядеть черты, но было в этом лице что-то
неестественное, нечеловеческое. Такое создалось у меня
впечатление. Я быстро подошел поближе, чтобы лучше разглядеть
следившего за мной. Но едва я приблизился, лицо вдруг скрылось
- и так внезапно, что оно, показалось мне, нырнуло во мрак
комнаты. Я постоял минут пять, думая об этой истории и стараясь
разобраться в своих впечатлениях. Я не мог даже сказать,
мужское это было лицо или женское. Больше всего меня поразил
его цвет. Оно было мертвенно-желтое с лиловыми тенями и
какое-то застывшее, отчего и казалось таким жутко
неестественным. Я до того расстроился, что решил узнать немного
больше о новых жильцах. Я подошел и постучался в дверь, и мне
тут же открыла худая высокая женщина с неприветливым лицом.
- Чего вам надо? - спросила она с шотландским акцентом.
- Я ваш сосед, вон из того дома, - ответил я, кивнув на
нашу виллу. - Вы, я вижу, только что приехали, я и подумал, не
могу ли я быть вам чем-нибудь полезен.
- Эге! Когда понадобитесь, мы сами вас попросим, -
сказала она и хлопнула дверью у меня перед носом.
Рассердясь на такую грубость, я повернулся и пошел домой.
Весь вечер, как ни старался я думать о другом, я не мог забыть
призрака в окне и ту грубую женщину. Я решил ничего жене не
рассказывать - она нервная, впечатлительная женщина, и я не
хотел делиться с нею неприятным переживанием. Все же перед сном
я как бы невзначай сказал ей, что в коттедже появились жильцы,
на что она ничего не ответила.
Я вообще сплю очень крепко. В семье у нас постоянно
шутили, что ночью меня пушкой не разбудишь; но почему-то как
раз в эту ночь - потому ли, что я был немного возбужден своим
маленьким приключением, или по другой причине, не знаю, -
только спал я не так крепко, как обычно. Я смутно сознавал
сквозь сон, что в комнате что-то происходит, и понемногу до
меня дошло, что жена стоит уже в платье и потихоньку надевает
пальто и шляпу. Мои губы шевельнулись, чтобы пробормотать
сквозь сон какие-то слова недоумения или упрека за эти
несвоевременные сборы, когда, вдруг приоткрыв глаза, я
посмотрел на озаренное свечой лицо, и у меня отнялся язык от
изумления. Никогда раньше я не видел у нее такого выражения
лица - я даже не думал, что ее лицо может быть таким. Она была
мертвенно-бледна, дышала учащенно и, застегивая пальто,
украдкой косилась на кровать, чтобы проверить, не разбудила ли
меня. Потом, решив, что я все-таки сплю, она бесшумно
выскользнула из комнаты, и секундой позже раздался резкий
скрип, какой могли произвести только петли парадных дверей. Я
приподнялся в постели, потер кулаком о железный край кровати,
чтобы увериться, что это не сон. Потом я достал часы из-под
подушки. Они показывали три пополуночи. Что на свете могло
понадобиться моей жене в тот час на шоссейной дороге?
Я просидел так минут двадцать, перебирая это все в уме и
стараясь подыскать объяснение. Чем больше я думал, тем это дело
представлялось мне необычайней и необъяснимей. Я еще ломал над
ним голову, когда опять послышался скрип петель внизу, и затем
по лестнице раздались ее шаги.
- Господи, Эффи, где это ты была? - спросил я, как
только она вошла.
Она задрожала и вскрикнула, когда я заговорил, и этот
сдавленный крик и дрожь напугали меня больше, чем все
остальное, потому что в них было что-то невыразимо виноватое.
Моя жена всегда была женщиной прямого и открытого нрава, но я
похолодел, когда увидел, как она украдкой пробирается к себе же
в спальню и дрожит оттого, что муж заговорил с ней.
- Ты не спишь, Джек? - вскрикнула она с нервным смешком.
- Смотри, а я-то думала, тебя ничем не разбудишь.
- Где ты была? - спросил я строже.
- Так понятно, что это тебя удивляет, - сказала она, и я
увидел, что пальцы ее дрожат, расстегивая пальто. - Я и сама
не припомню, чтобы когда-нибудь прежде делала такую вещь.
Понимаешь, мне вдруг стало душно, и меня прямо-таки неодолимо
потянуло подышать свежим воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359