Такое совпадение, на мой взгляд,
невероятно. И я сделал вывод: вошедший знал о лежащем на столе
тексте. Откуда он это знал?
Когда я подошел к вашему дому, я внимательно осмотрел
окно. Меня позабавило ваше предположение, будто я обдумываю
возможность проникнуть в комнату через окно - при свете дня,
на глазах у всех, кто живет напротив. Мысль, разумеется,
нелепая. Я прикидывал в уме, какого роста должен быть человек,
чтобы, проходя мимо, увидеть через окно бумаги, лежавшие на
столе. Во мне шесть футов, и я, только поднявшись на цыпочки,
увидел стол. Никому ниже шести футов это бы не удалось. Тогда у
меня возникло такое соображение: если один из трех студентов
очень высокого роста, то в первую очередь следует заняться им.
Когда мы вошли и я осмотрел комнату, столик у окна дал мне
еще одну нить. Письменный стол представлял загадку, пока вы не
упомянули, что Гилкрист занимается прыжками в длину. Тут мне
стало ясно все, не хватало нескольких доказательств, и я их
поспешил раздобыть.
Теперь послушайте, как все произошло. Этот молодой человек
провел день на спортивной площадке, тренируясь в прыжках. Когда
он возвращался домой, у него были с собой спортивные туфли, у
которых, как вы знаете, на подошвах острые шипы. Проходя мимо
вашего окна, он, благодаря высокому росту, видел на столе
свернутые трубкой бумаги и сообразил, что это может быть.
Никакой беды не случилось бы, если б он не заметил ключа,
случайно забытого слугой. Его охватило непреодолимое желание
войти и проверить, действительно ли это гранки. Опасности в
этом не было: ведь он всегда мог притвориться, что заглянул к
вам по делу. Увидев, что это действительно гранки, он не мог
побороть искушения. Туфли он положил на письменный стол. А что
вы положили на кресло у окна?
- Перчатки, - тихо ответил молодой человек.
- Значит, на кресле были перчатки. - Холмс торжествующе
взглянул на Бэннистера. - А потом он взял первый лист и стал
переписывать на маленьком столике. Окончив первый, принялся за
второй. Он думал, что вы вернетесь через ворота, которые видны
в окно. А вы вернулись, мистер Сомс, через боковую калитку.
Внезапно прямо за порогом послышались ваши шаги. Забыв про
перчатки, студент схватил туфли и метнулся в спальню. Видите,
царапина на столе отсюда малозаметна, а со стороны спальни она
резко бросается в глаза. Это убедительно свидетельствует, что
туфлю дернули в этом направлении и что виновный спрятался в
спальне. Земля, налипшая вокруг одного из шипов, осталась на
столе, комок с другого шипа упал на пол в спальне. Прибавлю к
этому, что нынче утром я ходил на спортивную площадку, где
тренируются в прыжках; участок этот покрыт темной глиной. Я
захватил с собой комок глины и немного тонких рыжеватых опилок
- ими посыпают землю, чтобы спортсмен, прыгая, не
поскользнулся. Так все было, как я рассказываю, мистер
Гилкрист?
Студент теперь сидел выпрямившись.
- Да, сэр, именно так,- сказал он.
- Боже мой, неужели вам нечего добавить? - воскликнул
Сомс.
- Есть, сэр, но я просто не могу опомниться, так тяжело
мне это позорное разоблачение. Я не спал сегодня всю ночь и под
утро, мистер Сомс, написал вам письмо. Раньше, чем узнал, что
все открылось. Вот это письмо, сэр: "Я решил не сдавать
экзамена. Мне предлагали не так давно поступить офицером в
родезийскую армию, и на днях я уезжаю в Южную Африку".
- Я очень рад, что вы не захотели воспользоваться плодами
столь бесчестного поступка, - сказал Сомс. - Но что заставило
вас принять такое решение?
Гилкрист указал на Бэннистера.
- Это он наставил меня на путь истинный.
- Послушайте, Бэннистер, - сказал Холмс, - из всего
мной рассказанного ясно, что только вы могли выпустить из
комнаты этого молодого человека: ведь мистер Сомс оставил вас
одного, а уходя, вы должны были запереть дверь. Бежать через
окно, как видите, невозможно. Так не согласитесь ли вы поведать
нам последнюю неразгаданную страничку этой истории и объяснить
мотивы вашего поведения?
- Все очень просто, сэр, если, конечно, знать подоплеку.
Но догадаться о ней невозможно, даже с вашим умом. В свое
время, сэр, я служил дворецким у сэра Джейбса Гилкриста, отца
этого юного джентльмена. Когда сэр Гилкрист разорился, я
поступил сюда, в колледж, но старого хозяина не забывал, а ему
туго тогда приходилось. В память о прошлых днях я чем мог
служил его сыну. Так вот, сэр, когда мистер Сомс поднял вчера
тревогу, зашел я в кабинет и вижу на кресле желтые перчатки
мистера Гилкриста. Я их сразу узнал и все понял. Только бы их
не увидел мистер Сомс - тогда дело плохо. Ни жив ни мертв упал
я в кресло и не двигался до тех пор, пока мистер Сомс не пошел
за вами. В это время из спальни выходит мой молодой хозяин и во
всем признается... А ведь я его младенцем на коленях качал, -
ну как мне было не помочь ему! Я сказал ему все, что сказал бы
ему покойный отец, объяснил, что добра от такого поступка не
будет, и выпустил его. Можно меня винить за это, сэр?
- Нет, конечно, - от всего сердца согласился Холмс,
поднимаясь с кресла. - Ну вот, Сомс, тайна раскрыта, а нас
дома ждет завтрак. Пойдемте, Уотсон. Я надеюсь, сэр, что в
Родезии вас ждет блестящая карьера. Однажды вы оступились. Но
впредь пусть вами руководят во всем лишь самые высокие
устремления.
Перевод Н. Гвоздаревой


Артур Конан-Дойль. Берилловая диадема
- Посмотрите-ка, Холмс, - сказал я. - Какой-то
сумасшедший бежит. Не понимаю, как родные отпускают такого без
присмотра.
Я стоял у сводчатого окна нашей комнаты и глядел вниз, на
Бейкер-стрит.
Холмс лениво поднялся с кресла, встал у меня за спиной и,
засунув руки в карманы халата, взглянул в окно.
Было ясное февральское утро. Выпавший вчера снег лежал
плотным слоем, сверкая в лучах зимнего солнца. На середине
улицы снег превратился в бурую грязную массу, но по обочинам он
оставался белым, как будто только что выпал. Хотя тротуары уже
очистили, было все же очень скользко, и пешеходов на улице было
меньше, чем обычно. Сейчас на улице на всем протяжении от
станции подземки до нашего дома находился только один человек.
Его эксцентричное поведение и привлекло мое внимание.
Это был мужчина лет пятидесяти, высокий, солидный, с
широким энергичным лицом и представительной фигурой. Одет он
был богато, но не броско: блестящий цилиндр, темный сюртук из
дорогого материала, хорошо сшитые светло-серые брюки и
коричневые гетры. Однако все его поведение решительно не
соответствовало его внешности и одежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359